Александр Костин - ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ?

Впрочем, пора подвести итог детским и юношеским годам Б. Ельцина, в том числе и с медицинской точки зрения, воспользовавшись заключением психиатра, выдержки из которого приводятся ниже.

«Из анализа представленных сведений о детском периоде жизни Ельцина Б. можно сделать вывод о его повышенной истероидности, расторможенности. Конфликтен. Легко возбудим. Любит подчинять окружающих. Самооценка явно завышена.

Предпочитает действовать в экстремальных, стрессовых ситуациях. При этом нуждается в постоянном позитивном восприятии со стороны окружающих, любит, чтобы им восхищались. Так, возникший скандал во время выпускного вечера происходит в присутствии большого количества людей, что могло сыграть решающую роль. Ранее у Ельцина Б. имелись все возможности, чтобы высказать преподавателю свое недовольство, однако он предпочел это сделать «на публике»[22].

В какой институт поступать, какую профессию избрать, чтобы на всю жизнь? Раздумывать долго не пришлось, поскольку его устраивал любой вариант, лишь бы вырваться наконец-то из вечной нищеты, покончить с унылой жизнью в обществе вечно пьяного отца, с его деспотизмом в семье.

«Подростком я мечтал поступить в судостроительный институт, изучал корабли, пытался понять, как они строятся, причем сел за серьезные тома, учебники. Но как-то постепенно привлекла меня профессия строителя, наверное потому, что я и рабочим уже поработал, и отец строитель, а он к тому моменту кончил курсы мастеров и стал мастером, начальником участка»[23].

Однако и другая, более веская причина была виной тому, что Б. Ельцин выбрал строительный факультет Уральского политехнического института (УПИ), где на прошлое абитуриентов смотрели не столь придирчиво, чем при поступлении на факультеты, где готовили специалистов военно-промышленного профиля. Для подобных институтов слишком одиозным было досье Б. Ельцина: сын репрессированного чернорабочего, внук кулака, вечно битый хулиган и драчун, получивший в свое время «волчий билет». Да и совершенное им преступление с хищением боевых гранат (кража оружия со взломом в составе вооруженной группы) наверняка фигурировало в личном деле абитуриента. Травма левой руки делала Б. Ельцина «белобилетником» и путь в институты и факультеты, где были военные кафедры, готовившие офицеров запаса по военной специальности, близкой к профильной гражданской специальности, был для него заказан по медицинским показателям.

Итак, строительный факультет УПИ, где на прошлое абитуриентов смотрели сквозь пальцы. С одинаковой легкостью туда мог поступить и сын репрессированного, и правоверный еврей, и «белобилетник» с искореженной кистью руки.

1.2. Годы студенческие, дела строительные

О витязь, то была Наина!

В 1949 году Ельцин поступил на строительный факультет Уральского политехнического института имени С. М. Кирова, но прежде чем сдать вступительные экзамены, он прошел своеобразный «практикум» на пригодность к делам строительным — построил деревенскую баню по «проекту» своего семидесятилетнего деда. В «Исповеди» снова не уточняется, о каком деде идет речь: или это дед Игнат, который десять лет назад клал деревенские печи, либо просто кто-то из знакомых односельчан. Здесь наш «герой» дал волю своей фантазии: он один и сосны валил, и на себе бревна перетаскал из леса, что в трех километрах от строительной площадки, и в одиночестве поднимал верхние венцы и проч.

Банька вместе с предбанником получилась на славу, дед работу принял с оценкой «отлично» и дал «отмашку» на поступление в институт. Поступил в институт легко, всего две четверки, остальные пятерки. И началась «странная» студенческая жизнь, прочно связанная с игрой в волейбол. Впрочем, лучше дать слово самому бывшему студенту:

«Началась студенческая жизнь: бурная, интересная. С первого курса окунулся в общественную работу. По линии спортивной — председатель спортивного бюро, на мне — организация всех спортивных мероприятий. Волейболом тогда уже занимался на достаточно высоком уровне, стал членом сборной города по волейболу, а через год участвовал в составе сборной Свердловска в играх высшей лиги, где играло 12 лучших команд страны. Все пять лет, пока я был в институте, играл, тренировался, ездил по стране, нагрузки были огромные. Занимали, правда, мы 6 — 7 места, чемпионами не стали, но все воспринимали нас серьезно»[24].

