Борис Ковалев - Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944
Адъютант Власова полковник В. Поздняков, активно публиковавшийся до этого в периодической печати, выпустил в 70-е годы два тома документов и воспоминаний «Андрей Андреевич Власов»38 и «Рождение РОА»39. Вслед за ним опубликовали свои мемуары начальник власовской личной канцелярии полковник К. Г. Кромиади «За землю, за волю..»40, представитель Украинского комитета Ф. Б. Богатырчук «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому Манифесту»41, протоиерей Александр Киселёв «Облик генерала Власова»42.
Во всех этих работах авторы всячески пытались снять с себя обвинения в активном сотрудничестве с нацистами, более того, они писали, что являлись во многом антифашистами. Генерал Власов и другие известные деятели коллаборации изображались ими исключительно в светлых тонах.
Особое место занимают воспоминания А. Казанцева «Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом»43.
Автор, активный деятель народно-трудового союза, журналист, описывает попытки создания русских антикоммунистических вооружённых сил в нацистской Германии и на оккупированной территории СССР. Написанная по свежим следам событий книга (хотя автор и не ставил перед собой подобной цели) показывает бессилие русских коллаборационистов, сотрудничество которых с немцами использовалось последними для укрепления своей власти в России.
Многие утверждения этого автора в свое время были убедительно разоблачены российскими учеными. Так, Казанцев писал в своей книге о том, что советская интеллигенция, и, в особенности, интеллигенция Ленинграда была настроена в начальный период войны исключительно прогермански и антисоветски44. Но исследование Г. Л. Соболева «Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны» показывает несостоятельность подобного заявления45.
В. К. Штрик-Штрикфельд, петербургский немец, живший после революции в Риге, был привлечён к разведывательно-пропагандистской работу в вермахте в 1941 г., незадолго до нападения Германии на Советский Союз. Именно он занимался идеологической обработкой генерала Власова в винницком лагере военнопленных в 1942 г. В течение всей войны он активно работал по созданию различных русских коллаборационистских структур. В 1975 г. им была выпущена книга «Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение». В 1993 г. она вышла новым изданием в Москве46.
Описывая русскую коллаборацию в исключительно светлых тонах автор, однако, признаёт, что руководство III рейха пошло на контакт с Власовым лишь к концу войны, когда боевые действия стали вестись уже непосредственно на территории Германии. До этого он воспринимался ими как чисто рекламный трюк, предназначенный для дезориентации населения Советского Союза. Следует отметить и такое признание Штрик-Штрикфельда, что наибольшую финансовую и моральную поддержку власовцы получали от нацистских разведывательных служб и, в первую очередь, от абвера.
Проблема коллаборации в России в годы Второй мировой войны привлекла и ряд исследователей, никогда не принимавших участие в боевых действиях.
Наиболее подробно проанализировал различные аспекты деятельности фашистов в Советском Союзе американский историк Александр Даллин в своей книге «Германское владычество в России 1941–1944. Исследование оккупационной политики», выпущенной в Великобритании в 1957 г.47
Автор давал оценку нацистской государственной машине не как единому целому, а как более сложному механизму, раздираемому борьбой за власть между различными кланами. Отталкиваясь от этой гипотезы он пытался доказать, что содействие Русская освободительная армия получала, в первую очередь, от тех немцев, которым была не по душе теория «унтерменшей» (недочеловеков).
Во многом близок к этой точке зрения Джеральд Рейтлингер. Его книга «Дом, построенный на песке. Противоречия германской политики в России 1939–1945», практически полностью повторяет выводы Даллина48.
В 1988 г. вышла книга американского исследователя Тимоти Патрика Маллигана «Политика иллюзий и империя. Германская оккупационная политика в Советском Союзе», написанная практически на том же материале, что и книга Даллина49.
Из англоязычной литературы наибольший интерес представляет работа Роберта Герцштейна «Война, которую выиграл Гитлер»50. Она посвящена истории функционирования министерства Пропаганды III рейха.
В Германии историей коллаборации в России занимается Иоахим Хофманн, работающий в Институте по изучению военной истории. Его перу принадлежат такие исследования, как «Восточные легионы 1941–1943»51 и «История Власовской армии»52.
