Терри Джонс - Варвары против Рима

Поэтому римский сенат и император Галлиен совершили ошибку, объявив, что власть Зенобии будет ограничена, она лишится звания corrector totius orientis, а Пальмира потеряет независимость. Ответ правительницы был прямым и решительным. Похоже, Зенобия посчитала, что Римская империя становится децентрализованной федерацией. В Европе Британия, Галлия и Иберия уже отделились и имели собственных императоров. Римское владычество на востоке сокрушено пленением Валериана. Ее армии контролируют месопотамскую часть Персии. Почему же Пальмира не может стать независимой частью империи и восстановить древние традиции Среднего Востока?

Поэтому она захватила Египет и Сирию. Поскольку в Риме в это время один за другим менялись императоры, Зенобия была вольна в своих поступках. Она приобрела невероятную популярность, и дело дошло до того, что стала носить имперскую диадему и именовать себя «царица Востока». На ее монетах было выбито слово «Августа», мать императора. Ее сыновья получили латинское образование и приняли парад сирийских войск в пурпурном императорском облаченье.

Но долго так продолжаться не могло. В итоге Рим перестроил свою армию и занялся возвращением мятежных провинций под свое начало. Судьба корыстолюбивой империи Зенобии решилась в двух битвах. Зенобия активно участвовала в обеих и обе проиграла. Почувствовав запах жареного, ее сторонники смылись. Зенобия попала в Пальмире в осаду, бежала, но была в итоге поймана в 60 милях от города. Закончилось ее царствование в 272 г., а на следующий год город был разрушен, а его жители убиты.

Существуют различные версии того, что случилось с Зенобией дальше. Наиболее вероятной представляется та, по которой ее отвезли в Рим и, согнувшуюся в три погибели под грузом золотых цепей, провели по улицам на триумфе Аврелиана. Затем, выговорив себе не самую худшую участь, она, видимо, окончила свои дни светской хозяйкой элегантной виллы в Тиволи. Имеется один, довольно сомнительный источник, цитирующий письмо Аврелиана, протестующего против унижения этой женщины:

Те, кто упрекает меня, согласились бы с моей просьбой, если бы только знали, какая она женщина, как мудра в советах, как тверда в планах, как жестка с солдатами, как великодушна, когда призывает необходимость, и как сурова, когда требует дисциплины. Я бы даже сказал, что именно благодаря ей Оденат (ее муж) победил персов и, заставив Шапура бежать, прошел до Ктесифона. Мог бы к этому добавить, что такой страх эта женщина внушала народам Востока, а также Египта, что ни арабы, ни сарацины, ни армяне не шли против нее[314].

Даже если этого письма никогда не существовало, все равно мы видим, какой римляне запомнили Зенобию.

Эта ситуация развела Рим и Персию по углам ринга, и Рим был готов вновь атаковать персов. Шапур был мертв, зороастрийские жрецы вернулись на руководящие позиции, а толерантность снова была не в почете. После смерти Шапура в 272 г. Мани судили и вынесли ему обвинительный приговор как «плохому врачу». В число его преступлений входил пацифизм. В войне против Лжи (то есть Рима) пацифизму не было места. Мани бросили в тюрьму и убили примерно в 276 г.

Тем временем новые власти активно применяли труд римских пленных на ирригационных проектах, что в полтора раза увеличило урожаи и число поселений в «плодородной дуге» — районе между Тигром и Евфратом[315]. Война возобновилась в 295 г., когда были отбиты атаки Рима на Ктесифон. Но затем римляне одержали крупную победу, захватив весь гарем царя царей. Это была не просто полудюжина милых дамочек. Гарем был настоящим городом с несколькими тысячами женщин и всей царской семьей, включая детей, среди которых был и будущий наследник трона. Платой за их возвращение стала потеря всех персидских земель на северо-западе, включая Армению и Северную Месопотамию.

В итоге в начале IV в. Рим заключил с Персией мирный договор, но под влиянием этой нескончаемой войны изменилась сама природа Римской империи. Одной из причин этого было содержание самой большой в истории армии. Другой — тот факт, что защита границы с Персией затянулась до бесконечности.

