Иван Кривушин - Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.
В то же время наступление отрядов РПФ в северной и северовосточной Руанде в сочетании с правительственной пропагандой, муссировавшей тему зверств повстанцев, привело к массовому бегству хуту в лагеря для перемещенных лиц в центральной части страны. Число беженцев приблизилось к 300 тыс. человек[63]. В этой ситуации неудивительно, что режим легко получил поддержку огромного большинства руандийцев. Однако власти сделали ошибку, направив репрессии не только против тутси, но и против критиков режима из числа хуту, что увеличило пропасть между режимом и политической оппозицией. Репрессии стали причиной возникновения новых правозащитных организаций (Христианская лига защиты прав человека и др.) и активизации недавно созданных (Руандийская ассоциация защиты прав человека и др.). Требования обеспечить гражданские и политические свободы, все громче звучавшие из уст правозащитников, в сочетании с нажимом государств-доноров принесли свои плоды. Хотя в июле 1990 г. Хабьяримана обещал изучить вопрос о многопартийности в течение двух лет, ему пришлось уже в июне 1991 г. инициировать включение соответствующей поправки в Конституцию. Это привело (даже до принятия поправки 10 июня 1991 г.) к началу интенсивного партийного строительства на оппозиционном фланге. В течение нескольких месяцев возникло 16 партий, самыми влиятельными из которых стали созданные в июле 1991 г. Республиканско-демократическое движение (РДД) во главе с Фостэном Твагирамунгу и Дисмасом Нсенгийяремье, объединившее сторонников Первой республики и наследницу партии Пармехуту; Либеральная партия (ЛП) во главе с Жюстеном Мугензи и Ландоальдом Ндасингве, в рядах которых было немало тутси (в том числе и сам Ндасингве); Социал-демократическая (СДП) во главе с Фредериком Нзамурамбахо и Христианско-демократическая партии (ХДП) во главе с Жаном Найинзирой.
Появление оппозиционных политических структур способствовало укреплению оппозиционного движение и усилению его давления на режим. Главным лозунгом оппозиционеров стало создание коалиционного правительства. Президент противился их требованиям несколько месяцев, но после массовых демонстраций в январе 1992 г. в Кигали и Бутаре, организованных оппозиционными партиями, был вынужден начать с ними переговоры. В ответ экстремистское крыло НРДДР[64] откололось от него и создало в феврале Коалицию в защиту Республики (КЗР)[65] во главе с Мартэном Бучьяной и Жаном-Боско Бараягвизой, которая провозгласила своей целью «защиту завоеваний Социальной революции 1959 г.» и подвергла критике правящую партию и самого главу государства за уступки оппозиции. По мнению ее идеологов, было необходимо объединить всех хуту – независимо от партийной принадлежности – для защиты республики против тутси, которые «хотят захватить власть с помощью силы и насилия»[66]. Существует ряд свидетельств того, что КЗР, несмотря на свои словесные нападки на НРДДР, на самом деле тайно контролировалась правящей партией и была создана для выражения истинных настроений руководства страны, которые оно не могло высказывать публично и официально[67].
Однако, несмотря на нажим экстремистов, 13 марта 1992 г. было заключено межпартийное соглашение, на основе которого 16 апреля было сформировано коалиционное правительство во главе с вице-председателем РДД Нсенгийяремье, куда вошли представители четырех оппозиционных партий: из 19 министерских постов НРДДР сохранила 9, в том числе ключевые портфели министров внутренних дел и обороны, тогда как оппозиции досталось 10 постов (по три – РДД, ЛП и СДП, один – ХДП), а также пост премьер-министра.
