Алексей Исаев - Сталинград. За Волгой для нас земли нет
Мехкорпуса. Новинкой ноябрьского наступления Красной армии стали механизированные корпуса. Они использовались в обеих крупных операциях («Марс» и «Уран»), но настоящим бенефисом мехкорпусов стали бои под Сталинградом. Под Сталинградом их было просто больше. В «Марсе» участвовали два мехкорпуса, а под Сталинградом — четыре: два в ноябре 1942 г. и еще два в декабре 1942 г. В случае со Сталинградским фронтом предназначенные для контрнаступления корпуса были созданы путем переформирования 28 и 13-го танковых корпусов. Соответственно, 28-й танковый корпус был переформирован в 4-й механизированный корпус, а 13-й танковый корпус стал 13-м механизированным корпусом.
В сравнении с танковым корпусом удельный вес мотострелков в механизированном корпусе существенно вырос. Если танковая бригада насчитывала по штату [284] 1107 человек, то механизированная бригада — 3707 человек. В танковых бригадах под Сталинградом насчитывалось по факту примерно 70–80 грузовиков, а в механизированных бригадах — 250–350 грузовиков. Чаще всего механизированные корпуса в Красной армии были смешанного состава: три механизированные бригады и одна танковая. Организационно танки в механизированных корпусах объединялись в танковые полки, которые могли использоваться отдельно от механизированных бригад.
Однако строительство новых соединений проходило в большой спешке. Это не могло не сказаться на их состоянии к началу операции. В отчете о боевых действиях танковых войск 57-й армии за период с 1 ноября по 27 декабря 1942 г. состояние механизированных частей и соединений армии описывается следующим образом:
«Подготовленность танковых частей к ведению боя, за исключением 90 и 235 ТБр, была низкая. Механики-водители танков имели малую практику вождения, а большинство из них в боевых условиях танков не водили и в боях не участвовали. Артиллеристы мало практически стреляли. Мотопехота была плохо подготовлена для ведения наступательных операций, и подразделения за неимением времени в тактическом отношении были плохо сколочены (особенно 13 МК)»{142}.
Подобные суждения ранее на обозрение широкой публики практически не выносились. Точнее, выносились в лучшем случае отзывы о состоянии войск перед началом войны или летом 1941 г. Однако вводимые в оборот данные позволяют по-другому взглянуть на многие широко известные факты.
Одним из драматичных моментов подготовки операции [285] «Уран» было письмо И. В. Сталину от командира 4-го механизированного корпуса В. Т. Вольского. История эта в общих чертах описана в мемуарах A. M. Василевского. Довольно подробно Василевский описал свой разговор с Верховным К. Симонову в 1967 г. К. Симонов излагает его следующим образом:
«Вольский писал Сталину примерно следующее. Дорогой товарищ Сталин. Считаю своим долгом сообщить вам, что я не верю в успех предстоящего наступления. У нас недостаточно сил и средств для него. Я убежден, что мы не сумеем прорвать немецкую оборону и выполнить поставленную перед нами задачу. Что вся эта операция может закончиться катастрофой, что такая катастрофа вызовет неисчислимые последствия, принесет нам потери, вредно отразится на всем положении страны, и немцы после этого смогут оказаться не только на Волге, но и за Волгой...
Дальше следовала поразившая меня подпись: Вольский.
Я прочел эту бумагу с величайшим изумлением и недоумением. Ничто, абсолютно ничто в поведении Вольского, в его настроении, в состоянии его войск не давало возможности поверить, что именно этот человек мог написать эту бумагу.
Я прочел письмо, положил в конверт и несколько минут ждал.
Сталин закончил обсуждение вопроса, которым они занимались, поднял на меня глаза и спросил:
— Ну, что вы скажете об этом письме, товарищ Василевский?
Я сказал, что поражен этим письмом.
— А что вы думаете насчет предстоящих действий после того, как прочли это письмо?
Я ответил, что по поводу предстоящих действий [286] продолжаю и после этого письма думать то же, что и думал: наступление надо начинать в установленные сроки, по моему глубокому убеждению, оно увенчается успехом. Сталин выслушал меня, потом спросил:
— А как вы объясняете это письмо?
Я сказал, что не могу объяснить это письмо».
