История Древнего мира. От истоков цивилизации до первых империй - Сьюзен Уайс Бауэр
Между 1790 и 1560 годами до н. э. хетты строят империю в Малой Азии, а касситы в это время захватывают власть в Вавилоне
К моменту, когда умер Самсуилуна, примерно в 1712 году до н. э., Вавилонская империя его отца Хаммурапи («Старая Вавилония») потеряла большинство своих владений на юге и востоке. Восстал Элам. Древние городские центры Шумера в основном были разрушены и оставались почти пустыми. Земли превратились в покинутые и неплодородные; появившаяся линия царей, о которой абсолютно ничего не известно, так называемая Приморская династия, захватила управление пустыми землями. Царь, сидевший в Вавилоне, обладал властью лишь над территориями на севере и на западе, и то лишь до Мари. Далее царь Алеппо сохранял свою независимость.
После Самсуилуны на наследование вавилонского трона претендовало несколько ничем не примечательных царей. О них нам известно очень мало. Большинство подробных сохранившихся документов, созданных при вавилонском дворе через сто лет после Самсуилуны, представляет собой описания поведения планеты Венера, как она восходит и как садится.
Ослабление одной власти совпало с усилением другой. В те дни, когда семиты явились в Месопотамию и прошли дальше, в Ханаане еще дальше к северу, между Каспийским и Черным морями, жил другой народ с другим языком. Некоторые группы этих северных людей двинулись в путь на восток и стали наследниками тех ассирийцев, которые, по-видимому, ушли в Индию. А другие пошли на запад, в Малую Азию, и поселились в ряде деревень вдоль берега моря.
Примерно к 2300 году до н. э. индоевропейское племя распространилось по всей западной части полуострова Малая Азия и вдоль реки Галис[102]. Оно вело оживленную торговлю с островами на западе и с народами на востоке, в особенности с городом Ашшур; по этой причине купцы Ашшура даже построили здесь свои торговые посты.
Пока Хаммурапи захватывал Месопотамию, силой объединяя ее, деревни индоевропейцев в Малой Азии объединялись в небольшие царства под управлением местных военачальников. Мы не знаем, кто они были, поэтому невозможно описать этот процесс более подробно. Мы знаем только то, что египтяне слышали об этих царствах и считали их население единым народом. Египтяне называли их словом Ht, оно произошло от названия этим народом своих земель – Hatti (хатти), то есть территории хеттов.
Хетты научились письменности у купцов Ашшура, которые жили поблизости; все их ранние надписи и документы сделаны клинописью, используемой древними ассирийцами. К 1790 году до н. э. главный город хеттов Куссара уже оставлял собственные записи. Так хетты вошли в историю{229}.
Один хеттский правитель, Анитта, унаследовал очень маленькое царство из двух городов от своего отца, который смог завоевать близлежащий (и ничего не подозревавший) город Неса, устроив на него ночной набег и захватив в плен его царя. В дни отца Анитта официально служил начальником Смотровой башни; эта работа требовала от него выслушивания отчетов всех дозорных, которые охраняли границы крохотного царства{230}. Когда его отец умер, Анитта, который в то время называл себя просто «принцем Куссары», начал собственную завоевательную войну. Он провел кампанию против ближайшего сильного города Хаттусы, который в конце концов разграбил, так как тот стал сопротивляться{231}. Кроме того, Анитта проклял его, так что город разделил судьбу Агаде: «На его месте я посеял зерно, – заявил царь. – Пусть бог Бури ударит по любому, кто станет царем после меня и снова заселит Хаттусу!»{232} Затем он повернул к городу Пурушханда, который занимал среди хеттского населения практически такое же место, какое занимал Ниппур в землях Шумера: это была интеллектуальная столица, город, чей правитель имел моральное преимущество над другими городами. Царь Пурушханды – вероятно, увидев вдали столб дыма, поднимающийся над Хаттусой, – сдался без боя.
Как и его современник Хаммурапи, который в это время сражался на землях между Тигром и Евфратом, Анитта создал народ. «Я завоевал все земли, где поднимается солнце», – весьма величественно заявил он и начал называть себя не «князь», а «великий царь»{233}. Он правил своим царством целых сорок лет – более чем солидный период для любого царя древности, – и умер в один год с Хаммурапи; но нет указаний на то, что эти двое когда-либо обменивались посланиями.
Царство, построенное Аниттом, еще пару поколений сохраняло центр в его родном городе Куссара, пока последний царь не решил игнорировать проклятие и восстановить Хаттусу. Поблизости находились семь ручьев, здесь имелась плодородная земля и утес, на котором можно было построить легко обороняемый дворец. Место было слишком хорошим, чтобы долго оставаться заброшенным.
Как только новый царь перенес свою столицу из Куссары в Хаттусу, он стал известен как Хаттусили I: «тот, что из Хаттусы»{234}. Он начал совершать вооруженные набеги из Малой Азии в царства западных семитов на северо-восточном побережье Средиземного моря и захватил несколько более мелких городов. Анитт создал хеттскую нацию, а Хаттусили I превратил ее в империю, которая правила одним народом. Он был великим воином – возможно, самым великим в мире в эту эпоху. Хараппанские города гибли, Хаммурапи умер, в Египте цари Фив и Авариса воевали, а правление Миноса осталось в далеком прошлом.
Несмотря на достижения, Хаттусили I умер ужасно несчастным, не в Хаттусе, а в своем родном городе Куссара, куда он попросил перенести себя перед смертью. Хеттский документ под названием «Завещание» зафиксировал его предсмертные слова, обращенные к внуку Мурсили. Хаттусили разражается жестокими словами в адрес сына и дочери, которые послушались некого хеттского вельможу и позволили отравить свои головы наговорам против отца. «Им сказали: восстаньте против своего отца, – жалуется Хаттусили, – и они стали бунтовщиками, они устроили сговор»{235}.
Родина хеттов
Он лишил наследства двух взрослых детей, назначив наследником вместо них своего племянника. Но в последние часы Хаттусили отверг и племянника. Согласно «Завещанию», тот был «безжалостный… холодный и без сожаления… не думающий о слове царя». Его характер, очевидно, являлся следствием воспитания со стороны матери; поэтому далее Хаттусили обратился к этой женщине, своей собственной сестре. В ярости смешивая разные метафоры, он называет ее змеей в траве, которая мычит, как корова{236}. Старый царь выбирает в качестве своего наследника внука по имени Мурсили, а затем умирает, пройдя жизненный путь, полный военных побед и семейных разочарований.
Мурсили, которому в то время было лишь 13–14 лет, был окружен не только регентами, которые должны были следить за ним, но также своими кипящими злобой кузенами, дядями и тетями, лишенными права наследования. Несмотря на такое трудное начало, молодой Мурсили смог дожить до вступления на престол (немалый подвиг в те дни). Ему, похоже, повезло с опекунами: один из его регентов, хеттский князь Пимпира, особенно старался, чтобы он стал не просто царем, а справедливым и сострадательным владыкой. «Дай хлеба тому, кто голоден, – фиксирует хеттская хроника наставления Пимпиры, – одежду тому, кто гол; приведи тех, кто страдает от холода, в тепло»{237}.
Но, оказавшись на троне, Мурсили больше беспокоился о завоевании новых земель, чем о сострадательном управлении империей, которую уже имел. Более поздний договор хеттов с Алеппо и пересмотр предварительных соглашений между двумя договаривающимися сторонами обозначил его следующий шаг: «Идущий следом за Хаттусили, великий царь Мурсили, внук великого царя Хаттусили, разорил царство Алеппо
