Владлен Сироткин - Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны
Правда, эта декларация имела в виду прежде всего пропагандистские цели – добиться изоляции Наполеона и его окружения от народа и государственного аппарата (прежде всего армии). Но сам факт включения такой статьи в основное соглашение свидетельствовал о том, что центр тяжести III коалиции в отличие от двух предыдущих переносился из плоскости борьбы против «революционной заразы» в плоскость разгрома Франции как государства, все более и более мешавшего Англии и России осуществлять их собственные захватнические планы.
Впрочем для всей истории III коалиции вполне подходила русская пословица: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…» Военная мощь коалиции, подготовка которой заняла более 16 месяцев, была сломлена Францией менее чем за 2,5 месяца. Не дожидаясь, пока союзники договорятся о дележе шкуры еще не убитого медведя и объединят свои военные силы, Наполеон первым перешел в наступление. Он и на этот раз остался верен своей стратегии разгрома противников поодиночке. Основной удар пришелся по Австрии. 20 октября 1805 г. при Ульме французская армия нанесла первое крупное поражение австрийцам, заставив капитулировать 33-тысячную армию генерала Мака. Правда, на другой день на море коалиция взяла реванш: английский флот полностью разгромил франко-испанскую эскадру у мыса Трафальгар, навсегда лишив Наполеона возможности соперничать с Англией на морях. Но зато 2 декабря 1805 г. Франция нанесла новое сокрушительное поражение австро-русской армии при Аустерлице. Военная мощь III коалиции на суше была сломлена.
Наполеоновская дипломатия довершила дело. 26 декабря в Пресбурге (Братислава) она продиктовала Австрии условия мира, скорее похожие на условия капитуляции. Насмерть перепуганный австрийский император, брошенный своими недавними союзниками на произвол судьбы, не только признал фактическую оккупацию Наполеоном Италии, отказался от своего политического влияния в германских государствах, но и отдавал Франции Венецию и, что было самым страшным для царского правительства, свои балканские провинции – Истрию и Далмацию. С таким трудом созданная Россией система защиты своих позиций на Балканах рушилась – французы зашли в тыл русской военно-морской базе на Ионических островах.
* * *Аустерлиц и Пресбургский мир положили начало совершенно новой обстановке в Европе. Франко-русские соглашения 1801 г. оказались похороненными. Наполеон не только закрепил все сделанные им до 1805 г. завоевания, но и приобрел новые территории в Италии, Германии, на Балканах.
Разгром Австрии, нейтрализация Пруссии, окончательное закрепление в Италии и германских государствах и – самое главное – выход на Балканы чрезвычайно усилили позиции Франции. Почти половина Западной Европы была под контролем французов. На западе Наполеона от России отделяла лишь формально независимая, слабая Пруссия, а на юге росла угроза новой русско-турецкой войны. Резко обострились противоречия в лагере бывших союзников по III коалиции.
В этих условиях в русских правительственных кругах вновь обострились противоречия, тем более что в Петербурге и Москве дворянство открыто выражало недовольство неудачами русской армии и дипломатии. Царь поспешил собрать новое заседание Государственного совета для обсуждения дальнейшего курса внешней политики России; оно состоялось в январе 1806 г.
На правах руководителя внешнеполитического ведомства России первым выступил Чарторыйский. Он зачитал обширный доклад «О положении политических дел в Европе». В нем была нарисована детальная картина политики России в отношении Франции в 1801–1805 гг. Чарторыйский подробно остановился на причинах отхода России от политики «свободы рук» и ее участия в III коалиции: «Виды, какие Бонапарт имел на Италию, угрожали непосредственно Австрии и Турции, а по сему были опасны и для России. Ибо если бы Австрия единожды учинилась данницей Франции и Турция подпала под ее иго или же была бы возмущена, тогда бы Россия потеряла все выгоды настоящего своего положения. Южные провинции наши подвержены были бы опасности, и Бонапарте овладел бы нашею торговлею на Черном море».
