Михаил Мягков - Всё о великой войне
В 1944 г. второй фронт был открыт. Это крупное событие искренне приветствовали в Москве. Действия Красной Армии начали координироваться с действиями армий западных союзников в Европе. Но за двухлетний период — с мая 1942 до июня 1944 г. только безвозвратные потери советских вооруженных сил (убитыми, пленными и пропавшими без вести) составили более 5 млн. человек.
С вступлением Красной Армии на территорию стран Восточной Европы резко обострились противоречия по вопросу их послевоенного устройства. Чтобы понять, почему это произошло, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Важнейшей геополитической задачей Советского Союза, которую он считал необходимым решить в ходе войны, было создание на своих западных границах в Европе «пояса безопасности», основу которого составили бы границы 1941 г., с дружественными приграничными государствами — Болгарией, Чехословакией, Венгрией, Румынией, Польшей, Финляндией и Норвегией. Оставаясь независимыми, они должны были служить своеобразным «водоразделом» между сферами влияния СССР и других великих держав. Западные союзники противились такому решению вопроса и опасались, что СССР не ограничится включением в сферу своего влияния только восточноевропейских стран, а пойдет дальше. Для Великобритании и США было важно связать Советский Союз договорными обязательствами еще до того, как Красная Армия достигнет Центральной Европы. Вместе с тем некоторые западные политики понимали, что СССР не отступит от целей обеспечения безопасности своих послевоенных границ и не допустит возрождения на них враждебного «санитарного кордона».
Во время визита министра иностранных дел Великобритании А. Идена в Москву в декабре 1941 г. главы советской и английской делегаций не пришли к взаимопониманию в вопросе о границах и сферах влияния. Советские дополнительные протоколы к проекту англо-советского союзного договора требовали признать западную границу СССР 1941 г., что в то время было неприемлемо для западных союзников.
Черчилль предупреждал Идена не быть резким со Сталиным. В принципе он допускал некоторые территориальные уступки СССР. Возвратившись в Лондон, А. Иден вместе с другими представителями британского правительства продолжил изучение вопроса о признании советских границ 1941 г. и распространении его влияния на страны Восточной Европы. В секретном меморандуме, разосланном членам правительства 28 января 1942 г., министр иностранных дел Великобритании отмечал, что в случае поражения Германии в Европе может не остаться ни одной силы, способной противостоять России. Оценка политики СССР должна зависеть от хода войны. Обойти Атлантическую хартию, учитывая позицию США, сейчас практически невозможно. Более того, нет оснований полагать, что требование Сталина является окончательным. Иден предлагал не делать уступок советскому руководству без того, чтобы «не потребовать ответной услуги за услугу».
По мнению А. Идена, выдвигая свои требования, СССР стремится испытать западных союзников и выяснить, насколько те готовы к компромиссу в интересах достижения послевоенного сотрудничества. «Любое предложение, которое мы сделаем, должно базироваться на требовании русской «безопасности», к которой Советский Союз стремится с 1917 г., то есть создания такого стратегического положения, которое помогло бы советскому правительству довести до конца социальную экономическую корпорацию внутри России, не боясь иностранной интервенции и войны…». Думается, что Иден затронул здесь самую суть позиции Советского Союза. Но он предлагал ограничить советские требования предоставлением СССР военных баз в Прибалтике.
После окружения 6-й немецкой армии под Сталинградом, которое показало, что СССР способен один разгромить Германию, позиция западных союзников по вопросу о его послевоенных границах претерпела некоторые изменения. Э. Галифакс, информируя МИД Великобритании о своей беседе с заместителем госсекретаря США С. Уэллесом, писал, что, по мнению Уэллеса, если германская машина в скором времени распадется, то американское и английское правительства станут свидетелями вступления Красной Армии в Восточную Европу и уже не смогут оказать давление на советское руководство. «Такое распространение большевизма окажет крайне неблагоприятное воздействие на американское общественное мнение, не говоря уже о том, что это нарушит европейскую реконструкцию». Уэллес считал, что необходимо заранее достигнуть совместного англо-американского соглашения с советским правительством. Рузвельт был убежден, что Сталин «будет удовлетворен приобретением Эстонии, Латвии и Бессарабии, превращением Петсамо в русский порт, созданием нейтральной зоны в Карелии. Литва и Буковина не должны отойти к СССР… Вильно и Львов останутся в составе Польши…».
В последующие месяцы войны западные лидеры с возрастающей тревогой следили за успехами Красной Армии, рассматривая их как угрозу большевизации Европы. Образно говоря: «За ширмой дипломатических формулировок и пропагандистских деклараций политика Большой тройки была трудным делом, за которым едва скрывались фундаментальные противоречия, иногда как бы исчезавшие при необходимости выжить и надеяться на лучшее в послевоенном мире».
К осени 1944 г. советские войска продвинулись на территорию Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, практически вышли на границу с Грецией. В октябре Черчилль прилетел в Москву с планом раздела сфер влияния в Восточной Европе, предварительные переговоры о котором он вел с Вашингтоном и Москвой. Встречающиеся в литературе советского периода сообщения, что Сталин этот план отверг, не соответствуют действительности. Как поясняют недавно рассекреченные советские записи переговоров и последующие события, Великобритания и СССР предприняли некоторые шаги для практического раздела сфер влияния (Великобритания в отношении Румынии, а СССР в отношении Греции). Попытка двух лидеров достичь взаимопонимания в этом вопросе была направлена на поиски компромиссного решения проблемы послевоенного устройства Европы. Но этого не произошло.
ФИНАЛ
Наступил 1945 год. Армии союзников, наступая с запада и востока, стремительно сближались. Решения Европейской консультативной комиссии о зонах оккупации Германии, триумф Ялтинской конференции, казалось, ослабили нараставшие противоречия. Но рассекреченные в 1998 г. документы Государственного архива Великобритании указывают, что Черчилль вскоре после Ялтинской конференции отдал распоряжение подготовить военную операцию, которая, по его замыслу, должна была изменить ход событий в Европе.
Ключевым в этих документах является датированный 22 мая 1945 г. план экстренной операции «Немыслимое», разработанный объединенным штабом планирования военного кабинета Великобритании. В плане дана оценка обстановки, сформулированы цели операции, определены привлекаемые силы, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. В приложениях к плану содержатся сведения о дислокации войск Красной Армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия») и западных союзников, а также картографический материал. Время поручения премьер-министра на разработку плана операции не указано, но, учитывая сложность его подготовки, характер и объем самих документов, есть основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позднее апреля 1945 г.
Заданию предшествовали мрачные размышления и выводы, которые много лет спустя Черчилль воспроизвел в своих мемуарах следующим образом:
«во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира;
во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения;
в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;
в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий — Берлин;
в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
в-шестых, Вена, по существу вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере на равной основе с русскими Советами;
в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…».
Напомним вкратце военно-политическую обстановку в марте-апреле 1945 г., которая менялась с каждым днем.
Красная Армия завершила освобождение Польши, Венгрии, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Восточной Померанией, Силезией, заняла столицу Австрии Вену, вышла к центральным районам Чехословакии.
К середине апреля войска 1-го Белорусского фронта (командующий Маршал Советского Союза Г. Жуков) находились в 60 км от Берлина. Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского, а затем 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к операции по взятию Берлина. К ее началу немецкое командование перебросило дополнительные силы на советско-германский фронт, где находилось 214 дивизий, в том числе 34 танковые. На Западном фронте оставалось 60 дивизий, из них 5 танковых.