Все это выглядело так, словно «варварская» персидская империя была единственной реально существующей, а Рим был иллюзией. В 309 г., когда умер сасанидский император Ормизд II, на трон взошел его сын. Однако, по общему мнению, он для такого занятия не подходил, и его заменили младенцем, еще не родившимся. Надо полагать, коронация живота, в котором был Шапур II, стала запоминающимся событием. Видимо, маги уже определили по звездам, что родится именно мальчик.

Персидская империя могла удовольствоваться и зародышем, а потом мальчиком на троне. В Риме же, напротив, творилась кутерьма. В детские годы Шапура II Рим раздирали гражданские войны, которые завершились в 312 г. окончательным завоеванием Италии уроженцем Балкан, полевым командиром по имени Константин. Наступило долгое перемирие между Константином и командующим восточноримскими силами. Оно закончилось жестокой войной и примерно 25 000 убитых в 324 г., когда Константин захватил Восточную империю. Придя к власти, он решил переместить центр общественно-политической жизни империи на Восток, превратив дворцовый город Византию в новую, великую, столицу Константинополь, Новый Рим, город на самой границе Азии.

Старая латинская империя стала теперь периферией, озабоченной проблемами сельского хозяйства и германских набегов. По большому счету, ее бросили на произвол судьбы. В результате в рейнской армии процветала анархия, военные приводили к власти своих командиров и нанимали готов, когда нужно было пополнить собственные силы. «Римский» больше не означало «из города Рима», и империя становилась греческой. Прежние различия и недоверие между греками и римлянами больше не имели никакого значения. За исключением, конечно, города Рима, где большинство важных персон принципиально не говорили по-гречески и с крайней подозрительностью относились ко всему «восточному», по-прежнему находя его двуличным, декадентским и аморальным.

Империя Константина официально стала христианской, что отразилось на ситуации в Персии. Было очевидно, что христианство теперь принадлежало царству Лжи, и христианские меньшинства, особенно в районах, пограничных с Арменией, считались попавшими под влияние главного врага. Преследования христиан прекратились в Римской империи, зато начались в Персии.

Когда Константин почувствовал приближение смерти, стало ясно, что Римская империя снова стоит на пороге великих потрясений. Он объявил о разделе империи на пять областей, и стало понятно, что его наследники перегрызутся между собой. Неудивительно, что в такой момент Шапур II, которому исполнилось 26 лет, решил вернуть себе захваченные Римом земли. С 337 по 350 г. две империи вели войну, в которой попеременно брали и отдавали крепости в Месопотамии.

Римское наступление на Персию сделало «варварскую» империю такой же организованной, централизованной и мощной в военном отношении, как и Римская. Но непрерывные войны вели к постоянному истощению сил обеих империй. Для Рима это было чревато тем, что концентрация сил на персидском направлении заставила ослабить рейнскую и дунайскую границы, а это стало причиной невиданных прежде вторжений германцев.

У Персии затянувшаяся борьба отвлекала силы от восточной границы в Кушане — тех ворот, которые отделяли цивилизацию от степных всадников.

Даже всевидящим оком — а персидский император утверждал, что у него таковое имеется, — невозможно было следить за всей обширной территорией Персии. Дорога из зоны боевых действий в Армении до столицы Ктесифона занимала два месяца. А Кушан находился еще дальше на восток. В 350 г. Шапур II был вынужден прекратить выматывающую борьбу с Римом, поскольку она забирала слишком много сил с восточного направления. Там в результате этого стали прорываться гунны.

На востоке Кушана располагается около 25 млн. кв. миль голой степи, тянущейся через Северный Китай бесконечно открытой равнины, на которой не растут деревья. Племена, кочевавшие по этим бескрайним просторам, вели образ жизни, не совместимый с земледелием и строительством городов. Отличный, по сути, от того, что мы называем словом «цивилизация». Для людей, которые всю жизнь гоняли стада по пастбищам, оседлая ферма была просто путевым впечатлением, а города — складами полезных и ценных вещей, которые можно взять, когда потребуется. Городские жители, явно не способные выжить в открытом поле, были нужны только при наличии у них необходимых товаров, но, вообще-то говоря, лучше было бы их пустить в расход.

Оседлые азиатские народы вынуждены были создавать заслоны на пути кочевников и держать там соответствующее количество войск. У китайцев была Великая стена. У народов Центральной Азии задача была попроще, так как их границы были намного короче, но нельзя было ни на миг терять контроль над ними.