Михаил Ковалевский - Очерки по истории политических учреждений России
Необходимость большей независимости в управлении городским хозяйством давала себя чувствовать наиболее интенсивно в больших городах и особенно в столице. Поэтому в 1846 году был издан новый закон, в силу которого все классы жителей, владевших земельным имуществом и плативших государственные налоги, получили одинаковую возможность избирать гласных в общую думу. Таким образом, к участию в городском самоуправлении были допущены не только плательщики податей, как например купцы и ремесленники, но и члены привилегированных сословий, владеющие в городе землею, как дворяне, чиновники и духовенство. Чтобы обеспечить присутствие в Думе дворян, новый закон признавал за ними право избирать своих делегатов на особых собраниях. Общая столичная дума состояла из шестисот членов; избранная ею из своей среды Исполнительная комиссия получала имя создавшего ее учреждения — думы. Эта реформа строго ограничилась одним Петербургом, но она заслуживает тем не менее нашего внимания, потому что ее принципы, как и вызванная ею критика, много послужили при выработке общей системы городского самоуправления действующей еще и теперь.
Эта система создана была законом 1870 года. Как и другие реформы, ознаменовавшие царствование Александра II, муниципальный закон 1870 года был делом специальной комиссии, составленной из государственных людей и из законоведов под председательством чрезвычайно талантливого человека, директора Департамента государственной экономии при Министерстве внутренних дел — Шумахера. Круги, наиболее заинтересованные в издании нового закона, не были приглашены присылать делегатов, как это имело место при издании закона об освобождении крепостных, но существовавшие в то время городские управы были уполномочены посылать свою критику на новый проект. К сожалению, на эту критику не всегда обращалось то внимание, которого она заслуживала. Пункт наибольшей важности заключался в определении, каким классам следовало предоставить право на участие в городском самоуправлении. Екатерина II, пропитанная идеями, так сказать, просвещенной философии, заявила себя противницей лишения избирательных прав таких лиц, которые, хотя и не владели избирательным цензом, но тем не менее благодаря своим талантам могли бы быть чрезвычайно полезны в управлении городскими делами. Поэтому в законе 1785 года мы находим оговорку в пользу свободных профессий; лица, имевшие университетскую степень, архитекторы, художники, скульпторы и композиторы, владели правом голосования и избирательными правами. Позже, когда Николаем Милютиным, будущим автором общего проекта закона об эмансипации был выработан городовой устав С.-Петербурга, артисты и лица с университетским образованием были исключены на том разумном основании, что руководство экономическими интересами более понятно плательщикам податей и собственникам.
Но перед творцами закона 1870 года встал вопрос более важный. Надлежало решить, должны ли пользоваться избирательными правами квартиронаниматели, снимающие целый дом или часть его. Ибо в маленьких городах с населением, меньшим подчас, нежели в соседней деревне, владение небольшим и заброшенным домиком, наемная плата за который не достигала ста рублей в год, давало право голосования, тогда как в том же самом городе квартиронаниматель, платящий за наем сумму, в шесть раз большую указанной, не пользуется подобным преимуществом. Не одно городское управление сознавало эту кричащую несправедливость и громадный вред, которого не могло не причинить русским городам и местечкам подобное положение вещей. Критикуя новый закон, они добивались такой реформы: распространить избирательные права на всех лиц, каков бы ни был их ценз. Многие законодатели желали даже освобождения от всяких ограничений лиц с университетским образованием. А некоторые настаивали на необходимости предоставить самим городским учреждениям право наделять избирательным цензом кого им угодно; но основной вопрос о допущении арендаторов и квартиронанимателей был оставлен в забвении не без скрытого, однако, намерения сохранить в руках торгового класса главное влияние в городских делах. Одно лицо, долгие годы служившее по городским выборам в Москве, говорило автору, что его усилие ввести городской налог на квартиры с целью предоставления избирательных прав всем его плательщикам натолкнулось на отказ большинства Московской думы. Нечего поэтому удивляться, что идея о расширении условий избирательного ценза включением в число избирателей и квартирохозяев было выдвинута не столько городскими управлениями, сколько некоторыми чиновниками Министерства внутренних дел, которым было поручено рассмотрение проекта нового закона. Хорошо известный русский авторитет в вопросах статистики г. П. Семенов долго и тщетно настаивал на выгодах от предоставления нанимателю дома таких же избирательных прав, какими пользовались плательщики налогов и городские землевладельцы: он ясно показал, что благодаря этому в городском самоуправлении примут участие образованные слои населения. Ее усилия не увенчались успехом, и закон 1870 года предоставил избирательное право одним лишь собственникам и плательщикам налогов.
