Иван Клула - Борджиа

После Имолы и Форли Чезаре готовится к нападению на Пезаро, столицу его бывшего шурина Джованни Сфорца. Именно в этот момент внезапно умирает его кузен, кардинал-легат Джанни Борджиа. Прелат находился в Урбино. Он собирался отправиться в Форли, чтобы получить присягу этого недавно завоеванного города, когда с ним случился жестокий приступ лихорадки и он умер, проболев всего несколько дней. Эта смерть мешала Святому престолу напрямую захватить Форли и оставляла его во владении де Валентинуа: поэтому прошел слух, что кардинала отравили. Как говорили, в Имола он получил дозу яда замедленного действия, секретом которого владели Борджиа; ранее их обвинили, что с его помощью они уничтожили Джемаля во время похода Карла VIII в Неаполь. Но обвинение оказалось мало обоснованным, так как Чезаре всегда поддерживал великолепные отношения со своим кузеном.

Вынужденный сам принимать необходимые охранительные меры для поддержания своей власти, Чезаре назначает дона Рамиро де Лорку, своего мажордома, вице-губернатором Форли и членов городской магистратуры. 23 января 1500 года он покидает город. Рядом с ним едет Ив д’Аллегр, главнокомандующий французского контингента. Катарина Сфорца на маленькой лошадке скачет между двумя мужчинами. На ней костюм из черного атласа «по турецкой моде». На голове — черная накидка. Униженная, в слезах она вынуждена оставить свой город, не сумев его сохранить. Однако она не отказалась от мести: некоторое время спустя один из ее сторонников направляет папе письмо, пропитанное ядом. Но хитрость была разгадана. Арестованный, он заявляет, что готов расстаться с жизнью, если, убив Александра, он сможет спасти родной город и свою княгиню.

До полной победы Чезаре далеко: ему необходимо установить порядок на завоеванных территориях и продолжать завоевательные походы. Через три дня после ухода из Форли он получает сообщение о неприятностях в Милане. Людовико Моро только что вернулся в Ломбардию из Тироля, приведя с собой 500 солдат и 8000 швейцарцев, набранных с помощью императора Максимилиана. Чтобы оказать им сопротивление, маршал Тривульс вынужден вызвать из Романьи войска Ива д’Аллегра. Чезаре уезжает из Чезены. Оставшиеся в его распоряжении войска он распределяет по гарнизонам в недавно завоеванные крепости, а сам возвращается в Рим, чтобы раздобыть денег и солдат для замены французов.

В самом начале 1500 года в Вечном городе царит необычайное оживление. Накануне Рождества прошлого года папа Александр открыл в соборе Святого Петра врата юбилейного года, через которые будут проходить многочисленные паломники, чтобы получить полное отпущение грехов в Святой Год. Между замком Сант-Анджело и Ватиканом была проложена новая улица для удобства паломников — виа-Алессандрина, сейчас ее называют Borgo Nuovo, Новый Борго. Буркард насчитывает 200 000 человек (огромная для того времени цифра), пришедших в течение года преклонить колени перед лоджией Святого Петра, чтобы получить папское благословение urbi et orbi, городу и миру.

Несмотря на эпидемию чумы в Риме, опасные дороги, неудобства и небезопасность города Борджиа верующих с каждым днем становится все больше и больше. Вассалы папского государства с презрением относятся к недавним угрозам Святого престола: так, Елизавета де Гонзага, герцогиня Урбинская, приезжает инкогнито. Прибывают государи. Папа оказывает пышный прием посольству короля Наварры — Жана д’Альбре, шурина де Валентинуа. Многие паломники прибыли из дальних стран: Фландрии, Венгрии, Португалии. Герцог де Саган в свой 91 год пришел из Силезии. Знаменитый Коперник, находившийся в качестве «польского студента» в Болонском университете, появляется как раз вовремя, чтобы в Сапиенца — папском университете — сменить преподавателя астрономии: ему 27 лет и кроме молитв он все время посвящает наблюдениям за небом, где 6 ноября 1500 года происходит затмение луны, которое он тщательно описывает. Но в Риме не стоит быть рассеянным: город полон воров и бандитов. 27 марта 1500 года восемнадцать из них повешены на мосту Сант-Анджело, но виселицы были так плохо установлены, что они обрушились и пришлось перенести казнь на следующий день. Позже на стене замка Сант-Анджело повесят врача из больницы Латерана: он убивал ланцетом больных богатых паломников, на которых ему указывал исповедник больницы, и присваивал их имущество. В связи с тем, что ездить по дорогам было опасно, булла от 25 февраля 1500 года возлагала ответственность за преступление на того сеньора, в чьих владениях оно было совершено. Французский посланник Рене д’Агримон был ограблен бандой корсиканцев между Витербо и Монтефьясконе: после этого Александр VI выгнал с папских земель всех корсиканцев.

Несмотря на риски и опасность, приток паломников во всех соборах невероятно велик. Папе приходится отпускать грехи тем, кто не смог войти в храмы и молится на ступенях. Как непрекращающееся зрелище — светское и поучительное одновременно — сменяют друг друга процессии и литургические церемонии. Так, 1 января 1500 года перед папой, сидящим на верхнем этаже замка Сант-Анджело, проезжают на лошади Лукреция и ее муж Альфонс Арагонский, а за ними — блестящая свита дам и сеньоров, среди которых можно увидеть Орсо Орсини — мужа прекрасной Джулии Фарнезе. Кортеж защищает папская гвардия под командованием Родриго де Борджиа Лансоль, внучатого племянника папы. Вся процессия направляется в Сан-Джованни-ин-Латерано получить отпущение всех грехов от самого папы.

