Валентин Седов - Славяне. Историко-археологическое исследование
Собранные к настоящему времени языковые данные определенно свидетельствуют о значительности славяно-иранских лексических схождений и об иранском воздействии на славянскую фонетику и грамматику. Следовательно, ираноязычные скифо-сарматские племена, заселявшие области Северного Причерноморья, были третьей этнической группой, контактирующей с ранними славянами.
Однако на протяжении многовековой истории языковые связи славян с иранцами были далеко не одинаковыми. Общеславянские лексические заимствования из иранского единичны. Таковы bogb — ‘бог’, kotъ — ‘загон, небольшой хлев’, gun’a — ‘шерстяная одежда’ и toporъ — ‘топор’. Сюда же, по-видимому, относятся tynъ — ‘забор’ и xysъ/xyzъ — ‘дом’. Кроме первого, эти иранизмы принадлежат к культурным терминам, обычно самостоятельно передвигающимся из языка в язык независимо от миграций или соседства самого населения. Так, иранский термин kata достиг Скандинавии, a tapara — западнофинского ареала.
Абсолютное большинство иранских лексических заимствований в славянских языках являются локальными. Они охватывают не весь славянский мир, а либо только восточнославянский ареал (нередко даже южную часть его), либо только южнославянские, либо западнославянские языки. Вполне понятно, что такие лексические проникновения не отражают славяно-иранские контакты ранней поры, а относятся к следующему этапу, ко времени расширения славянской территории и членения праславянского языка на диалекты, а отчасти уже к периоду зарождения основ отдельных славянских языков.
Вклад иранского населения в славянскую этнонимию и теонимию также никак не может быть отнесен к древнейшей поре. Иранское начало таких славянских божеств, как Хоре, Дажбог, Сварог и Симаргл, представляется неоспоримым. Однако эти теонимы получили распространение только в части славянского мира и, следовательно, отражают контакты со скифо-сарматами лишь одной из диалектных групп раннего славянства. Их появление в славянской среде обусловлено славяно-иранским симбиозом, как будет показано ниже, имевшим место в Северном Причерноморье в римское время и затронувшим лишь юго-восточную часть славян. С этим же периодом, по всей вероятности, связаны и этнонимы славян иранского происхождения (анты, сербы, хорваты и др.).
Анализируя иранизмы восточнославянских языков, В. Кипарский отмечал, что все они не могут быть отнесены к ранней фазе славянской истории. Только на следующем этапе, датировать который по языковым данным не представляется возможным, какая-то значительная часть славян, а не все славянство находилась в весьма тесных контактах со скифо-сарматским населением Юго-Восточной Европы. Возможно, считает финский лингвист, здесь имел место славяно-иранский симбиоз. Контакты части славян с иранскими племенами продолжались до раннего средневековья включительно, но дифференцировать их на временные этапы пока не представляется возможным.[38]
Следы иранского воздействия на часть славян обнаруживаются также в фонетике и грамматике. В. И. Абаев показал, что изменение взрывного g, свойственного праславянскому языку, в задненебный фрикативный y(h) произошло лишь в части славянских наречий в условиях скифо-сарматского воздействия. Поскольку фонетика, как правило, не заимствуется у соседей, исследователь утверждает, что в формировании южной части восточного славянства (будущие украинские и южновеликорусские говоры) участвовал скифо-сарматский субстрат.[39]
В. И. Абаев также допускает, что результатом скифо-сарматского воздействия были появление в восточнославянском языке генитива-аккузатива и близость восточнославянского с осетинским в перфектирующей функции превербов.[40] В. Н. Топоров объясняет беспредложный локатив-датив в славянском языке воздействием иранцев.[41]
Все эти фонетические и грамматические изменения в славянском языке носят региональный характер. Они охватывают лишь юго-восточную часть древнего славянского мира и не могут быть отнесены слишком далеко в глубь праславянской истории.
Рассмотренные данные лингвистики позволяют утверждать, что на первом этапе истории славян иранцы не оказали на них заметного воздействия.
