Рудольф Баландин - Тайны Всемирного потопа и апокалипсиса

«Основная идея Апокалипсиса… — считает Булгаков, — состоит в понимании мирового и исторического процесса как трагедии, притом не призрачной или временной, но вполне реальной борьбы двух духовных начал, причем злому началу принадлежит своя метафизическая (сверхприродная. — Р.Б.) реальность. Зло существует в мире как положительная, самоутверждающаяся сила, а не только как отсутствие добра или плод неведения, недоразумения или заблуждения… Трагедия не разрешается в истории, но лишь созревает в ней и потому к концу ее достигает величайшего напряжения и полной зрелости…

…Борьба добра и зла и в личной, и в исторической жизни переживается как трагедия. И в конце истории метафизическое зло получает свое высшее выражение — не политическое или социальное, но духовное личное воплощение в Антихристе, скрывающем свою подлинную природу под личиною добра».

Это очень верное замечание. За последние десятилетия непомерно много сказано о социальных конфликтах и природных катастрофах, о воздействии технической цивилизации на окружающую среду. Однако замалчивается главная, коренная проблема современного человечества: деформация и деградация личности, духовного мира человека.

Другая мысль Булгакова, высказанная в данном докладе, менее убедительна. По его мнению, в христианском сознании борются две концепции восприятия истории: оптимистическая и пессимистическая. «Обе они имеют глубокие корни в христианстве и вместе с тем между собою так несовместимы».

И все-таки в религиозном сознании, пожалуй, серьезного противоречия на этот счет не существует. С одной стороны, Апокалипсис Иоанна предвещает конец мира и Страшный суд. Но с другой стороны, восторжествует высшая справедливость и каждому воздастся по земным его делам. Материальная трагедия оборачивается духовным триумфом. При желании его можно представлять в виде осуществления коммунизма — завершающей стадии всемирной истории, наступающей после жестокой классовой борьбы и социальных катастроф. Так смыкаются идеалистический и материалистический взгляд на Армагеддон и конец света. Иное дело — научное толкование исторического процесса. Оно опирается на конкретные показатели динамики населения, промышленного производства, сельского хозяйства, науки, техники и технологий, благосостояния людей. О чем все это свидетельствует? О неуклонном подъеме общества на все новые ступени прогресса. Разве не подтверждается это колоссальными достижениями: освоением космического пространства, обузданием атомной энергии, созданием электронных систем коммуникации, интеллектуальных машин?

Выходит, научные данные подтверждают именно оптимистическую концепцию, причем в материальном мире, а не в проблематичном загробном существовании. (Каждый имеет возможность верить в потусторонне загробное бытие, но следует признать, что никаких объективных доказательств этому нет.) Правда, осуществление земного рая откладывается на неопределенное время. Но для подлинного оптимиста это не помеха. Он верит в прекрасное будущее если не для себя, то для грядущих поколений.

Такая идея философски обоснована в теории марксизма и анархизма, в трудах мыслителей-утопистов. Было бы наивно и нелепо отмахиваться от нее или считать, что она опровергнута в результате краха Советского Союза, потерпевшего поражение в идеологической войне. На это можно возразить: в таком соревновании победить проще всего демагогам и лжепророкам, лукавым обольстителям, подлаживающимся под мнение обывателя и не гнушающимся ложью.

Но есть более серьезный аргумент в пользу оптимистического взгляда на мировую историю: концепция ноосферы. Ее развивал и верил в ее истинность, как мы уже говорили, крупнейший ученый XX века Владимир Иванович Вернадский, создатель гениального учения о биосфере и основатель нескольких научных направлений в естествознании. Помимо всего прочего, он был выдающимся историком науки.

Так что же ожидает человечество: глобальная катастрофа и Страшный суд или переход в ноосферу, область Земли и космоса, где главенствует и рационально регулирует основные процессы научная мысль?

ГЛАВА 3.

МЕЧТА О НООСФЕРЕ

Ну что, если человек был пущен на землю в виде какой-то наглой пробы, чтобы только посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или нет?