Основная ценность данных исследований заключается в широком привлечении архивных документов, хранящихся в военном архиве ФРГ во Фрайбурге. Анализируя «Остполитик» (так называлась политика, проводившаяся нацистами, в отношении СССР) он относит наличие так называемого «русского освободительного движения» к побочным продуктам перекрёстных политических течений внутри III рейха.
Немецкий журналист Свен Стеенберг, написавший биографию Власова, опирался, в первую очередь, на воспоминания немцев, причастных к деятельности русской коллаборации в годы войны. Командующий РОА изображался в нём как патриот своей родины, не видевший иного пути борьбы со Сталиным, как во временном союзе с Гитлером53.
В исследовании Р. Днепрова «Власовское ли?», опубликованном в журнале «Континент», утверждалось, что в ряде мест, в частности в районе Локоть Брянской области, нацисты пошли на образование «…самоуправляющегося края с собственной армией и соответствующими управлениями. Там не было ни немцев ни партизан, т. к. последние боялись туда соваться»54.
Попытку обобщения всех материалов по этой проблеме предприняла Екатерина Андреева в своём исследовании «Генерал Власов и Русское Освободительное движение»55. Она проанализировала основные пропагандистские акции русской коллаборации и дала характеристику руководству РОА. В концептуальном плане эта работа продолжила традиции теории «Третьей силы».
Иначе оценивали действия русских коллаборационистов исследователи, относившиеся к первой волне эмиграции. Так Б. Л. Двинов в своих публикациях в газете «Новое русское слово» и в «Новом журнале» утверждал, что переход русских граждан на сторону немцев и, в частности, Власова происходил не по политическим мотивам, а для того, чтобы спасти собственную жизнь. Власов, по их мнению, был предателем, которого немцы просто использовали в своих целях. Двинов отмечал, что практически все русские люди видели в Гитлере своего злейшего врага и в этих условиях сотрудничество с ним (в любых формах) ничего, кроме отвращения, не вызывало56.
В серии «Исследования новейшей русской истории», выходящей под общей редакцией А. И. Солженицина, вышла книга И. А. Дугаса и Ф. Я. Черона «Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным»57. Рассказывая о трагедии советских военнопленных они не могли пройти мимо вопроса сотрудничества некоторой части их с немцами. Хотя авторы и разделяют мнение о том, что Власов «.. показал себя патриотом, твёрдо стоящим на позициях Русского Освободительного Движения», они признают, что «немцы… использовали имя Власова для своих целей на Востоке… От имени Власова немецкая пропаганда печатала в миллионах экземпляров листовки глупейшего иногда содержания…» Не согласны авторы и с утверждением о массовом характере РОА (в литературе встречаются утверждения, что Власову удалось собрать под свои знамёна до 1 миллиона человек). И. А. Дугас и Ф. Я. Черон приводят другие цифры: «На 8 апреля 1945 г., т. е. за месяц до капитуляции Германии в армии под командованием генерала Власова находилось 50–60 тысяч человек»58.
Все больше выходит работ, посвященных такой острой проблеме нацистского режима, как Холокост. Этим специально занимается находящийся в Израиле «Национальный Институт Памяти жертв нацизма и героев Сопротивления» (Яд-Ва-Шем)59.
Также изучением данного вопроса занимается и американский «Мемориальный музей холокоста Соединенных Штатов». В 2000 году там вышла книга Мартина Дина «Коллаборация и холокост. Преступления местной полиции в Белоруссии и Украине, 1941-44»60. В ней имеются материалы, посвященные и западным районам России.
К пятидесятилетию со дня окончания второй мировой войны в Германии было опубликовано немало коллективных работ немецких историков, посвященных различным аспектам нацистской оккупационной политики. Из них следует отметить такие исследования, как «Оккупация и коллаборация. 1938–1945» и «Взгляд на Россию в Третьем Рейхе», «Война Германии против Советского Союза. 1941–1945 гг.»61
Проблему сотрудничества некоторых представителей русского населения с оккупантами критически осмысливает в своих статьях немецкий исследователь Герхарт Хассб2.
