Павел Мельников-Печерский - На горах (Книга 2, часть 3)
- Увидишь людей божьих, и мужчин и женщин вместе, в одних белых рубашках, с пальмами в руках - и тоже соблазнишься?.. А между тем тут тайна. Почему святых, праведных зовут "людьми божьими"? Потому что запечатлены они печатью бога живого.
- Об этом я в книге госпожи Гион читала,- молвила Дуня (Госпожа Гион. "Изъяснение на апокалипсис". Москва, 1821,) .
- Ну да,- подтвердила Варенька,- и в апокалипсисе тоже есть. Там сказано: "Вот множество людей ото всех племен стоят пред престолом и пред агнцем в белых одеждах с пальмовыми ветками в руках и восклицают громким голосом..." (Апокалипсис, гл. 7. ) Потому люди божьи и "радеют" господу в белых одеждах с пальмами в руках... Конечно, не везде можно достать пальм - а у нас вот их целая теплица для того заведена. По другим местам вместо пальм вербы держат в руках, либо зеленые ветви от какого-нибудь дерева, не то белые платки либо жгутики... Вот отчего люди божьи молятся в одних белых рубашках... А тебе, пожалуй, и это за соблазн покажется. Не отвечала Дуня, погрузившись в сильное раздумье.
- А когда услышишь, что восклицают в то время божьи люди, какие слова говорят и поют они - соблазнишься, непременно соблазнишься,-- продолжала Варенька.
- Что ж такое они восклицают? - пытливым взором глядя на Вареньку, спросила Дуня.
- Они поют,- сказала Варенька.-- Поют "песнь нову", и, кроме их, никто не может научиться ее петь,- прибавила она после короткого молчанья.- Певцы те искуплены, они первенцы богу и агнцу... В устах их нет лукавства... Непорочны они пред божьим престолом... На них печать божия (Апокалипсис, гл. 7.).
- То же читала я в книге госпожи Гион,-- сказала Дуня.- Я бы, кажется, услыхавши такую песню, слушала ее не наслушалась.
- А все-таки она бы соблазнила тебя,- ответила Варенька, устремляя пристальный взор на Дуню.- Не забывай, милый друг, что ты еще пока язычница и что враг имеет над тобой полную власть. Он-то и вложит в твою душу нечистый помысл, он-то и скажет тебе, что "новая песня" - безумие... Но помни всегда, всегда помни, моя милая, желанная, что "безумное божие премудрей человеческой мудрости". Что, если услышишь ты в собранье божьих людей не тот напев, к которому привыкла в своих часовнях? Услышишь, что новые песни поются на голос мирских песен - хороводных, например, или таких, что пьяные мужики поют на гуляньях, либо крестьянские девки на посиделках, иной раз плясовую даже услышишь?
- Зачем же так петь? - в сильном смущенье спросила Дуня.- Разве нельзя петь как следует?
- Можно бы,- ответила Варенька.- Очень бы можно, ежели бы новую песню пели, как у вас, бездушные кимвалы бряцающие. Но ведь на раденьях людей божьих не сами они поют, не своей волей, не своимхотеньем; дух, живущий в них, и слова песен, и напев им внушает... Опять-таки прежнее тебе скажу, не знаю уж в который раз, помни слова писания: "Безумное божие премудрей человеческой мудрости"... Да, во всем, во всем у людей божьих для языческого греховного мира тайна великая. Люди божьи ежечасно славят творца, что дал им познать его тайны,- прибавила Варенька.- Утаил он тайны от премудрых и разумных, открыл младенцам своим неразумным!
- Какие ж это песни? Ты знаешь какую-нибудь? - спросила Дуня.
- Знаю, но далёко не все,- ответила Варенька.- Песен много - на каждом почти собранье новая бывает, и не одна, а сколько дух святой захочет, столько и дает их. Ведь это не то, что у язычников по тысяче лет одно и то же поется. Прислушались, и в старых песнях смысла не понимают. А и те песни святы, потому что в свое время и они внушены были духом же святым. У божьих людей новые песни поются по наитию духа, и никто не может навыкнуть петь эти песни, как сказано в писании... Но есть и старые песни, такие, что давно певались пророками и теперь по церквам и по вашим скитским часовням поются. Их тоже поют на собраньях люди, познавшие "тайну сокровенную".
- Если можно, богом тебя прошу, Варенька, спой какую-нибудь новую песню,просила Дуня, крепко сжимая Вареньку в объятьях.
Немножко призадумалась Варенька, сказала, наконец :
- Изволь, так и быть, спою одну, но смотри, наблюдай за собой - не посеял бы враг соблазна в твоем сердце.
- Нет, Варенька, нет. Не мне, самому богу поверь, что не соблазнюсь. Пой, Варенька, пой,- со страстным увлеченьем говорила Дуня. А сама так и млеет, так и дрожит всем телом.
Помолчала Варенька, потом ясным чистым голосом запела:
Бога человекам невозможно видети,
На него ж не смеют чины ангельские взирати.
