Майкл Сейерс - Тайная война против Советской России
В 1931 г. в Берлине находились два других члена тайной оппозиции, которых Седов привлек к работе в новом троцкистском аппарате. Это были Алексей Шестов — инженер из торговой миссии Пятакова, и Сергей Бессонов — работник советского торгового представительства в Берлине.
Бессонов, бывший эсер, человек лет сорока с небольшим, был смуглый, невысокого роста толстяк добродушного вида. Берлинское торгпредство, в котором работал Бессонов, занимало центральное место в системе советской внешней торговли в Европе и вело торговые переговоры с десятком различных стран; сам Бессонов постоянно находился в Берлине. Поэтому он идеально подходил на амплуа «связиста» между русскими троцкистами и их «вождем» в изгнании. Было договорено, что секретные троцкистские сообщения из России поступают в Берлин к Бессонову, который затем должен препровождать их Седову или Троцкому.
Алексей Шестов был человек совершенно другого типа, и порученная ему работа вполне соответствовала его темпераменту: ему предназначалась роль одного из главных организаторов немецко-троцкистских шпионских и вредительских ячеек в Сибири, где он был членом правления Восточно-Сибирского угольного треста. Шестову было лет тридцать с небольшим. В 1923 г., еще будучи студентом Московского горного института, Шестов примкнул к троцкистской оппозиции, а в 1927 г. возглавлял одну из тайных типографий в Москве. Худощавый, светлоглазый, наделенный бурным, неистовым темпераментом, Шестов следовал за Троцким с фанатической преданностью. Он часто хвастался: «Я несколько раз лично встречался с Троцким». Для Шестова Троцкий был «вождем», и он его иначе и не называл.
При встрече с Шестовым в Берлине Седов сказал ему:
— Нечего сидеть у моря и ждать погоды; нужно всеми силами и средствами приступить к активной политике дискредитации сталинского руководства и сталинской политики. Троцкий считает, что единственно правильный путь, путь трудный, но верный, это — путь насильственного удаления Сталина и руководителей правительства путем террора.
— Мы действительно зашли в тупик, — согласился Шестов. — Нам надо либо разоружиться, либо находить новый путь для борьбы.
Седов спросил Шестова, не знает ли он немецкого промышленника по имени Дейльман. Шестов ответил, что знает его понаслышке. Дейльман был одним из директоров фирмы «Фрейлих-Клюпфель-Дейльман». Многие из инженеров фирмы служили в Кузнецком бассейне, где работал и сам Шестов.
Затем Седов сообщил Шестову, что он должен еще до возвращения в Советскую Россию «связаться с Дейльманом». Фирма Дейльман, — пояснил Седов, — может оказаться весьма полезной троцкистской организации в «подрыве советской экономики в Сибири». Господин Дейльман уже помогает переправлять в Советский Союз агентов и материалы для троцкистской пропаганды… В возмещение Шестов должен снабжать господина Дейльмана определенной информацией о новых сибирских шахтах и других промышленных предприятиях, в которых немецкий директор будет заинтересован.
Шестов ответил на это: «Вы мне предлагаете просто-напросто быть шпионом!»
Седов пожал плечами и сказал: «Напрасно вы бросаетесь такими словами. В борьбе ставить вопрос так щепетильно, как вы ставите, неправильно… Если вы согласны на террор, если вы согласны на вредительскую работу в промышленности, то я абсолютно не могу понять, почему это вас останавливает».
Несколько дней спустя Шестов встретился со Смирновым и передал ему слова сына Троцкого:
— Седов велел мне связаться с фирмой «Фрейллих-Клюпфель-Дейльман», ведущей в Кузнецком бассейне шпионскую диверсионную работу.
Смирнов сказал: — Брось бравировать такими громкими словами, как шпион и диверсант. Время уходит, надо действовать. Почему тебя удивляет, что мы, чтобы свергнуть Сталина, готовы мобилизовать все контрреволюционные силы, действующие в Кузбассе? Что ты находишь страшного, если к этой работе привлечь немецких диверсантов? У нас нет другого пути. Надо соглашаться.
Шестов молчал. Смирнов сказал ему:
— Ну, какие у тебя настроения?
— У меня нет личных настроений, — отвечал Шестов, — а, как учил нас Троцкий, я — руки по швам и жду приказаний.