В настоящее время можно считать надежно установленным, что на севере скифское население Северного Причерноморья непосредственно соприкасалось с балтами. Это документировано десятками лексических проникновений из иранского в балтский, совместными новообразованиями и материалами гидронимии. «В итоге, — отмечает в этой связи О. Н. Трубачёв, — мы уже сейчас представляем себе балто-иранские лексические отношения как довольно значительный и плодотворный эпизод в истории обеих языковых групп».[42] Где-то на юго-западе балты какое-то время соседствовали с фракийцами. О непосредственных балто-фракийских контактах в древности говорят и описанные лингвистами параллели в балтских и фракийских языках, и пласт гидронимов фракийского облика на Правобережной Украине, территориально соприкасающийся с топонимическим ареалом древних балтов.[43] В связи с этим следует полагать, что на раннем этапе славяне были отделены от иранского мира Северного Причерноморья землями, заселенными фракийцами.
К сожалению, праславянско-фракийские языковые контакты не поддаются изучению. «…Выделить фракийские слова в праславянском, — писал в этой связи С. Б. Бернштейн, — не представляется возможным, так как наши сведения о фракийской лексике смутны и неопределенны. Нет вполне надежных и фонетических критериев для того, чтобы отделить общеиндоевропейское от заимствованного».[44]
Неисследованной остается проблема славяно-кельтских языковых отношений. При попытках прояснить кельтское влияние на праславянскую речь возникают трудности, так как от кельтских языков Средней Европы не осталось никаких следов, а сохранившиеся западнокельтские диалекты существенно отличны от них. Все же к настоящему времени выявлено несколько десятков праславянских лексических заимствований из кельтских языков.[45] Однако они, по всей вероятности, далеко не в полной мере отражают языковое и культурное воздействие кельтов на славянский мир.
Таким образом, данные сравнительно-исторического языкознания позволяют утверждать, что территория ранних славян находилась между областями проживания прежде всего германцев и западных балтов. Соседями славян были также кельты и, до начала тесных контактов с иранцами, по-видимому, фракийцы. Польский лингвист В. Маньчак на основе сравнительного анализа словарного состава праславянского языка с языками других европейских этносов считает, что наибольшую близость лексика праславян обнаруживает с балтской и германской. Им констатируется далее, что славяне в лексическом отношении ближе к пруссам, чем к литовцам; ближе к германским языкам, чем к романским; ближе к кельтам, чем к балтам.[46]
Праславянский лексический материал, бесспорно, исключительно важный источник об истории и культуре ранних славян. Ещё в 70–80-х гг. XIX в. на основе лексического фонда А. С. Будиловичем была дана географическая характеристика древней территории славян. Это были области с обилием рек и озер, вдали от моря, сочетавшие равнинные и всхолмленные местности с умеренным климатом. Это описание неоднократно привлекалось исследователями для определения прародины славян. Оно неконкретно и даёт повод для весьма различных локализаций раннеславянского ареала. Анализировалась также ботаническая и зоологическая терминология, но однозначного ответа для надежного определения географии ранних славян не было получено. Фаунистические и флористические зоны на протяжении исторического развития нередко претерпевали заметные изменения, которые в лексическом материале не нашли отражения. Лексика не в состоянии учесть имевшие место славянские передвижения, миграции самих животных и растений, приспособления старой терминологии к новым условиям.
Как свидетельствует лингвистика, сформировавшийся праславянский язык развивался довольно неравномерно. Периоды спокойной эволюции сменялись временами бурных изменений, мутаций, что обусловлено прежде всего степенью взаимодействия славян с соседними этноязыковыми группами. Периодизация истории праславянского языка — существенный момент в изучении этногенеза славян.
Единого мнения по этому вопросу в языкознании нет. С. Б. Бернштейн и Н. Ван Вейк членили развитие праславянского языка на два периода — до и после утраты закрытых слогов.[47] Другие исследователи выделяют в эволюции праславянского языка три этапа. Так, согласно Н. С. Трубецкому, это: 1) протославянский период; 2) ранний, когда не было ещё диалектной дифференциации; 3) время диалектного членения.[48] В. Георгиев в «развитом» праславянском языке различал также три периода — ранний, средний и поздний, который определял временем от IV–V до IX–X вв..[49] По А. Лемпрехту, праславянский язык прошел ранний этап, когда он был весьма близок к балтскому, «классический» (400–800 гг. н. э.) и поздний (800–1000 гг.).[50]
