Николай Задорнов - Далёкий край
- Погоди, погоди, - ответил Чумбо.
Растолкавши всех, он вылез вперед, следя внимательно, как палки ложатся к пяткам.
- Неправильно бьете! - вдруг крикнул он.
В толпе зашумели. Чумбока верно подметил - Гао били кое-как. Все поняли, что и тут не обошлось без обмана.
Чумбо подскочил к маньчжурам.
- Чего плохо бьете? - закричал он. - Бейте его, как всех!
И, вырвав у одного из маньчжуров палку, он неловко, но с силой ударил торговца по ноге. Гао завизжал и подпрыгнул. Лицо его сразу выразило неподдельный ужас, а глаза раскрылись так широко, как еще никто не видел. Это было смешно, и все покатились со смеху.
- Эй, эй! - с важностью воскликнул старик Тырс, но не мог сдержать улыбки.
Чумбока, чувствуя, что вот-вот его оттолкнут, ударил еще раз. Гао взвизгнул и обозлился. Он закрутился на месте, выгибаясь и оглядываясь. Видно стало, какой он еще ловкий и провор-ный.
Ондинцы захохотали.
Теперь уж никто не жалел Гао. Все видели, какой это хитрец и обманщик и какое предста-вление устроил он, подкупив солдат.
Дыген сидел, смеясь и утирая больной глаз платком.
- Хватит, хватит! - закричал толстый маленький Сибун. - Наказание окончено!
Под вой и крики толпы битый торгаш уходил в лавку. Сыновья держали его под руки. Поддельная скорбь была на их лицах. Гао Цзо ступал с таким видом, словно шел по раскален-ным углям.
Маньчжуры и китайцы-работники смеялись.
- Ну и парень! - обступив Чумбоку, потешались они.
Дыген стал собираться на сампунку. Он велел Тырсу остаться с тремя людьми в деревне и подготовить все.
- Пусть сделают шалаш, - сказал Дыген, - и дай подарки ее мужу... Возьми что-нибудь у торговца. А я поеду обедать на сампунку.
На сампунке повар готовил вкусный обед - ласточкины гнезда, морских червей...
Усталый, но веселый Дыген с толпой спутников отъехал в лодке. День был ясный, солнечный.
Тырс собрал оставшихся на берегу гольдов. Он сказал, что Дыген остановится в Онда. Надо будет наловить хорошей рыбы, убить уток, а также набрать елового корья и сделать шалаш на берегу.
Ондинцы печально умолкли. Когда маньчжуры оставались в какой-либо деревне на отдых, горе было жителям.
- Зачем вам тут жить? - сказал из толпы Чумбока. - У нас нечего взять.
- Ты никуда не уходи, - предупредил Тырс Удогу, - будь дома. Я скоро зайду к тебе.
Тырс отправился к старику Гао.
Удрученные гольды расходились.
У дома Удоги горел костер. На огне стоял большой черный котел. Старухи варили уху. Летом обед всегда готовился на костре, а не в лачуге. На пороге Дюбака кормила грудью ребенка.
- Вот и дядя Чумбо приехал! - сказала она ребенку. - Как он сегодня торгаша поколо-тил!
- Собирайся-ка поскорей, - сказал Удога, обращаясь к жене, - тебе в тайгу бежать надо!
Дюбака испуганно посмотрела на мужа.
- Дыген хочет остановиться в Онда. Велел шалаш делать... Будет жить на берегу. Уходи скорей!
Обычно маньчжуры останавливаются в больших деревнях, где им была пожива, но не в таких маленьких, нищих стойбищах, как Онда, где, кроме юколы да нескольких шкурок, нечего было взять.
- Может быть, он из-за китайца хочет тут остановиться? - захрипела старая Ойга, стараясь успокоить старшего сына. - Меха его хочет найти.
- Уж я знаю! - перебила ее горбатая мать Дюбаки. - Всегда женщину себе возьмет. А если муж будет противиться, велит его избить до полусмерти.
- А ты беги, не раздумывай, - обратился к жене брата Чумбока. - В тайге дочь накор-мишь.
Дюбака поспешно пошла в лачугу собираться.
- Ты не вздумай с Дыгеном ссориться, - сказала Ойга сыну.
- Никогда не вводи в дом маньчжуров, - твердила горбатая старуха. Вот ребенка показал, а они к матери привязались.
Гольды сели обедать. Кусок не шел в горло Удоге.
Мимо с охапкой корья тащился Уленда.
- Ты, Удога, какой счастливый, - пропищал он, - теперь богатым будешь... Уж все знают...
- Тырс идет! - заметил Чумбока.
Подошли трое маньчжуров. Удога утер рукой губы и встал перед ними на колено.
Тырс, как бы дружески, слегка ударил его по плечу и присел рядом, поджав ноги.
Чумбока вдруг заметил, что один из маньчжуров и есть тот самый рябой солдат, которого он оттолкнул с кормы, спускаясь вниз по Горюну. Чумбока молча ел рыбу.
Тырс развязал узел и вытащил старый бумажный халат.
- Вот какая хорошая вещь! - сказал он.
- У китайцев взяли? - жуя, спросил Чумбока.
Тырс поглядел в его сторону. Он уже заметил, что парень любит задираться.
- А у тебя жена где? - обратился он к Удоге.
- В тайге! - волнуясь, ответил гольд.
- Как в тайге? Я видел ее сегодня!
