Михаил Ишков - В рабстве у бога

Я приблизился к девушке. В этот момент со звонким щелчком захлопнулась створка люка. «Быстролетный» — приятель и верный служака — воспарил над землей и брошенным вдаль камнем исчез за чередой сопок. Я на мгновение опешил, потом непроизвольно скакнул за ним. Койс преодолел километров триста и нырнул за хребет Черского. Там, наверное, свернулся яйцом и навечно ушел под землю.

Злобно рыча, я принялся разгребать вечные снега, где, как мне показалось, спрятался этот ублюдок. Я жаждал отыскать его, прихватить лапами, потребовать ответ — где его хозяева, что за комедию они разыграли со мной? Как они посмели?..

По склону покатила снежная лавина. Я бросался то к одной расщелине, то к другой, устраивал обвалы, грыз камень… В безумной попытке попытался взять штурмом небо, преодолеть слой атмосферы, выйти в космос взвился вверх. Я знал, где была спрятана приводная станция. Дайте срок, я и до стартового комплекса доберусь. В лепешку расшибусь, но узнаю — исчезли они или нет. Рухнул я на вершину горы Победа и скатился к подножию…

Опомнился к полдню. Похмелье было горьким. Долго сидел и выл, глядя на солнце. Подступило отчаяние, положение казалось безвыходным. Мысль о биокопии отрезвила меня — я глянул на свои израненные до крови лапы. Тело ныло — падение с такой высоты не прошло для меня даром. Ради чего? Чтобы несчастное существо без роду и племени замерзло в тайге? Ты просил сохранить ей жизнь, чтобы потом погубить? Такова цена твоему безумству, скачкам в небо?

Я побрел на юг. Нашел Земфиру в зарослях стланика — она лежала, свернувшись в клубок. Рядом стояла корзинка с вещами. Я с трудом растолкал её, попытался было растереть обмерзшие руки. Лапами это было несподручно. Кувырнуться здесь? Зачем? В человеческом обличьи я здесь к вечеру околею. Синклит все продумал заранее — и расплатился, и просьбу мою исполнил, и дал нам возможность сохранить жизнь. Я кое-как привел женщину в чувство, закинул на спину и скакнул на запад.

Часть III

Глава 1

Домой я вернулся спустя несколько дней после исчезновения фламатера. Первым делом доставил Земфиру к Василь Васильевичу, там мы её подлечили. Помогла Каллиопа — стоило наложить ей руки на обмороженные места, как Земфира уже к вечеру следующего дня поднялась, прилипла к окну и, потрясенная увиденным, начала допытываться — неужели двуногие, что расхаживают по лощинам, проложенным между многоэтажных сопок, тоже биокопии? Или они боги, как мы? Объясняться с ней я оставил Василь Васильевича, лешака нашего, а сам рысью устремился в заволжские чаши и там надежно спрятал скафандр. Обернувшись человеком, направился прямиком к Змею Огненному Волку.

Евгений Михайлович Неволин, работник одного из академических институтов, встретил меня холодно. Жестом, молча, пригласил войти. После смерти жены он так и жил холостяком в большой кооперативной квартире.

В начале сообщил, что отыскал адрес офицера МВД, тоже когда-то побывавшего в недрах горы. Теперь офицер на пенсии, тронулся умишком и, будучи неопасен для окружающих, превратился в городского дурачка. Ничего любопытного в его судьбе нет. Разве что его история может сослужить добрую службу тем, кто, испытав головокружения от встречи с тайной, теряют ощущение реальности, слишком много на себя берут. Это был камень в мой огород, однако теперь его местечковые упреки меня не задевали. Я понимал Змея, прямого потомка Даждьбога — он вырос с убеждением, что смысл жизни заключается в спасении человечества. Исполнение долга прежде всего! Конечно, в первом приближении это можно было считать истиной, но мне эта одежонка уже была тесна. Я готов был поспорить, постоять за себя, за свое будущее…

— А на других махнуть рукой? На обязательства, на предначертанное судьбой? На идеалы, в конце концов?.. — прищурившись, спросил он.

— В чем меня можно упрекнуть? Разве я позволил себе преступить заветы?

— Послушай, Володя, — ответил Змей Огненный Волк. — Я прекрасно понимаю, даже сочувствую, но надо смириться — их нет на Земле. Они исчезли. Каллиопа может подтвердить мои слова. Мы вдвоем просвечивали гору. Ничего, кроме обычного залегания пластов, нескольких подземных туннелей и полостей, не имеющих выхода на поверхность. Просвечивали дважды… Правда, ни с помощью воды, ни с помощью кореньев добраться до сердцевины нам не удалось. Сезон не тот и силенок не хватает, чтобы создать необходимое давление и просочиться между пластами. Однако общая аура местности подтверждает наш вывод.

— Но как же им удалось исчезнуть, не оставив никаких следов?

— Как исчезает мираж?

Я недоверчиво усмехнулся.