Развлечения, отметившие возвращение в Рим Чезаре Борджиа, полностью затмевают праздники по случаю начала юбилейного года. В среду 26 февраля кардиналы, послы, секретари курии и офицеры города идут к Воротам Народа встречать герцога де Валентинуа. Впереди него едут 100 вьючных животных, покрытых черными накидками, за ними — еще 50 мулов. На нем — его обычный черный бархатный камзол, украшенный лентой ордена Святого Михаила: так он напоминает тем, кто его видел кардиналом, что отныне перед ними — французский принц, Монсеньор Чезаре Борджиа Французский, герцог де Валентинуа, родственник, друг и протеже Всехристианнейшего Короля. Впереди скачут его брат Джофре де Сквиллаче и его шурин Альфонс Арагонский, герцог Бисельи. Из лоджии Святого Петра папа с пятью кардиналами наблюдает движение кортежа по виа Алессандрина. Когда всадники въезжают в ворота дворца, он переходит в зал Попугая, где садится на свой трон для придания встрече еще большей торжественности. Герцог де Валентинуа бросается на колени перед своим отцом. Он целует обе его ступни, а затем его правую руку. Александр его поднимает, обнимает и нежно целует в губы. Оба что-то говорят по-испански, а Буркард, к великой досаде, слышит, но не понимает.

На следующий день, 27 февраля, за этой семейной встречей следует необычайная церемония, устроенная в честь Чезаре: празднование его побед.

Одиннадцать колесниц украшены военными аллегориями, напоминающими об истории Юлия Цезаря: они изображают триумф на античный манер, явно под влиянием знаменитых фресок Мантеньи в Мантуе. Парад проходит от площади Навоны до Ватикана. Папа так доволен этим зрелищем, что приказывает провезти колесницы еще два раза. Разумеется, Чезаре хотелось бы, чтобы в этом кортеже находилась и закованная в цепи несчастная Катарина Сфорца. Но он не может позволить участия в этом спектакле пленницы короля Людовика XII: ему приходится ограничиться ее пребыванием в Ватикане. Заключенная в Бельведер под охраной 20 солдат Катарина попытается бежать, но ее подвергнут еще более суровому заключению в замке Сант-Анджело.

Парад колесниц возвещает о начале других традиционных праздников в Риме, устраиваемых по случаю карнавала. Огромная толпа и сам папа, сидя в лоджии Святого Петра, в течение четырех дней — до 2 марта — наблюдают за шутовскими соревнованиями. Устраиваются скачки, где за приз ведут борьбу евреи, старики, наездники, скачущие без седла на жеребцах или на молодых трехлетних кобылах, на ослах и даже на буйволах. В Тестаччо организуется коррида. Два быка сносят загородку и вплавь пересекают Тибр. Их с трудом удается поймать, но уже после того, как они устроили страшную панику среди зрителей.

Карнавал заканчивается, наступает время заниматься серьезными делами. Чезаре наносит официальные визиты своим бывшим коллегам — кардиналам. Александр назначает своего сына папским викарием в вотчинах, которыми ранее управлял Джироламо Риарио: Чезаре вскоре подтверждает свободы города Имола, он обещает защиту своим новым подданным и справедливое правление. Но военные действия против Катарины Сфорца были всего лишь первой попыткой. И теперь Чезаре, как когда-то герцог Гандийский, должен быть ничем не связан, чтобы подчинить себе всех непокорных вассалов. В воскресенье, 29 марта, папа назначает его главным капитаном и знаменосцем Церкви. «Благословите, Господи, — восклицает он, — присутствующего здесь нашего знаменосца. Мы верим, вы выбрали его, чтобы спасти народ!» После этого призыва Александр вспоминает о великих библейских вождях, чей путь суждено повторить Чезаре. Затем он готов передать своему сыну атрибуты его власти. Поспешно выходит вперед церемониймейстер Буркард. Он снимает с герцога его плащ и тут же приказывает унести к себе в качестве трофея: он оценит его в 500 дукатов. Папа возлагает на плечи своего сына мантию знаменосца, а на голову пурпурную шапочку — знаки его нового положения. Затем он вручает ему два штандарта: на одном — герб Борджиа, на другом — ключи Святого Петра. Он протягивает ему жезл командующего. Чезаре приносит клятву повиновения, составленную в весьма примечательных выражениях, которая сохранена для нас Буркардом: «Я, Чезаре Борджиа Французский, всегда буду покорно служить Римскому Престолу. Никогда не буду я угрожать ни Вашей особе, Святейший Отец, ни любому из Ваших преемников, что бы ни замышлялось против меня. Я навсегда сохраню все Ваши тайны!» Поклявшись на Евангелиях, скрестив руки, он получает благословенную золотую розу. «Получите, дражайший сын, — восклицает папа, — этот цветок — символ радости и святого венца, даруем его Вам, в чьем лице едины благородство, могущество и бесконечная добродетель!»