Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века
После рождественских праздников отправились Сигизмунд и Иоанн в Кремону, где Габрино Фондало, тиран этого города впоследствии, говорят, сожалел, что не сбросил своих гостей с вершины Кремонской башни, на которую их повел, ибо этим истребил бы в одно и то же мгновение обоих глав христианства, – дьявольское наваждение, достаточно типично рисующее, если это только была правда, помрачение тогдашних умов, близкое к чудовищности. По разлуке Сигизмунда и Иоанна в Кремоне последний из них поехал через Мантую и Феррару обратно в Болонью, куда прибыл в феврале 1414 г., принял с обычным искусством бразды правления этого города и изыскивал средства к избежанию ожидавшей его в Констанце гибели.
2. Владислав наступает через Рим на Тусцию. – Флорентинцы оказывают отпор его продвижению. – Он поворачивает назад. – Умирающего, его приносят к Св. Павлу. – Смерть Владислава в Неаполе. – Иоанна II, королева. – Рим изгоняет неаполитанцев. – Сфорца вторгается в Рим и снова отступает. – Пиетро ди Матуццо, глава римского народа. – Рим покоряется ординалу Изолани. – Поездка Иоанна XXIII в Констанц. – Констанцский собор и его деятельность. – Низложение и судьбы трех пап. – Избрание Мартина V. – Фамилия Колонна. – Коронация Мартина V, 1417 г.
Лодийские конференции и результаты их вывели Владислава из его спокойствия. Король этот выступил еще раз походом против Сигизмунда и папы, прежде чем они составили против него лигу. Он хотел захватить Иоанна XXIII в самой Болоньи. 14 мари 1414 г. вступил он с войском в Рим. Народ встретил его в Латеране; двери базилика были растворены; с гордым самодовольством остался король сидеть верхом изъехал в эту матерь христианских церквей, где духовенство должно было показать ему честные главы св. апостолов. Сенатором был в то время Антонио де Грассисде Кастронуово, по прозванию Бачеллерус, преемник Ианотта Торта, вступившего 1 января 1414 г. в должность сенатора вторично, но 24 февраля умершего. Жил Владислав в Риме, где пробыл до 25 апреля, во дворце кардинала С.-Анджело, Петра Стефанески Анибальди, в Трастевере. Затем в сопровождении Сфорцы стравился он через Изолу в Витербо, дав повеление сенатору и графу де Белькастро вести войну с племянником Николая Колонны Иаковом Палестрина, верно соблюдавшим мир с церковью и державшимся партии Иоанна XXIII. Через Тоди проследовал король далее на Перуджию. Но флорентинцы поставили наступлению его препоны; послы их склонили его 22 июня к соглашению, по которому он заключил союз с республикой и обещал не производить вторжений на болонскую территорию. Гак ревнивость Флоренции охраняла там Иоанна, а нежданная смерть скосила вскоре и последнее препятствие к собору.
Житейскую стезю Владислава постиг неожиданно конец. Препятствуемый Флоренцией к наступлению через Апеннины, решил король вернуться в Рим. В Перуджии заманил он к себе и как изменников подверг заключению Павла Орсини и Орсо де Монте Ротондо вместе с другими римскими магнатами; теперь вел он их с собой в цепи, с тем чтобы предать казни в Риме или Неаполе. Сам он сильно заболел. Истощенный распутством (молва гласила об отравлении его прелестной дочерью аптекаря в Перуджии), уже в Нарни свалился он. Его перенесли в Пассерано в римской области, а оттуда на доставленных из Рима носилках 30 июля к Св. Павлу за городом. Могущественный монарх, дважды триумфатор над Римом и завоеватель церковной области, вступал теперь к Св. Павлу, разрушенный отвратительной болезнью, страдальчески распростертый на носилках, несомых среди безмолвия ночи дюжими компаньонами Цагароло и Галликано. На болезненном одре проносились перед королем мрачные духи прошлого. Достигнув монастыря Св. Павла, мог он припомнить то время, когда на вершине своего счастья снаряжался здесь для въезда своего в Рим, а равно вспомнить, что в этом же монастыре был первый привал прародителя его, основателя неаполитанской династии, совершившего отсюда же въезд свой в Рим. Сам он был последним в этом погибающем в преступлениях доме. История оного замыкала теперь круг; его исходная и конечная точки, триумфальный въезд пращура и жалкий отъезд последнего правнука сошлись теперь у Св. Павла в Риме.
Галера приняла там умирающего; он достиг еще берега Неаполя и Кастель-Нуово, где среди ужасных мучений испустил дух 6 августа 1414 г. Таков был жалкий конец короля, высоко выдававшегося в своем доме энергией, величественностью замыслов, отважным стремлением к славе и бывшего влиятельнейшей личностью среди итальянцев своей эпохи. Корону Неаполя наследовала по нем единственная его сестра Иоанна, бездетная вдова Вильгельма, одного из сыновей герцога Леопольда II Австрийского, красивая и сладострастная женщина, прославившаяся в истории Неаполя бурными своими грехами, страстями и несчастьем, уподобившими ее предшественнице ее того же имени.