В каждом городе этот класс должен был образовать три различных собрания: к первому принадлежали те, кто платил наибольшую сумму налогов, а к последнему — наименьшую. Границы каждого разряда определялись городской управой. Три этих собрания назначали одинаковое число гласных. Однако такая система признана была плохой, и новый закон 1892 года ввел территориальные деления и в каждом из них образовал особое избирательное собрание. Одна странная статья этого нового закона, никогда, впрочем, не применяющаяся, требует, чтобы в каждом собрании избирались лишь такие лица, которые живут в пределах данного территориального деления. Критикуя эту статью, профессор Коркунов справедливо замечает, что территориальные деления одного и того же города не составляют с точки зрения выборов различных округов со своими особыми интересами. Нет ничего такого, что способно было бы помешать избранию в том или ином участке лица, платящего налоги в соседнем участке. В силу закона 1895 года избирательное право отнято у плательщиков податей и предоставлено одним лишь владельцам недвижимого имущества и тем, кто имеет пожизненную долю в таком имуществе. Ценность имущества, дающего право голосования в столицах, должна быть не ниже трех тысяч рублей, обложенных городским налогом. В городах с населением, превышающим сто тысяч душ, ценность имущества равна полутора тысячам рублей, также обложенных налогом, и в очень маленьких городах имущество избирателя не должно быть ниже трехсот рублей. Избирательное право предоставлено также владельцам торговых и промышленных заведений, ежегодно платящим в казну сумму денег, достаточную для зачисления их в купцы первого разряда или, как мы говорили, злоупотребляя хорошо известным средневековым термином, в купцы первой гильдии. Таково, по крайней мере, правило относительно обеих столиц; в остальных же городах избирательным правом пользуются также и купцы второй гильдии. Некоторые лица, а именно — не платившие городских налогов более шести месяцев и занимающиеся продажею спиртных напитков в трактирах, этого права лишены.
Число гласных в Думе зависит от значительности города. В Петербурге и Москве их — сто шестьдесят; в самых маленьких городах — не менее двадцати. Каждая городская дума имеет свой исполнительный комитет, называющийся управой. По закону число членов управы зависит от числа думских гласных. Обыкновенно их не более трех, но в городах с населением свыше ста тысяч душ, их четыре или пять; в обеих столицах управа состоит из шести членов, не считая председателя. Чрезвычайно важен был вопрос о том, кому поручить председательство в управе: тому же лицу, которое председательствует на общих думских заседаниях, или какому-нибудь другому. Более разумным казалось бы разделение этих двух обязанностей, ибо управа ответственна перед думой и ее председателем, а никакая действительная ответственность не может существовать там, где одно и то же лицо является одновременно и судьей, и ответчиком. Но законодатель счел полезным соединить обе эти функции в руках одного лица, а именно — городского головы. Сторонники подобной системы выразили мнение, что должностное лицо, поставленное непосредственно во главе управы, приобретет, по всей вероятности, некоторую независимость по отношению к центральному правительству, чего нельзя ожидать со стороны городского головы, представляющего одновременно интересы и города, и правительства. Это возможно, но с другой стороны несомненно также и то, что, благодаря соединению в его руках обоих председательств, городской голова становится всемогущ и безответствен. Другой, не менее важный, вопрос заключается в способе назначения головы. Если такой передовой на пути политических вольностей народ, как французы, не решается поставить во главе муниципального совета столицы выборное должностное лицо, то нечего удивляться, что закон 1892 года изъял обе столицы из принадлежащего всем остальным русским городам права избирать своих голов на думском заседании. В Петербурге и в Москве дума представляет двух кандидатов на пост городского головы, из которых правительство выбирает одного.