Перед отъездом из Берлина Шестов встретился с Дейльманом, директором немецкой фирмы, финансировавшей Троцкого. Шестов был завербован германской военной разведкой под кличкой «Алеша». Впоследствии Шестов показал:
Я имел до отъезда свидание с директором упомянутой фирмы Дейльманом и его помощником Кохом… Сущность этого разговора с руководителями фирмы «Фрейлих-Клюпфель-Дейльман» была такова: Во-первых, о доставке шпионских сведений через представителей этой фирмы, работающих в Кузбассе, и об организация совместно с троцкистами вредительской и диверсионной работы. Говорилось и о том, что фирма в свою очередь окажет поддержку нам… и что они могут еще подбросить людей по требованию нашей организации… что они окажут всемерную помощь приходу к власти троцкистов.[64]
Вернувшись в Советскую Россию, Шестов привез с собой письмо от Седова, адресованное Пятакову, который в то время уже был в Москве. Шестов спрятал это письмо в подошву своего ботинка. Он передал его Пятакову в Комиссариате тяжелой промышленности. Письмо было от Троцкого с Принцевых островов. Оно намечало «неотложные задачи», стоявшие перед оппозицией в Советской России.
Первая задача — «использовать все возможные средства для свержения Сталина и его сторонников». Это означало террор.
Вторая задача — «объединить все антисталинские силы». Это означало сотрудничество с немецкой военной разведкой и любыми другими антисоветскими силами, готовыми действовать совместно с оппозицией.
Третья задача — «противодействовать всем мероприятиям советского правительства и партии, особенно в экономической области». Это означало вредительство.
Пятакову отводилась роль главного заместителя Троцкого, уполномоченного руководить всем аппаратом заговора в Советской России.
3. Три слоя
В течение 1932 г. будущая «пятая колонна» России начала принимать конкретные очертания в подпольном мире оппозиции. На узких совещаниях и тайных конференциях участники заговора знакомились с новой линией и получали инструкции, связанные с новыми задачами. В Советской России создавалась сеть террористических и вредительских ячеек и система курьерской связи. В Москве и Ленинграде, на Кавказе и в Сибири, в Донбассе и на Урале троцкистские организаторы выступали на пестрых по составу тайных сборищах заклятых врагов советского строя: эсеров, меньшевиков, «левых», «правых», националистов, анархистов и белогвардейцев — фашистов и монархистов. Письмо Троцкого распространялось в этом бурлящем подпольном мирке оппозиционеров, шпионов и тайных агентов; готовилось новое наступление против советского строя.
Настойчивые требования Троцкого о подготовке террористических актов вначале встревожили кое-кого из троцкистских интеллигентов старшего поколения. Журналист Карл Радек проявил признаки паники, когда Пятаков ознакомил его с новой линией. В феврале 1932 г. Радек получил от Троцкого письмо, доставленное, как и вся троцкистская переписка секретного характера, тайным курьером.
Троцкий писал своему колеблющемуся стороннику Радеку:
«Вы должны учесть опыт предыдущего периода и понимать, что нет у вас возврата к старому, что борьба вошла в новый фазис и что новое в этом фазисе состоит в том, что или мы будем уничтожены вместе с Советским Союзом, или надо поставить вопрос об устранении руководства».
Письмо Троцкого и настояния Пятакова в конце концов убедили Радека. Он согласился следовать новой линии — линии террора, вредительства и сотрудничества с «иностранными державами».
В числе наиболее активных организаторов террористических ячеек, создававшихся в Советском Союзе, были Иван Смирнов и его старые товарищи по гвардии Троцкого — Сергей Мрачковский и Эфраим Дрейцер.
Под руководством Смирнова Мрачковский и Дрейцер приступили к формированию небольших групп боевиков-террористов из своих бывших сотоварищей со времен гражданской войны — троцкистов, готовых применять насильственные методы.
Одной из таких террористических групп в Москве Мрачковский заявил в 1932 г.:
— Надежды на крах политики партии надо считать обреченными. До сих пор применявшиеся средства борьбы не дали положительных результатов. Остался единственный путь борьбы — это путь насильственного устранения руководства партии и правительства… Надо убрать Сталина и других руководителей партии и правительства. В этом главная задача.
Тем временем Пятаков подбирал кадры заговорщиков среди лиц, занимавших ведущие посты, главным образом в военной промышленности и на транспорте, вербуя их для участия в решительной кампании вредительства, которую Троцкий намеревался развернуть.