— Да, — уточнил Змей Огненный Волк, — я верю в их реальное существование. Глупо было бы отрицать очевидное! Но представь себе, что берега Джормина всего лишь сценическая площадка, где разыгрывалось представление, а режиссер или кукловод находится за многие сотни километров оттуда. Фламатер, исходя из каких-то собственных соображений просто-напросто перешел в другое измерение, сменил начало координат. Стоит ли объяснять, что с нашей точки зрения — это чудо, а с точки зрения ди всего-навсего технологический прием. Вот она, пропасть, что лежит между нами… До противоположного края рукой подать, а вот попробуй перепрыгни. Ничего враз в этом лучшем из миров не происходит. Придется попотеть, поработать.

— Вы считаете, что суть проблемы в техническом разрыве?

— Конечно, нет, — усмехнулся Евгений Михайлович. — Есть куда более важные отличия. Вот какой вопрос постоянно не дает мне покоя — отчего за все время сидения синклит не попытался создать расу, которая могла бы помочь ему выбраться из земной западни. Ему бы хватило нескольких тысячелетий, чтобы, например, здесь, в Якутии, заняться евгеникой и создать мощное государство, развить в нем науки, поднять культуру и, в конце концов, вывести особь, которой были бы по плечу ремонтные работы на Луне и Титане. Которая смотрела бы на подобное задание, как на исполнение священного долга перед ужасным и всемогущим божеством.

Я ничего не ответил. Фламатер не придпринимал подобных попыток, я был уверен в этом. Почему ди отказались от самых решительных мер воздействия на объективную реальность? Почему не воспользовались высокой целью, которая оправдывает всякое средство? Что бы не твердили о нравственном прогрессе homo sapiens, подобный ключик к отмыканию любой двери в неизвестное, по-прежнему лежал в потайном кармашке человечества. Большинство из нас готовы на все, тем более, когда аморальные методы оправдываются государственными интересами, обещанием будущей светлой жизни, религиозными предписаниями. Вот ещё одна пропасть, отделяющая нас, только что освободившихся от шерсти дикарей от ветхозаветного разумного чудовища…

Может, дело в бессмертии? Шесть с половиной миллионов лет по нашим меркам это бесконечность. Василь Васильевич — чудо природы, а для них это всего-навсего технология.

После долгой паузы Евгений Михайлович попросил.

— Ну-ка, расскажи мне о своем последнем полете. Все до мельчайших подробностей.

Я выложил ему все, что произошло в последние недели. Ничего не утаил, сообщил о рискованном рейде к поверхности Сатурна, о замеченных там ячеистых шестиугольных структурах…

Учитель сразу помрачнел.

— Теперь все понятно! Какое легкомыслие!..

— В чем легкомыслие?! — воскликнул я. — Я же не биокопия! Что же это за монастырь такой, в котором запрещено выглядывать за пределы кельи.

— Таков устав, ты был предупрежден об этом. Не знаю, как ты будешь объясняться с сонмом. Встреча и договор с фламатером открывали перед нами такие возможности прежде всего в понимании темных мест нашей истории…

— Ты имел связь с синклитом ди?

— Два раза они обращались ко мне за советом. Да-да, и по поводу тебя тоже. Я дал рекомендацию, поручился. Выходит, напрасно. Тебя не намного хватило. Ты ухватился за край тайны и уже посчитал дело сделанным, а ведь замысел был куда шире. Что же мы за хранители, если замкнемся только на сохранении прошлого и позабудем о будущем. Оно ведь тоже требует защиты. Наша раса выходит в космос, значит, мы, живая память земли и воды, заранее должны побеспокоиться о надежном обеспечении подобного мероприятия. Фламатер предоставил нам шанс воспитать хотя бы одного хранителя, способного одолевать свободное пространство. Со всеми необходимыми техническими атрибутами… И что же! Один из наших лучших бойцов позволили себе недопустимое легкомыслие!.. Понимаешь, нам необходимо заранее изучить сферу распространения homo sapiens, заготовить комплект преданий, отобрать будущих святых, заранее создать необходимую мифологию. Мы не имеем права допустить, чтобы покорение космоса и в самом деле стало покорением, высасыванием полезных ископаемых, поводом к звездным войнам. Обживать пространство — это значит очеловечивать его. Это значит создавать легенды как о Летучем Голландце, например. Накопить запас сюжетов, на основе которых будут написаны книги, поставлены фильмы, нарисованы картины. Весь этот ряд должен быть подготовлен заранее, он должен соответствовать нашим представлениям о самих себе и в какой-то мере реальной действительности. Более того, расширять их! Иначе мы скатимся на уровень агрессивных ублюдков, получивших в руки гравитационное оружие. Едва ступив за пределы земной атмосферы, ты уже подпал под власть своеволия. Или недомыслия… Володя, помнишь цечешище? Оно было рождено на планете Цны. Так вот, Сатурн и есть эта самая Цны. Скопище всякой мерзости, когда-то дальний форпост архонтов. И клянусь, я не могу теперь поручиться, что передо мной сидит прежний Серый волк, верный и храбрый хранитель…