ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Бохэннон Кэт
Домашних кобыл обычно содержат в конюшнях отдельно от жеребцов, чтобы предотвратить незапланированную беременность. Но когда заводчик уводит кобылу из «домашнего стада», чтобы заняться сексом в другом месте, кобыла отправится на поиски местного жеребца, как только сможет. Если их разделяет забор, она подставит свой зад через этот забор, уведя хвост в сторону. И если ей удастся заняться «прикрывающим» сексом, она успокоится. А если нет? В большинстве случаев прервет беременность.
Таким образом, говорим ли мы о скромных грызунах, похотливых кобылах или умных приматах, мы можем видеть, что социальные аборты – выкидыши, которые происходят как реакция на локальную социальную среду, а не на какие-либо проблемы с самим эмбрионом, – это хорошо документированная часть репродуктивной биологии млекопитающих. Аборт – лишь одна из вещей, которые делают самки млекопитающих. Мы пока не знаем всех тонкостей, и они, вероятно, различаются у разных видов. Но если у грызунов, лошадей и приматов развилась та или иная версия эффекта Брюса, то нам следует перестать думать, что человеческий аборт – это нечто уникальное. Мы делаем это по-другому – используя гинекологию, но прерывание проблемной беременности в ответ на социальный стресс – это то, что делают многие млекопитающие.
На самом деле необычен тот факт, что у людей нет давно развитых внутренних механизмов, поддерживающих женский репродуктивный выбор. Исследования показали, что у женщины, забеременевшей в результате изнасилования, риск выкидыша не выше, чем у беременной от партнера. Судя по всему, 5 % изнасилований в Америке заканчиваются беременностью. Показатели в других человеческих сообществах аналогичны. Это может не выглядеть таким уж большим числом, но вероятность беременности в результате одного полового акта в наиболее фертильные дни составляет всего 9 %, а в нефертильные падает почти до нуля.
Однако какое-то время казалось, что у человеческих женщин может быть мини-версия эффекта Брюса: женщина, которая регулярно занимается сексом с одним мужчиной, с большей вероятностью забеременеет и выносит ребенка, чем та, у которой секс был только один или два раза во время овуляции. Поначалу исследователи думали, что это, возможно, способ гарантировать успех спермы местного самца (в конце концов, он с большей вероятностью поможет со своим собственным потомством, не так ли?) и снизить вероятность вынашивания ребенка залетного парня. Но дальнейшие исследования показывают, что это не является встроенным усилителем моногамии: если у партнеров нет инфекций, передающихся половым путем (ИППП), женщины, которые часто занимаются сексом с разными мужчинами, также с высокой вероятностью выносят своих малышей до срока[156]. Так что причина, вероятно, кроется в особенностях нашей иммунной системы: регулярное воздействие спермы, будь то с одним партнером или с несколькими, может помочь женскому организму «распознать» вторгающиеся сперматозоиды и меньше атаковать их. Немного похоже на то, как люди с легкой аллергией могут привыкнуть к пыльце или шерсти.
Причина, по которой у человеческих женщин случается так много выкидышей после имплантации яйцеклетки в матку, также может не зависеть от партнера.
Большинство выкидышей происходит в первые тринадцать недель беременности, чаще – в первые восемь. И большинство из них, по-видимому, связаны с хромосомными аномалиями. Одно из двух: либо яйцеклетка и/или сперматозоид уже имели генетические проблемы, либо в какой-то момент раннего деления клеток что-то пошло не так. Это не эффект Брюса. Тело просто прерывает беременность, которая не привела бы к здоровому ребенку[157].
Стресс, похоже, влияет и на ранние сроки беременности: у женщины, находящейся в состоянии сильного стресса, с большей вероятностью случится выкидыш, но это не так предсказуемо, как эффект Брюса. Каждый год в лагерях беженцев зачинаются и рождаются тысячи младенцев. Я не могу себе представить, что сейчас значит слово «стресс» для беременной женщины в Конго: вероятность того, что она забеременела от мужчины, который ее изнасиловал, выше, чем где-либо еще в мире. Но даже в этом случае, как только пройдет первый триместр, она, скорее всего, выносит ребенка до срока.
