Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
В конце концов Ивонну заставили сесть в самолет, а Стефановичу действительно устроили развеселую жизнь — вскоре ему отказали в поездке по США, куда отправилась делегация "Мосфильма". Но это будет чуть позже, а пока вернемся к событиям второй половины ноября.
В те дни в Москве начался суд над Вячеславом Иваньковым, известным в криминальном мире как Япончик. Его задержали в марте после драки в ресторане "Русь" и в июне — августе подвергли судебно-психиатрической экспертизе. Медики признали Иванькова психически здоровым, после чего он и предстал перед судом. Длился он недолго, и 18 ноября вынесли приговор: Иванькова признали виновным по статье 196 ч. 3 УК РСФСР (использование поддельных документов) и приговорили к 7 месяцам и 15 дням лишения свободы. Но, поскольку Иваньков уже содержался под стражей почти 8 месяцев, его освободили прямо в зале суда. Говорят, пока он содержался в Бутырской тюрьме, тамошние авторитеты посвятили его в сан вора в законе. Свое освобождение Иваньков с друзьями отметил в ресторане.
Если одних в те дни выпускали из-под стражи, то других, наоборот, сажали. Так произошло с хорошо известным нам аферистом Виктором Михайловым. Будучи первым помощником министра спорта СССР, он активно спекулировал дефицитными автомобилями, спортивным инвентарем и т. д. В феврале 74-го Михайловская мафия "кинула" сразу пятерых братьев Мамедовых из Баку на сумму в 26 тысяч рублей. Эта афера стала одной из последних в послужном списке михайловцев, поскольку осенью Михайлова арестовали. Тучи сгустились и над головой его жены — известной некогда гимнастки, победительницы нескольких Олимпиад, которую следователи тоже собирались привлечь к ответственности. Однако тут в дело вмешался сам председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин. Будучи давним поклонником спортивных достижений гимнастки, он велел сыщикам не трогать женщину. Тем более что у нее на руках остались двое детей: дочь от первого брака и сын Михайлова. Фемида окажется снисходительной и к Михайлову: из десяти отмеренных ему судом лет он отбудет в заключении только два. Но, выйдя на свободу, вскоре погибнет в автомобильной катастрофе в возрасте 33 лет.
На родине Михаила Шолохова в станице Вешенской режиссер Леонид Головня продолжает съемки фильма "Матерь человеческая". Несмотря на ранние морозы, которые ударили в тех местах, съемки не прекращались ни на день. Особенно доставалось исполнительнице главной роли Тамаре Семиной, которой приходилось босиком ходить по мерзлой земле, а из одежды носить только рваное ситцевое платье, в то время как вся съемочная группа уже успела обрядиться в полушубки, валенки и ушанки. А 19 ноября Семиной пришлось и вовсе пойти на подвиг — искупаться в Дону, где температура воды была минусовая.
"После такого и умереть можно было! — вспоминала она. — Но меня спасали жители станицы, которые тащили мне какие-то травы и мед. С тех пор я мед и полюбила, сахар совсем не ем. А потом мне сказали люди бывалые, воевавшие: "У тебя просто был окопный синдром". Во время войны молоденькие ребята сутками, неделями в болотах спали. И я была как струна, нервы настолько оголены. Уже после того как фильм вышел на экраны, со мной произошел показательный случай. Я пришла на Тишинский рынок, девочка одна смотрела-смотрела на меня и спрашивает: "Это вы играли "Матерь человеческую"? Ой, а мне сказали, что актриса, которая играла эту роль, с ума сошла. Как же вы выдержали?.."
Между тем другая съемочная группа — фильма "Они сражались за Родину", — которая месяц назад работала на том же Дону, уже успела вернуться в Москву и 20 ноября приступила к монтажно-тонировочным работам. Однако в столицу группа приехала со скандалом. Дело в том, что по приезде выяснилось, что игровые и специальные автомашины (а их было 24 штуки) вернулись назад в поврежденном и разукомплектованном виде. Когда киношники взглянули на свой вернувшийся автопарк, у них волосы на голове встали дыбом: из 24 автомобилей только два (!) оказались нетронутыми. Общий ущерб по остальным составил 2037 рублей. Кроме этого, в экспедиции была похищена дорогостоящая операторская техника на сумму 788 рублей 89 копеек. Подсчитав убытки, руководство киностудии уведомило об этом следственные органы, чтобы те нашли виновных и наказали их по заслугам.