- Она за дровами ушла, - краснея ответил Удога.
- Она не за дровами ушла, а далеко уехала - в балаган, на нашу речку, - грубо сказал Чумбока.
- Когда вернется, ты ее не отпускай далеко, - сказал Тырс. - Пусть будет дома.
Тырс стал приглядываться к Чумбоке. Чумбока посмотрел на сампунку, как бы измеряя на глаз расстояние до нее. Он снял свою рыжую шляпу, глядя прямо в лицо то Тырсу, то Рябому и словно желая, чтобы узнали его. Рябой встрепенулся и чуть не вскочил от удивления.
- Вот еще подарок! - сказал Тырс ласково, протягивая Удоге медное кольцо.
Гольд не взял кольца.
- Бери, не стесняйся! - Тырс положил кольцо на халат. - Дыген тебя любит! - со сладкой и хитрой улыбкой продолжал он. - Послал это все... Вот твоей жене горсть медяшек... А вот еще... - Тырс вынул шелковый халат, который отобрал у Толстого.
Лицо молодого гольда становилось все темнее. На берегу Ногдима, Алчика и дед Падека с сыновьями уже притащили охапки корья и вбивали в песок жерди. Тырс переглянулся со своими спутниками, как бы подсмеиваясь над Удогой.
- Что, тебе не нравятся подарки? - заметил Тырс.
- Мне не надо подарков! - ответил Удога.
- А ты понимаешь, что говоришь? - насмешливо спросил Тырс.
- Понимаю!
Удога взглянул на маньчжура, и тот понял, что гольд знает, что говорит.
- Ты иди к черту со своими подарками, - вмешался в разговор Чумбока, нам не надо таких подарков!
Он поднялся и пнул по куче тряпья так, что все разлетелось.
- А ты кто такой?! - гневно воскликнул Тырс.
Рябой, вдруг нагнувшись, что-то быстро сказал старику на ухо. Все маньчжуры сразу поднялись.
- Постой, постой-ка, парень, - сказал рябой маньчжур, - я давно на тебя смотрю... и не узнал тебя, когда ты в шляпе был.
- Ты что тут делаешь? - строго спросил Тырс, оглядывая Чумбоку с ног до головы.
Рябой опять стал что-то говорить. Тырс кивал го ловой.
- Это ты учил наших по Горюну ездить? - спросил он.
- Так ты живой? - с насмешкой спросил Рябой.
- Живой! - смело ответил Чумбока.
- Взять его! - властно приказал Тырс. - Это преступник, которого мы давно ищем!
Маньчжуры кинулись к Чумбоке.
- Вот когда ты попался! - торжествующе вкричал Рябой, хватая его за руки.
- Не трогайте меня! - вырвался Чумбока с силой.
Он выхватил нож и замахнулся. Маньчжуры отпрянули.
- Берите его! - свирепея, закричал Тырс.
Старик сам кинулся к Чумбоке, ловко поймал его за руку и ударил по голове. Но тут подскочил разъяренный Удога. Он с такой силой ударил Тырса в грудь, что тот покатился на песок. Откуда-то примчался Кальдука Толстый.
- Эй, маньчжуров бьют! - закричали на берегу.
Толпа гольдов окружила дерущихся.
- А вот я подвигов не делаю, - вылез вперед из толпы дядюшка Уленда. На его бабьем лице заиграла подобострастная улыбка. - У нас отцовой матери брата сын всегда говорил, что он смелый, никого не боится. Те, кого он не боялся, до сих пор живы, а его давно убили. А я не такой, я всегда сильных слушаюсь. Я не делаю ничего плохого.
Тырс, поднявшись, со страхом озирался. Вдруг все трое маньчжуров, растолкав гольдов, быстро пошли к лодке.
Чумбока засмеялся.
- Ничего, ты еще попадешься! - крикнул ему Тырс.
- А вот я подвигов никогда не делаю, - догоняя маньчжуров и заглядывая в лицо Тырсу то с одной, то с другой стороны, пищал Уленда.
Тырс со злобой посмотрел на старика.
Пугаясь его и тараща глаза, но все еще кланяясь, Уленда что-то бормотал, желая задобрить маньчжуров. Он хотел помочь им сесть в лодку.
Тырс нагнулся, взял со дна ее какую-то веревку и вдруг изо всей силы хлестнул старика по лицу.
Уленда схватился за глаза и с воем побежал к стойбищу. Маньчжуры сели в лодку и поехали на судно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МАРКЕШКИНО РУЖЬЕ
Около дома Удоги собралась толпа.
- Что теперь будем делать? - в страхе спрашивали старики.
- Теперь надо бежать в тайгу! - испуганно говорил дед Падека.
- Зачем это я в тайгу побегу? - зло ответил Удога.
Он кинулся к амбару, где хранилось оружие. Чумбока последовал за ним.
Старый Уленда, всхлипывая, поддерживал рукой выбитый глаз. Женщины, хватая детей, убегали за стойбище, куда скрылись Дюбака и старухи.
- Напрасно дрались, - бормотал седой, горбатый Падога, - теперь всем беда будет...
- Маньчжуры поймают тебя и отрубят голову, - сказал дед Падека, подходя к открытой двери амбара и обращаясь к Удоге, который разбирал там копья и рогатины. - Не трогай их никогда, это не мылкинцы! Я сам бы рад перебить их, да нечего надеяться.