Итак, вот мы и здесь. У современных людей нет ничего подобного эффекту Брюса, а значит, и у наших предков его, скорее всего, не было. У нас действительно есть своего рода складчатые влагалища, но в них нет «ловушек», поэтому вполне вероятно, что мы эволюционировали не в условиях большого количества групповых изнасилований. Репродуктивная система человека не выдает прошлого, в котором конкурирующие мужчины регулярно совершали сексуальное насилие или детоубийство. Древние гоминины не были такими уж жестокими. Если бы это было так, у мужчин сейчас, вероятно, были бы высокотехнологичные пенисы, а у женщин сложные влагалища и более надежная система выкидыша в ответ на изнасилование и мужскую угрозу[158].
Но это не значит, что наши Евы не делали все, что было в их силах, чтобы реализовать женский репродуктивный выбор. Как и другие млекопитающие, они были разборчивы в выборе партнеров. И в какой-то момент эволюционного пути они также начали использовать фармацевтику растительного мира, чтобы контролировать размножение.
Растения постоянно воюют с паразитами, травоядными и друг с другом. В результате многие научились производить химические соединения, повышающие их шансы на выживание и процветание. Эти соединения напрямую влияют на здоровье существ, питающихся растениями. Большинство учится избегать продуктов с токсинами. И многие животные, в том числе приматы, похоже, ищут растения, содержащие соединения, помогающие им улучшить собственное здоровье.
Область исследований довольно новая, но приматологам удалось найти убедительные доказательства самолечения. В одном случае речь шла о горькой сердцевине и соке побегов растения Vernonia amygdalina. В Махале шимпанзе, больные паразитическими кишечными червями, тратят до восьми минут, тщательно снимая кору и внешние слои побегов, чтобы добраться до особо горьких внутренностей. Они жуют сердцевину и высасывают сок. Это невкусно. Находящиеся поблизости взрослые шимпанзе, которые не больны, так не делают. Приматологи взяли образцы фекалий до и после этой трапезы и в последних образцах обнаружили меньше яиц паразитов. И так уж получилось, что местные жители также имели привычку использовать растение в народной медицине для лечения кишечных паразитов. Как и люди, шимпанзе, вероятно, учатся такому лечению от других членов своей группы.
Подобные виды самолечения были обнаружены у всех приматов. От шимпанзе и горилл до бабуинов и макак – приматы имеют привычку выбирать растительную пищу со вторичными соединениями, которые могут улучшить их самочувствие.
И похоже, что приматы используют растения, чтобы влиять на свою плодовитость.
Фитоэстрогены – это соединения растений, которые в организме животных действуют во многом подобно нашим собственным эстрогенам. Употребление большого количества фитоэстрогенов может «обмануть» организм, заставив его функционировать так, как если бы он находился на другой стадии менструального цикла. Женщина, которая ест чрезмерное количество соевых бобов, богатых фитоэстрогенами, может ухудшить свою фертильность. Многие специалисты по фертильности советуют пациенткам избегать употребления сои, если у них трудности с зачатием[159]. Именно поэтому многие люди волнуются, не нарушают ли эстрогеноподобные соединения, содержащиеся в некоторых пластиках, естественный баланс эстрогена в нашем организме. Но ищут ли другие приматы эти растения с целью управления размножением?
В Уганде группа красных колобусов сезонно поедает листья эстрогенных растений. В течение недели они могут составлять до трети рациона. В результате повышается уровень эстрадиола и кортизола. И по мере того, как гормональные профили обезьян меняются, меняется и их поведение: повышается агрессивность самцов, частота спаривания и количество времени, которое приматы тратят на уход друг за другом. По сути, когда они едят эти листья, у них гораздо больше секса.