Здесь не до учебы. Мы не находим в мемуарах Б. Ельцина воспоминаний о профессорах и преподавателях УПИ имени С. М. Кирова (случай с профессором Регицким приятное исключение), о работе в студенческих кружках или студенческом научном обществе института, о сделанных им докладах на студенческих научных конференциях, какие темы курсовых работ или проектов пришлось ему отрабатывать, кого из своих профессоров-наставников он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Ничего этого нет, словно он студент не УПИ, а какого-то института физкультуры или, по крайней мере, штатный тренер по волейболу на кафедре физкультуры того же УПИ. Некогда ему заниматься научной работой, сдать бы очередную сессию и снова в бой.

«Волейбол оставил действительно в моей жизни большой след, поскольку я не только играл, но потом и тренировал четыре команды: вторую сборную УПИ, женщин, мужчин, — в общем у меня уходило на волейбол ежедневно часов по шесть и учиться (а поблажек мне никто не давал) приходилось только поздно вечером или ночами, уже тогда я приучил себя мало спать, и до сих пор я как-то к этому режиму привык и спал по 3,5-4 часа…»[25]

Полноте, без поблажек, конечно, не обходилось. «Мы все учились понемногу…» и прекрасно знаем, в каких привилегированных условиях неизменно находились спортивные звезды институтов и университетов. Ради спортивной чести института деканат спокойно закрывал глаза на любые прогулы, отлучки, да и строго с таких студентов никто не спрашивал: лишь бы завоевывали побольше дипломов, кубков, вымпелов.

При таком раскладе спортивная звезда, в принципе, вообще может не посещать занятия, а лишь вовремя являться на зачеты и экзамены, подготовка к которым напоминала штурм крепости. Такие студенты «осваивали» семестровый курс любого предмета за 4 — 5 дней, что породило известный студенческий анекдот: на вопрос — «за сколько дней можно освоить китайский язык, последовал вопрос — а когда сдавать?» Так что для студентов-спортсменов все предметы по курсу обучения были своеобразной «китайской грамотой». Профессор Регицкий, читавший курс по теории пластичности материалов, видимо, был в институте «белой вороной», поскольку требовал от студентов отчитаться за семестр по своему предмету, невзирая на спортивные достижения. Вот он единственный и попал в ельцинские мемуары:

«Однажды профессор Регицкий на экзамене по теории пластичности предложил мне ответить сразу, без подготовки. Он говорит: «Товарищ Ельцин, возьмите билет и попробуйте без подготовки, вы у нас спортсмен, чего вам готовиться?» А у всех на столах тетради, записи. Дело в том, что в теории пластичности есть некоторые формулы, которые писать надо не на одной странице, запомнить невозможно. Разрешалось пользоваться учебниками и конспектами. Профессор решил поставить надо мной эксперимент. Долго мы с ним сражались. Но поставил он мне все-таки четверку, жалко»[26].

Фактически студент Ельцин живет на износ. Ежедневные тренировки по шесть и более часов, длительные поездки по городам страны в составе сборной команды города по волейболу, занятия урывками по 4 — 5 часов по вечерам и даже до глубокой ночи рано или поздно должны были отразиться на его здоровье. Вот его собственные воспоминания по этому поводу:

«Однажды мой любимый волейбол чуть не свел меня в могилу. В какой-то момент, тренируясь по шесть-восемь часов и занимаясь предметами по ночам (хотелось в зачетке иметь только оценку «отлично»), видимо, я перенапрягся. А тут, как назло, заболел ангиной, температура сорок, а я все равно пошел на тренировку, и сердце не выдержало. Пульс 150, слабость, меня отвезли в больницу. Сказали лежать и лежать, тогда есть шанс, что месяца через четыре, как минимум, сердце восстановиться, а иначе — порок сердца»[27].

Однако пациентом Ельцин оказался весьма недисциплинированным — через несколько дней совершил романтический побег из больницы, спустившись с верхнего этажа по импровизированному канату, сплетенному из больничных простыней. Долечиваться уехал к родителям в Березники, где снова стал втягиваться в спортивные тренировки и уже через месяц снова стал играть в волейбол. Лечение затянулось: периоды, казалось бы, полного выздоровления сменялись рецидивами слабости, апатией, в конечном итоге ему пришлось остаться на второй год. Так что институт он закончил лишь в 1955 году на год позже, чем его однокашники, с которыми он начинал учебу. Худа без добра не бывает, поскольку в результате он оказался на одном курсе с Анастасией Гириной, которая через несколько лет станет его женой — Наиной Иосифовной Ельциной.