Получив частичный доступ к рычагам управления, оппозиционные партии усилили давление на правящий режим. Они быстро заполнили возглавляемые ими министерства своими сторонниками, а в начале июля добились раздела власти и на префектуральном уровне: РДД получила пост префекта Гитарамы, ЛП – Бутаре, ХДП – Кибуйе, а СДП – Кибунго. Оппозиция настояла на проведении 9 июня реорганизации высшего командования ВСР, в результате которой своих постов лишились самые высокопоставленные «твердолобые» – начальники ГША (Лоран Серубуга), ГШЖ (Пьер Селестэн Рвагафилита) и Высшего военного училища (Бонавантюр Бурегейя), а также командующий военного лагеря Каномбе Теонест Багосора. Все они были уволены с военной службы, за исключением Багосоры, которого переместили на пост директора кабинета министра обороны. Их места заняли относительно умеренные Деогратьяс Нсабимана (ГША), Леонидас Русатира (Высшее военное училище), Марсель Гацинзи (Школа унтер-офицеров в Бутаре) и Фелисьен Муберука (лагерь Каномбе). Особую важность приобретало назначение Нсабиманы, который, по свидетельству одного из его подчиненных, «лучше знал проблемы военных, чем другие офицеры, жившие в Кигали, как Багосора. Нсабимана имел иное, чем они, представление о том, как решать конфликты. В этом отношении он был препятствием для тех, кто не хотел искать мирных путей, чтобы окончить войну»[68]. Однако жандармерию возглавил сторонник жесткой линии полковник Огюстэн Ндиндилийимана[69]. Такой состав высшего командования ВСР не менялся до начала геноцида.
В середине апреля 1992 г. РПА, которую после гибели Рвигемы возглавил Поль Кагаме, предприняла новое наступление на северо-востоке Руанды, захватив ряд населенных пунктов префектуры Бьюмба, что привело к бегству в центральную Руанду около 350 тыс. хуту. Коалиционное правительство проявило готовность к переговорам с повстанцами. В результате визита в Кампалу 21–24 мая министра иностранных дел Руанды Бонифаса Нгулинзиры РПФ согласился на прямые переговоры[70], а президент Мусевени предложил выступить в качестве посредника. 29 мая солдаты правительственной армии, которая во время войны увеличилась с 10 до 40 тыс., устроили беспорядки в Рухенгери и Гисеньи, опасаясь демобилизации в случае заключения мирного соглашения с РПФ[71]; 1 июня волнения распространились на Кибуйе, Чьянгугу и Бутаре[72]. Но оппозиция была твердо намерена прекратить войну, которая, как она считала, используется режимом для сохранения своих позиций. На встрече в Брюсселе с эмиссарами РПФ, состоявшейся 3 июня, РДД, ЛП и СДП высказались за достижение мирного соглашения[73]. 6–8 июня в Париже представители правительства и повстанцев договорились о проведении переговоров о прекращении огня[74]. Переговоры прошли в танзанийском городе Аруше 10–13 июля и завершились успехом; одновременно стороны постановили перейти в дальнейшем к обсуждению политических проблем[75].
Это усилило беспокойство руандийских военных. 27 июля 1992 г. начальник одного из отделов ГША Анатоль Нсенгийюмва обратился к Нсабимане с письмом, в котором выразил взгляды «твердолобых» в военном руководстве[76]. Письмо заканчивалось такими словами:
«Население недовольно и деморализовано действиями правительства, которое сочувствует врагу. Военные деморализованы в ожидании увольнения. Они не готовы сосуществовать с инкотаньи («храбрые воины» – самоназвание бойцов РПА. – И. К.).
Климат в целом нездоровый, большое число людей требуют изменений вплоть до того, что просят военных сделать что-нибудь для спасения страны.
Соглашение в Аруше, которое повсеместно критикуется, означает подливать масло в огонь.
Враг получает выгоду от этой политической ситуации, которая создает благоприятные условия для давления, как в территориальном, так и в политическом плане, и у него появляется возможность нас завоевать»[77].
Несмотря на реакцию военных, оппозиционные партии продолжали проводить свою линию. После прекращения 31 июля военных действий в Аруше 10 августа начались политические переговоры при посредничестве ОАЕ[78], результатом которых стало соглашение, подписанное 18 августа Нгулинзирой и эмиссаром РПФ Пастером Бизимунгу. Оно предусматривало формирование многопартийного временного правительства с участием Фронта, реформу судебной, законодательной и исполнительной ветвей власти и формирование органа по мониторингу нарушений прав человека, а также консультации по вопросу интеграции РПА в состав национальной армии[79]. Третий раунд переговоров 7–17 сентября завершился провалом, поскольку его участники не согласились с требованием РПФ передать на время переходного периода (до выборов) президентские полномочия многопартийному президентскому совету[80]. В октябре в ходе нового раунда стороны пошли на компромисс: 12 октября они договорились в принципе о передаче власти на этот период многопартийному временному правительству при сохранении за президентом ограниченных полномочий[81], а 31 октября заключили пакт о разделе власти[82].