Планета обретает разум?

Идея конца мира обрела популярность среди христиан начиная с середины первого века новой эры. И не удивительно: кровавые исторические события давали мало повода для оптимизма. Казалось, земные силы не смогут поколебать великую Римскую империю. Зверские казни христиан при Нероне, кровь невинно убиенных, праведников взывала к отмщению.

В таком историческом контексте появление Апокалипсиса Иоанна Богослова было совершенно естественно.

Однако эпоха Возрождения и гуманизма, а следом — Просвещения и науки заставили усомниться в точности мрачных пророчеств, относящихся к прекращению земного существования человечества. Напротив, многое свидетельствовало обо все новых достижениях в познании и преобразовании природы, освоении ее богатств. С тех пор идея прогресса получила широчайшее распространение.

Конечно, всегда находились люди, сетующие на моральный упадок, ссылаясь на подвиги и деяния древних. Обычное старческое брюзжание! Тем более что нравственные категории не поддаются количественному анализу, тогда как динамика многих материальных параметров развития общества была очевидной. Да и государственные законы со временем становились более гуманными. А это уже показатель нравственного прогресса.

Познание геологической истории дало основание для естественно-научного обоснования идеи прогресса. В конце XVIII века немецкий ученый, философ и теолог Иоганн Готфрид Гердер постарался представить историю человечества как продолжение биологической эволюции. По его словам, «природа, проходя через ряд своих творений, пользуется их органическими силами для того, чтобы создавать все более тонкий и совершенный мозг, чтобы подготовить более собранное и вольное средоточие чувств и мыслей». Он сравнил человека с деревом, устремленным ввысь, «и крона дерева — венец тончайшего здания мысли».

В солидной обстоятельной работе Гердера «Идеи к философии истории человечества» основная мысль, которую можно было бы выразить словами: все к лучшему в этом лучшем из миров (это ранее доказывал другой великий немецкий ученый и философ Лейбниц). И хотя Вольтер осмеял такой чрезмерно оптимистичный тезис, Гердера это не остановило. Он утверждал, что намерения природы таковы:

«Все земные потребности были чревом, в котором рос зародыш гуманности. Благо, если он пророс… Истина, красота, любовь — вот цели, к которым всегда стремился человек, что бы он ни делал, нередко сам не сознавая того, нередко идя по совсем ложному пути, — лабиринт будет распутан, и пропадут соблазнительные призраки…» «Гуманность — цель человеческой природы, и ради достижения ее предал Бог судьбу человечества в руки самих людей».

Мы не станем развивать тему пророчеств, предрекающих человеку великое будущее, вплоть до освоения других планет и звездных миров, о чем мечтал К.Э. Циолковский. Он был уверен, что во Вселенной господствуют неведомые и всемогущие разумные силы, которые не позволят людям сойти с пути прогресса и caмосовершенствования.

В конце концов оформилась и обрела немало сторонников концепция ноосферы, о которой мы уже упоминали. Правда, пони-м мают ее по-разному. Для одних это счастливое будущее человечества, для других область торжества научной мысли, для третьих идеальная сфера мысли человеческой, нечто подобное коллективному разуму или интегральному интеллекту. Есть и мистический; вариант «параллельного мира», есть и материалистический: земной рай на основе достижений науки и техники.

Научная концепция ноосферы возникла в начале XX века. И первым был, о чем обычно не упоминают, английский океанолог Дж. Меррей (Леруа и Тейяр де Шарден основывались на философских рассуждениях). Он отметил: «Можно даже всю планету рассматривать как одетую покровом живого вещества. Давши нашему воображению немного больше свободы, мы можем сказать, что в пределах биосферы у человека родилась сфера разума и понимания, и он пытается истолковывать и объяснять космос: мы можем дать этому наименование психосферы».

Такое толкование не вызывает особых сомнений. Получается нечто подобной личной духовной области, упомянутой в начале главы, но для всего человечества. Научная мысль при этом не выделяется особо.