Вольдемар Балязин - Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых
А еще через три дня оба гроба перевезли в Петропавловский собор, и лишь 18 декабря состоялась заключительная погребальная церемония, венчавшая похоронные торжества, затянувшиеся на полтора месяца и ставшие своеобразным символическим прологом нового царствования.
В день погребения родителей Павел объявил о коронации и произвел ее 5 апреля 1797 года, в день Пасхи, в Успенском соборе Московского Кремля. Пышность и торжественность коронационных торжеств не уступали такой же церемонии, состоявшейся здесь же тридцать пять лет назад.
В день коронации множество приближенных Павла получили чины, ордена, титулы, новые поместья. Среди тех, кто не был забыт новым императором, оказался и один из братьев фрейлины императрицы Катеньки Нелидовой — Аркадий, сразу же после смерти Екатерины назначенный флигель-адъютантом с чином подполковника; по случаю коронации он стал полковником. И это производство заставило говорить о себе больше, чем другие назначения.
Отчего же это случилось и почему фигура полковника Нелидова привлекла к себе внимание всего петербургского света?
А дело было не в нем, а в его сестре Катеньке, о которой и расскажет следующая новелла.
Новелла 2
Катенька Нелидова
«Павел Петрович, — писал историк Е. С. Шумигорский, — в течение двадцати лет, в самое тяжелое время своей жизни, имел возле себя… преданного, бескорыстного друга, полагавшего свое личное счастье в счастье видеть его добрым, любимым и уважаемым и постоянно напоминавшего ему о вечных, христианских началах любви и правды. Другом этим была фрейлина его супруги, императрицы Марии Федоровны, — Екатерина Ивановна Нелидова…»
Катенька Нелидова — дочь поручика Ивана Дмитриевича Нелидова и Анны Александровны, урожденной Симоновой, появилась на свет 12 декабря 1758 года в селе Климятине Смоленской губернии. Ее родители имели 500 душ крестьян и считались богатыми помещиками. Кроме Катеньки у них была еще одна дочь — Наталья и шесть сыновей.
Родители Нелидовой хорошо понимали важность воспитания и образования, и потому шестилетнюю Катеньку в 1765 году мать отвезла в Петербург, в Смольный институт благородных девиц.
Курс в Смольном продолжался двенадцать лет. Пятьдесят воспитанниц первого набора были детьми от четырех до шести лет, учились прежде всего французскому и немецкому языкам и благородным манерам.
Во главе института стоял Иван Иванович Бецкой и вдова действительного статского советника француженка Софья Ивановна Делафон, умная и добрая женщина.
Под ее влиянием девочки жили дружной, веселой семьей, с удовольствием постигая языки, закон Божий, арифметику, историю, географию и даже физику, а также архитектуру и геральдику, музыку и танцы, рисование и лепку, рукоделие и токарное дело. Хорошо был подобран и круг чтения, воспитывавший у девочек нравственность, богобоязненность, любознательность.
В Смольном был у девочек свой театр, устраивались балы и ассамблеи, на которые приглашались по строгому выбору кавалеры, дамы и кадеты Сухопутного и Морского шляхетских корпусов.
Все это создавало в Смольном атмосферу башни из слоновой кости, превращая воспитанниц в наивных, совершенно не знавших жизни простушек.
И потому И. И. Бецкой, родившийся в Швеции и обучавшийся в Германии, по случаю первого выпуска своих воспитанниц удостоился таких стихов:
Иван Иваныч Бецкой,Человек немецкий.Носил мундир шведский,Воспитатель детский,В двенадцать летВыпустил в светШестьдесят курНабитых дур.
Однако далеко не все из них были «набитыми дурами». И уж это никак не относилось к Катеньке Нелидовой.
Когда ей не было еще и двенадцати лет, Екатерине сообщили о феномене Нелидовой. Она прослыла феноменом из-за чрезвычайной грации, прекрасного голоса, великолепных актерских и балетных способностей. К тому же она была умна, весела, имела прекрасный характер и крайне выразительное миловидное лицо.
Екатерина, познакомившись с девочкой, пленилась ею и подарила бриллиантовый перстень, а чуть позже попросила художника Д. Г. Левицкого написать портрет Нелидовой, на котором она изображена танцующей менуэт.
В 1775 году Нелидова была выпущена из Смольного и назначена фрейлиной великой княгини Натальи Алексеевны — первой жены Павла. После ее смерти Нелидова перешла в штат второй жены цесаревича — Марии Федоровны.