Следует отметить, что первоначально составленный Чарторыйским вариант доклада носил более резкий характер. Перед первым заседанием Александр I просмотрел черновик. Он вычеркнул абзац о русско-французских разногласиях в Германии в 1801–1803 гг., одновременно написав на полях резолюцию «умерить»; вычеркнул наиболее резкие нападки Чарторыйского на личность Наполеона; внес коррективы в характеристику внешней политики Австрии и т. д. Еще большей правке подвергся раздел об Англии: Александр I вычеркнул идею Чарторыйского об определяющем значении английской торговли для России, а также утверждение о «редкости случаев англо-русских разногласий в Европе». В разделе франко-русских отношений Александр I вписал фразу о стремлении России решать спорные вопросы путем дипломатического посредничества в англо-французском конфликте. Наибольшие коррективы были внесены в раздел о Пруссии. Александр I вычеркнул всю критику Чарторыйского в адрес прусского правительства.
После доклада Чарторыйского и двух его дополнительных сообщений об австро-французском мирном договоре от 26 декабря 1805 г. в Пресбурге и прусско-французском договоре от 15 декабря 1805 г. в Вене выступил Александр I. Он обратил внимание на тяжелое положение Австрии и «неизвестность о том, что прусский двор чинить намерен». Главное же внимание члены Совета должны обратить на «те опасения, каковые от присоединения к королевству Италийской Истрии, Далмации и всех венецианских владений родиться могут для Порты Оттоманской, а посредством оной и российским черноморским провинциям и их торговле».
* * *В ходе обсуждения внешнеполитического курса России (учитывая и письменное мнение членов Совета, поданное царю позднее) отчетливо наметились три точки зрения на практические методы политики России в отношении Франции в новых условиях.
Сторонники первой точки зрения, наиболее подробно изложенной в «Мнении министра внутренних дел» Кочубея и целиком поддержанной Чарторыйским, предлагали ничего не менять в прежней системе III коалиции, под прикрытием мирных переговоров с Францией перегруппировать силы и в удобный момент в союзе с Англией начать новую наступательную войну против Франции. Для этого следовало по-прежнему укреплять англо-русский союз, используя дипломатическую и военно-морскую помощь Англии для защиты Турции от Франции. Не следует обижаться на Австрию за ее поражение; наоборот, надо поддержать ее и дипломатически, и в военном отношении (не выводить русские войска с территории Австрии) и начать совместные австрорусские мирные переговоры с Францией. Что касается собственных военных усилий России, то она должна прежде всего увеличить свои вооружения и быть готовой к войне как на границах России, так и на территории ее соседей.
Сторонники второй точки зрения видели лучший выход в возврате к прежнему курсу «свободы рук» и неучастию в союзах. Наиболее полно и четко эта концепция была выражена С. П. Румянцевым. Россия, по его мнению, должна отказаться от дорогостоящих комбинаций по установлению европейского равновесия, заключить с Францией – сепаратный мир и предоставить двум соперницам изнурять себя в междоусобной войне. Ни с Англией, ни с Францией в союз вступать не следует. «Искусство нашего кабинета должно бы состоять в том, – заявил Румянцев, – чтобы предоставить другим державам изнуряться установлением общего равновесия, а нам бы между тем первенствовать в тех пределах, где могущество наше и одно может быть решительно».
Точку зрения Румянцева поддержал его брат, министр коммерции Н. П. Румянцев. Близкую к ним позицию заняли и некоторые другие члены Совета (П. В. Завадовский, Д. П. Трощинский и др.).
В этих двух точках зрения не было в общем ничего нового по сравнению с позициями их сторонников в 1804 г. Единственным, может быть, примечательным фактом была эволюция Кочубея. Начав свою карьеру как один из поборников политики «свободы рук», он к 1806 г. перешел на позиции сторонников английской ориентации.
С совершенно новым, третьим предложением выступил А. Б. Куракин. Его письменное «мнение» было по существу целой внешнеполитической программой, и по объему текст его превосходил все остальные «мнения». Выражаясь современным языком, Куракин представил своего рода содоклад к выступлению Чарторыйского.
Охарактеризовав международную обстановку в Европе к началу 1806 г., Куракин делал вывод, что III коалиция в том составе, в каком она существовала, и по тем задачам, которые она преследовала, безвозвратно канула в прошлое: Австрия надолго выбыла из игры, и на ближайшее будущее ей уготовлена участь зависимой от Наполеона Испании. Крушение Австрии усилило позиции Пруссии, но союз с последней может быть только оборонительным, поскольку Пруссия очень боится Франции и начнет войну с ней только тогда, когда сам Наполеон нападет на Пруссию. Оборонительные союзы следует заключить также с Данией и Швецией.