В Риме воцарилась при вести о гибели короля великая радость. Национальная партия ухватилась еще раз за идею о политической самостоятельности; голодающие и оборванные римляне возгласили еще раз клич: «Народ! Народ! и свобода!» Моментально свергли они неаполитанское правительство. Сенатор в видах предотвращения грозы 10 августа передал жезл свой в руки консерваторов и покинул Капитолий. В тот же день переданы были народу все городские ворота. Рим стал снова свободен, за исключением замка Ангела и Понте Молле, державших еще сторону королевы. Поставили новых магистратов. Партии сражались за Неаполь, церковь или республику.
Тем временем ради сохранения обладания Римом для сестры Владислава и воспользования благоприятным случаем для собственного могущества поспешно двинулся из Тоди Сфорца. Колонна и Савелли были за него, Орсини же теперь его противниками по случаю увода знаменитейшего из членов их дома в Неаполь Владиславом. 9 сентября появился храбрый полководец перед Римом, рассчитывая завладеть городом. Изменники впустили его. Наутро продвинулся он через ворота del Popolo до форума. Но в городе воздвигнуты были баррикады: нападения Сфорцы, врезавшегося до S.-Angelo in Pescaria и до площади Иудеев для вступления в связь с замком Ангела, были отражены. Попытка его ворваться с Монте Марио не удалась, так что 11 сентября пришлось ему с товарищами своими Баттистой Савелли и Иаковом и Конрадином Колоннами отступить по via Flaminia. За день перед тем сделал народ диктатором города любимого одного гражданина, одного из консерваторов, Пиетро ди Матуццо; его вытащили из дома, среди смятения повели на Капитолий и насильно навязали синьорию. Доблестный гражданин напомнил собой еще раз о навсегда минувших временах Иакова Арлотти и Колы ди Риэнци. Многие аристократы, изгнанные перед тем неаполитанским правительством, в том числе Франческо Орсини, вернулись 12 сентября и явились к новому главе народа с поклоном на Капитолий.
Доблестное правление его длилось, однако, недолго. Ибо близился уже к Риму командированный папой кардинал-легат Изолани для вступления именем церкви в обладание городом. Иоанн XXIII почел смерть короля счастливым событием, при помощи которого мог снова рассчитывать занять сильную позицию в Риме и церковной области и тем избегнуть собора. Но он обманулся в своих планах, хотя кардиналу этому удалось без труда низвергнуть народное правительство и водворить владычество церкви. В Риме подготовлено было восстание, и 16 октября подняли в Трастевере клич: «Церковь! Церковь! и народ!» Переворот совершился без борьбы; в Арачели собрался парламент и поставил 13 новых ректоров, после чего Петро Матуцци удалился с Капитолия спокойно домой. Послы от народа тотчас пригласили из Тосканеллы легата, и 19 октября 1414 г. вступил Изолани в Рим, где и принял поклонение от лица церкви и восстановил правление консерваторов. Тем временем Иоанн XXIII с отвращением ехал в Констанц. Он хотел отправиться в Рим, но был заставлен единодушной оппозицией своих кардиналов двинуться из Болоньи на собор. Поехал он туда, нагруженный большими денежными средствами и злокозненными планами.
В Тироли купил он себе союз с герцогом Фридрихом Австрийским, чтобы заручиться на всякий случай помощью могущественного этого государя. 28 октября с грустными предчувствиями совершил он въезд свой в этот город на очаровательных берегах Боденского озера, встретивший его с торжественными почестями как папу. Епископы, прелаты, синьоры и послы из Германии, Италии, Франции, Англии и других стран наполняли уже маленькое местечко, неспособное вмещать такие массы. Это был невиданный дотоле в истории парламент наций и собрание блистательнейших талантов того времени, являвшихся в качестве депутатов от университетов представителями, как самостоятельной державы и науки. Собор в швабском Констанце, в котором дал некогда итальянским городам свободу Барбаросса, явился европейским конгрессом по составившей эпоху важности своей. Все народы, тогда исповедовавшие еще единую римско-католическую веру, с глубокой сосредоточенностью взирали на пресветлое это собрание, являвшееся представительством важнейших их интересов и духа века. Долгий процесс человечества, прошедший через все сферы государства, церкви, общества, науки, должен был быть теперь закончен и произвести на свет новую формацию в виде сделанной необходимой долгой тиранией папства реформы всего церковного организма. Здание, возведенное могущественными папами начиная с Гильдебранда, должно было быть сломано, иерархия Иннокентия III приведена к соответственным времени отношениям к государству и народу, абсолютная монархия церкви превращена в ограниченную, и долженствовали быть удалены из канонического права все те основные тезисы, в силу которых епископы римские подчиняли себе дотоле королей и местные церкви. Пизанский собор произвел в средневековой этой цитадели первую брешь. Констанцский же должен был взять ее приступом. Она была плохо обороняема вследствие распадения натрое. Мы заметили уже неожиданное благодаря упадку церкви усиление вновь империи не как политической силы, а как принципа интернациональной авторитетности. Несокрушимое существование имперской идеи вплоть до столь поздних времен составляет один из замечательнейших исторических фактов. Права, институции и провинции империи упали, но понятие об императоре, как покровителе и главе европейской семьи народов, продолжало жить и неожиданно встретило снова всеобщее признание. Собор народов стал под этот авторитет Сигизмунда. Король римский и не явился к открытию оного, состоявшегося под председательством недостойного Иоанна XXIII, но прибыл в Констанц не ранее Рождества, справив предварительно, 8 ноября, коронацию свою в Аахене.