В 1781–1782 годах Павел и Мария Федоровна совершили путешествие в Германию, Италию, Швейцарию и Францию. Их сопровождала и Нелидова, сблизившаяся за эти годы с великим князем. Сначала их отношения были дружескими, но в 1785 году все при дворе уверились, что Павел и Нелидова стали любовниками.
Правда, сохранился в высшей степени убедительный документ, не позволяющий считать Нелидову любовницей Павла, а оценивать их отношения как платонический союз. Документ датирован началом 1790 года, когда Павел серьезно заболел и, ожидая смерти, направил Екатерине искреннее, откровенное письмо, желая оградить Нелидову от наветов и сплетен. «Относительно этой связи, — писал Павел, — клянусь тем судилищем, перед которым мы все должны явиться… Зачем я не могу засвидетельствовать этого ценою своей крови? Свидетельствую о том, прощаясь с жизнью. Клянусь еще раз всем, что есть священного. Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединяла дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог».
И тем не менее отношения Павла и Нелидовой вносили разлад в жизнь великокняжеской четы, заставляли волноваться и переживать Марию Федоровну, ревновавшую мужа к своей фрейлине.
Чтобы не возвращаться к этому сюжету, скажем, что события развивались довольно мирно до начала 1792 года, когда Павел, вспылив, поссорился с матерью, разругался с женой, обвиняя Марию Федоровну в том, что она готовит ему участь Петра III. После этого он уехал в Гатчину, где жила тогда Нелидова. Ей-то и приписали все случившееся в Петербурге.
Тогда Нелидова подала Екатерине прошение об увольнении ее от двора и дозволении жить в Смольном, но ей было отказано. На следующий год она снова попросилась в Смольный, добилась своего и получила вместе с отставкой 10 000 рублей и небольшую ежегодную пенсию.
Осень 1793 года она все же провела по просьбе Павла вместе с ним в Гатчине, а потом периодически навещала его. Сначала это раздражало Марию Федоровну, но когда Екатерина решила передать престол не сыну, а внуку, то несчастье, обрушившееся на Павла, сблизило и примирило их, ибо обе они любили Павла.
А между тем спустя два с половиной года ревновавший Павла к Нелидовой его сердечный друг Иван Кутайсов нашел еще один предмет рыцарского платонического поклонения для великого князя — Наталью Федотовну Веригину, фрейлину Марии Федоровны. Она в это время была уже просватана за генерал-майора по флоту Сергея Ивановича Плещеева. Кутайсов убедил Павла, что Плещеев неравнодушен к Марии Федоровне, и тому было предписано ехать в Москву. Привязанность Павла к Н. Ф. Веригиной не ускользнула от Нелидовой, и она снова ушла в Смольный.
Но со смертью Екатерины все переменилось, и уже 23 ноября Павел послал своей любимице богатый подарок, однако она не приняла его, написав Павлу, что ценила лишь его дружбу, а его дары всегда были ей скорее тягостны, чем приятны. Она отказалась от всех наград, согласившись принять лишь звание камер-фрейлины.
Двумя неделями раньше в Смольном побывала Мария Федоровна — теперь уже императрица — и после долгого и трогательного объяснения заключила с Нелидовой вечный дружественный союз. А вскоре в Смольный пожаловал и сам Павел с Марией Федоровной, с великим князем Александром и его женой Елизаветой Алексеевной. После этого такие визиты стали весьма частыми, потому что Нелидова по-прежнему не хотела появляться в императорских дворцах, приезжая туда крайне редко.
Войдя в полную силу фавора, Нелидова оставалась доброй, бескорыстной, всегда готовой заступиться за опальных.
Новелла 3
Два столпа империи и их сюзерен
После того как Павел вступил на трон, на смену главным действующим лицам предыдущего царствования пришли друзья Павла, преимущественно из его гатчинского окружения: А. А. Аракчеев, Ф. В. Ростопчин, С. И. Плещеев, П. X. Обольянинов, И. П. Кутайсов, Г. Г. Кушелев, братья Куракины — Александр и Алексей Борисовичи — и другие. Не из гатчинского окружения оказались некоторые сановники. И среди них одну из первых ролей играл барон фон дер Пален. Однако же расскажем прежде о гатчинцах, и о первом из них — Аракчееве.
Павел осознанно противопоставил новых сановников вельможам екатерининского времени, особо выделив одного из своих гатчинских любимцев — Алексея Андреевича Аракчеева. В день коронации Павел пожаловал ему титул барона с девизом «Без лести предан».