- Да это и у нас поется,- сказала Дуня.- Напев только не тот. У нас этот тропарь поют на глас шестый. Не слыхала Варенька слов Дуни. Громче и громче раздавалась ее песня в теплице под сенью длнннолистных пальм.
Тобою, пречиста, дева благодатна,
К нам господь явился в плоти человека.
Люди не познали, что бог с ними ходит.
Над ним надругались - вины не сыскали,
Все не знали в злобе, что тебе сказати,
Рученьки пречисты велели связати,
На тебя плевали, венец накладали.
Отвели к Пилату, чтоб велел распяти,
А ты милосердый, терпеливый агнец,
Грех со всех снимаешь, к отцу воздыхаешь:
"Отпусти им, отче,- творят, что не ведят",
Благообразный Иосиф упросил Пилата
С древа тело сняти, пеленой обвити,
На тебя глядевши, стал он слезы лити,
И во гробе нове положил, покрывши,
Зарыл тело в землю, камень положивши.
- Это псальма,- сказала Дуня.- Не эту самую, а другие такие же у нас по скитам поют, не в часовне только, а в келарне, либо в келье у какой-нибудь матери, где девицы на поседки сбираются.
Не отвечала Варенька. Она уж пришла в восторг и, не слушая Дуни, продолжала:
Ныне наш спаситель просит отпущенья;
Плачем и рыдаем, на страды взираем
Сокати святый дух царствовать на землю!..
Повелел спаситель - вам врагам прощати,
Пойдем же мы в царствие тесною дорогой,
Царие и князи, богаты и нищи,
Всех ты, наш родитель, зовешь к своей пище,
Придет пора-время - все к тебе слетимся,
На тебя, наш пастырь, тогда наглядимся,
От пакостна тела борют здесь нас страсти,
Ты, господь всесильный, дай нам не отпасти,
Дай ты, царь небесный, веру и надежду,
Одень наши души в небесны одежды,
В путь узкий, прискорбный идем - помогай нам!
Злые духи тати ищут нас предати,
Идут в путь просторный - над нами хохочут,
Пышность, лесть и гордость удалить не хочут,
Злого князя мира мы не устрашимся,
Всегда друг ко другу, как птицы, слетимся...
Что же нам здесь, други, на земле делити?
У нас един пастырь, а мы его овцы.
Силен всем нам дати, силен и отняти,
Мы его не видим, а глас его слышим:
"Заповедь блюдите, в любви все ходите,
Во Христово имя везде собирайтесь.
Хоть вас и погонят - вы не отпирайтесь",
У пламя вы, други, стойте, не озябьте,
Надо утешати батюшку родного,
Агнца дорогого, сына всеблагого,
Авось наш спаситель до нас умилится,
В наших сокрушенных сердцах изволит явиться,
С нами вместе будет, покажет все лести,
Наших сил не станет тайну всю познати,
Надо крепким быти и всегда молиться,
Тогда и злодей всяк от нас удалится*.
* Эта хлыстовская песня тоже принадлежит одному из участников
общества Татариновой.
Пропев "новую песнь", Варенька склонилась на диванчик и долго оставалась в забытьи. Слезы орошали бледные ее ланиты. Молчала Дуня, перебирая складки передника, и она погрузилась в какое-то особенное состояние духа, не то забытье, не то дремоту... Когда, наконец, Варенька пришла в себя, она спросила у нее:
- А в собраниях ваших крестятся ли?
- Как же можно без креста? - чуть слышно, слабым голосом проговорила Варенька.- Но ты и тут, пожалуй, соблазнишься, увидавши, как божьи люди крестятся.- прибавила она.
- Неужели щепотью? - тревожно спросила Дуня.
- Нет. Крестятся больше двумя перстами, но не одной рукой, а обеими,отвечала Варенька.
- Как обеими руками? Да разве это можно? - вскликнула Дуня.
- А что такое значит крестное знаменье на молитве? Что такое значит самая молитва? - спросила Варенька.
- Кто ж не знает этого? - слегка улыбнувшись, молвила Дуня.- Молиться значит молитвы читать, у бога милости просить.
- Молитва - возношение души к богу,- прервала ее Варенька.- Молитва полет души от грешной земли к праведному небу, от юдоли плача к неприступному престолу господню. Так али нет?
- Конечно,- тихо ответила Дуня.
- А крестное знаменье что значит в этом полете? - спросила Варенька
- Не знаю, как тебе сказать...- в недоуменье ответила Дуня.-- А как по-твоему?
- В полете к небу, паренье к огнезрачному престолу творца крестное знаменье крылья означает,- сказала Варенька.
- Да, и я, не помню, где-то об этом читала,- сказала Дуня.- Не в тех книгах, что Марья Ивановна советовала читать, а в отеческих... В "Цветнике" в каком-то или в "Торжественнике" - не припомню. Еще бывши в скиту, читала об этом.
- Ну хорошо,- молвила Варенька.- А где ж ты видала, чтобы птица летала одним крылом? Понимаешь теперь, почему божьи люди крестятся обеими руками?