В таком изложении событий В. Т. Вольский выглядит в лучшем случае паникером, который элементарно не выдержал напряжения подготовительного периода крупной операции. Если же мы знаем, что танкисты корпуса Вольского пороху не нюхали и имели малый опыт вождения, письмо командира корпуса Верховному выглядит совсем по-другому. Архивные документы позволяют усомниться в столь тщательно нарисованной картине удивления A. M. Василевского после прочтения письма В. Т. Вольского. Сомнительно, чтобы он не имел ни малейшего представления о принципах комплектования участвовавших в операции «Уран» соединений. Соответственно, вышеприведенный разговор с И. В. Сталиным представляется выдуманным от начала и до конца. Скорее всего, просто было принято решение, что против румын и так сойдет. Как показали дальнейшие события — сошло.
Кавалерия, новая жизнь и задачи. Помимо механизированных соединений новейшего образца в операции «Уран» участвовала старая добрая кавалерия. Механизированных соединений в Красной армии не хватало, и часть задач подвижных соединений поручалась кавалерийским корпусам. Надо сказать, что применению кавалерии [287] местность в районе Сталинграда не благоприятствовала. Крупные лесные массивы, в которых обычно укрывались конники, отсутствовали. Напротив, открытая местность позволяла противнику воздействовать на кавкорпуса авиацией.
Кавалерийские корпуса входили как в состав Юго-Западного фронта, так и в состав Сталинградского фронта. В распоряжении советского командования северо-западнее Сталинграда были 8-й кавалерийский корпус (21, 55 и 112-я кавалерийские дивизии) и 3-й гвардейский кавалерийский корпус (5 и 6-я гвардейские кавалерийские дивизии и 32-я кавалерийская дивизия). Южнее Сталинграда действовал 4-й кавалерийский корпус (61 и 81-я кавалерийские дивизии). Количественный и качественный состав корпусов см. в табл. 18.
Таблица 18. Количественный и качественный состав кавалерийских корпусов, участвовавших в контрнаступлении под Сталинградом
3-й гвардейский кавалерийский корпус 8-й кавалерийский корпус 4-й кавалерийский корпус Людей 22512 16134 10284 Лошадей 18057 14908 9284 Винтовок и карабинов 14102 10974 7354 Автоматов ППШ 2153 1369 566 Пулеметов ручных 374 366 264 Пулеметов ДШК 40 33 — Противотанковых ружей 388 188 140 Орудий 76,2-мм 70 66 32 [288] Орудий 45-мм 55 35 24 Орудий 37-мм зенитных 21 6 8 Минометов 120-мм и 107-мм 44 37 16 Минометов 82-мм 108 66 46 Минометов 50-мм 294 123 118Сборник материалов по изучению опыта войны №6. М.: Воениздат, 1943. С. 88.
Лучше всех был укомплектован 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Два других корпуса имели большой некомплект лошадей (1874 в 8-м и 1172 в 4-м корпусе), что вынуждало содержать в полках пешие эскадроны. Как мы видим, по своей численности и вооружению кавкорпуса примерно соответствовали облегченной стрелковой дивизии. Подвижность кавалерии занимала промежуточную ступеньку между механизированными и стрелковыми соединениями. При этом кавкорпус был менее чувствителен к перебоям в снабжении, т.е. мог отрываться от тылов на большее расстояние, чем танковый или механизированный корпус.
Разведка доложила неточно. Отдельная, весьма интересная тема — это оценка противника. Советское командование, достаточно часто завышавшее возможности немцев, в случае со Сталинградом сильно недооценивало численность 6-й немецкой армии. А. М. Василевский в мемуарах признавался: [289]
«По разведывательным данным из фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85–90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты. Мы не учли тех пополнений, которые поступали в соединения 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий в процессе их наступления и обороны, и огромного количества частей и подразделений всякого рода специальных и вспомогательных войск, попавших в «котел». Между тем личный состав этих войск в большинстве своем был использован в дальнейшем для пополнения боевых частей. Так, мы совершенно не принимали в расчет попавшие в окружение дивизию ПВО, более десятка отдельных саперных батальонов, санитарные организации и подразделения, многочисленные строительные батальоны, инженерные отряды из бывшей организации Тодта (возглавленной после его смерти Шпеером), части полевой жандармерии, тайной военной полиции и т. д.»{143}.