Кинорежиссер Георгий Данелия на том же "Мосфильме" продолжает работу над комедией "Афоня". В одном из павильонов студии выстроена декорация "квартира Борщева", в которой в те ноябрьские дни и велась работа. В частности, снимались эпизоды с участием Леонида Куравлева и Евгения Леонова. Однако 20 ноября Куравлев заболел и пришлось перестраиваться на ходу — снимали сцены без его участия, с одним Леоновым. А спустя несколько дней съемки этих сцен и вовсе пришлось прервать — Леонов уехал в Чехословакию на съемки фильма "Да здравствует цирк!". Чтобы не простаивать, группа приступила к монтажно-тонировочным работам.
В четверг, 21 ноября, Леонид Брежнев вылетел из Москвы во Владивосток, чтобы через два дня встретиться там с новым президентом США Джеральдом Фордом. Примерно в середине перелета Брежневу доложили, что в связи с плохими погодными условиями аэродром Владивостока принять делегацию (она летела на двух больших авиалайнерах "Ил-62") не сможет. В такой же ситуации оказался и военный аэродром — там уже в течение нескольких часов солдаты убирают снег, но справиться с заносами все равно не могут. Тогда Брежнев принимает решение лететь в Хабаровск. Там для важной делегации специально освободили две главные гостиницы. Когда к утру погода наладилась, "Илы" вновь взмыли в небо и вскоре прибыли во Владивосток, на тамошнюю военную базу. Поскольку опоздание составило сутки, смысла уезжать с базы не было никакого, и Брежнев решил дождаться приезда Форда, чтобы вместе с ним двинуться поездом к живописному участку на побережье Тихого океана, где располагались дачи партийных бонз Приморского края.
Форд прилетел около 11 утра и сразу же был доставлен к спецпоезду, пригнанному по этому случаю из Москвы. Вскоре туда приехал и Брежнев, и они с Фордом уединились в салон-вагоне для переговоров (от советской стороны в переговорах также участвовал министр иностранных дел Громыко, с американской — госсекретарь Киссинджер). Переговоры шли трудно, о чем есть свидетельства многих очевидцев. Вот как, к примеру, об этом вспоминает Е. Чазов:
"Обстановка переговоров, по моим представлениям, была сложной. Они не раз прерывались, и я видел, как американская делегация спешила на улицу в бронированный автомобиль, который они привезли с собой, чтобы связаться с Вашингтоном, а Брежнев долго, по специальной связи, о чем-то спорил с министром обороны А. Гречко. Брежнев нервничал, был напряжен, злился на окружающих. Начальник охраны А. Рябенко, видя его состояние, сказал мне: "Евгений Иванович, он на пределе, ждите очередного срыва". Да я и сам при встречах с Брежневым видел, что он держится из последних сил…"
В Москве 22 ноября завершился шахматный матч между Анатолием Карповым и Виктором Корчным, в котором Карпов победил со счетом 3:2 (при 19 ничьих) и получил право встретиться в следующем году с чемпионом мира Робертом Фишером. Власти, которые откровенно симпатизировали Карпову и всем чем могли помогали ему в этой победе, были довольны безмерно. А вот Корчной затаил на власть и на Карпова обиду и при первой же возможности попытался им отомстить. Но о том, как это произошло, рассказ впереди, а пока вернемся к другим событиям ноября.
В тот же вечер 22 ноября в столичном Доме кино собрался если не весь столичный бомонд, то половина его — точно. Там демонстрировался фильм Игоря Гостева "Фронт без флангов", который был поставлен по книге некоего Семена Днепрова. Большинство советских людей писателя с такой фамилией не знали, зато наверняка слышали про другого человека — 1-го зампреда КГБ СССР Семена Цвигуна. Так вот Днепров и Цвигун — это одно и то же лицо. Скрываясь под этим псевдонимом, Цвигун за короткое время выпустил несколько книг про героические подвиги в годы Великой Отечественной войны партизанского отряда под руководством майора Красной Армии Млынского (персонаж полностью вымышленный). Пишу "выпустил", поскольку писал книги за Цвигуна другой человек — сценарист Вадим Трунин, о чем знали только избранные. Кстати, Трунин — автор сценария такого киношного шедевра, как "Белорусский вокзал".
Между тем книги эти представляли собой типичную советскую военную беллетристику, не имеющую ничего общего с настоящей правдой о войне. Чтобы читателю стало понятно, о чем именно идет речь, можно сказать коротко: по одну сторону советской военной прозы стояли такие писатели, как Вячеслав Кондратьев, Василь Быков, Виктор Астафьев, по другую — целый легион писателей вроде Цвигуна. И о том, на чьей стороне была победа в этом споре, говорили книжные прилавки: если книги первых проходили по разряду дефицитных, то книги вторых штабелями пылились в магазинах.
