Дмитрий Верхотуров - Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня

В Советском Союзе стремились строить максимально мощные тепловые станции. Например, мощность Березовской ГРЭС-1 составляет 1250 тысяч кВт, и она может вырабатывать до 10,9 млрд. кВт/ч электроэнергии. На эту ГРЭС почти целиком работает Березовский угольный разрез.

Огромные станции имеют свои преимущества, выражаемые в большом количестве вырабатываемого электричества, в относительной дешевизне киловатт-часа. Но и недостатки тоже велики, от огромных объемов потребления топлива, до выбросов и трудностей технической реконструкции подобных гигантов.

Для развития энергетики Алтайской индустриальной базы необходимо выбрать станции меньшей мощности, 300-500 тысяч кВт. Это позволит вовлечь в разработку большее количество энергетических ресурсов, рассредоточить станции и свести к минимуму вред от выбросов. Если взять в качестве базовой станцию мощностью в 500 тысяч кВт, то для покрытия потребностей индустриальной базы потребуется построить семь таких станций. Если они будут мощностью порядка 300 тысяч кВт, то необходимо 12 станций.

Наиболее подходящие районы для строительства этих электростанций: северо-восток Новосибирской области (между ст. Юрга и Новосибирском), север Кемеровской области (между ст. Юрга и ст. Тяжинский, а также вдоль автодороги Кемерово-Мариинск), юго-восток Томской области, северо-восток Алтайского края (между Новосибирском и Барнаулом, а также между Барнаулом и Прокопьевском).

Эти районы привлекательны тем, что находятся поблизости от крупных потребителей электроэнергии, расположены вдоль уже существующих железнодорожных магистралей, а также или в районах угольных бассейнов, или поблизости от них. Дополнительно, в этих местах есть водные ресурсы, необходимые для работы тепловых электростанций.

Расположение станций позволит создать территориально компактное и мощное энергетическое кольцо Алтайской индустриальной базы, от которой можно будет протянуть мощные энергомосты в западную часть Новосибирской области, в южную часть Алтайского края и в Республику Алтай.

Подобный план мог быть предложен любым другим сибирским экономистом, потому что проблема энергопотребления в наиболее развитых промышленных регионах Сибири давно не является секретом. Необходимые данные также можно почерпнуть из открытых источников. Единственная причина, почему подобного проекта не появилось, заключается в том, что умы сибирских экономистов поработила идея транспортно-сырьевой сибирской экономики.

Ангаро-Енисейский проект, который привел к сложению на юге Красноярского края огромного энергометаллургического комплекса, а также к затоплению больших площадей, населенных пунктов, к нарушению гидрорежима основных рек Сибири и даже к изменению климата, бесспорно был безумным проектом. Трудно как-то иначе назвать эту погоню за дешевыми киловатт-часами гидроэнергии и дешевым алюминием. Странно только то, что все это воспевалось как героический подвиг: «Мы покорим тебя, Енисей!», и как выдающееся экономическое достижение. Еще более странно, что это воспевается и теперь, и время от времени раздаются восторженные речи по поводу ожидаемого экономического чуда от строящейся Богучанской ГЭС и Кодинского алюминиевого завода.

Однако, нужно признать: чуда не свершилось. Дешевая гидроэнергетика не привела к динамичному и всестороннему развитию хозяйства, как обещалось в начале строительства. Она лишь привела к однобокому развитию формировавшегося экономического района, и блокировала многие потенциальные возможности.

Например, до начала строительства Красноярской ГЭС всерьез рассматривался вопрос о развитии в Красноярском крае, в небольших городах, машиностроения и приборостроения. Это было относительно нематериалоемкое, неэнергоемкое производство, но требующее квалифицированной рабочей силы. Вместе с этим планировалось развитие науки и образования. Эти планы были похоронены схемой академика А.Е. Пробста и началом строительства гигантской Красноярской ГЭС. Вместо приборостроительного завода в Ачинске разместили Ачинский глиноземный комбинат, производящий сырье для Красноярского алюминиевого завода.

Точно так же и в Красноярске намечавшийся еще в начале 50-х годов машиностроительный характер экономики города (развитие «Красмаша» – одного из крупнейших оборонных машиностроительных предприятий в СССР), был похоронен проектом энергометаллургического комплекса, в результате чего главным в экономике города и всего промышленного района стала цветная металлургия.

Для Красноярского края, Иркутской области и Республики Хакасия дешевая гидроэнергия стала настоящим проклятием. Она превратила эти регионы, которые имели все возможности развивать многоотраслевую экономику, как в Алтайской индустриальной базе, в сырьевые регионы с вытекающими последствиями.

При рассмотрении вопроса развития экономики Красноярского края, Иркутской области и Республики Хакасия встает один вопрос – что делать с плотинами? Это главный экономический вопрос, касающийся этих территорий, без которых дальнейшее обсуждение перспектив просто невозможно.

По существу, это вопрос выбора между сырьевой и несырьевой ориентацией экономики. Если будет сделан выбор в пользу дешевой электроэнергии, то тогда неизбежно развитие промышленного комплекса будет принимать сырьевой характер, скорее всего, в сторону еще большего увеличения и без того раздутого металлургического производства. Если будет отказ от дешевой энергии, то возможны другие направления развития. Поэтому, вопрос о плотинах является основным.

Логика типа: «и дешевая энергия, и товарное производство» здесь не работает. Обрабатывающее производство не потребляет такое количество электроэнергии, какое вырабатывает хотя бы одна Красноярская ГЭС. Не нужна и столь высокая степень концентрации выработки энергии. Практически любая отрасль промышленности, кроме электрометаллургии, в состоянии обойтись тепловыми электростанциями, размещенными более рассредоточено.

А крупная гидроэлектростанция, вырабатывающая огромное количество энергии, вынуждает к созданию гипертрофированного энергометаллургического комплекса, потому что вырабатываемую энергию, ради которой затопили пашни и деревни, нужно как-то использовать.

Поскольку ставится цель развития экономики Сибири по пути товарного производства, то выбор однозначен – огромные плотины не нужны. От этих чудес советской гидроэнергетики необходимо в будущем избавиться.

Сама такая постановка вопроса выглядит кощунственной, я в этом отдаю себе полный отчет. Красноярская ГЭС не только является важным экономическим объектом, не только источником энергии, но и предметом гордости. На пафосе «покорения Енисея» выросло целое поколение, возник целый город гидростроителей. И потом, сама плотина – это внушительное зрелище. Стоя на автомобильном мосту напротив плотины Красноярской ГЭС, трудно даже представить себе, что на это творение можно поднять руку.

Но, восхищаясь мощью гидроэлектростанции, нельзя забывать, сколько она принесла с собой проблем и бед. Водохранилище затопило 44 населенных пункта, лишив их жителей родины. Сколько бы электроэнергии не вырабатывалось, сколько бы алюминиевых чушек не выпускалось, но они никогда не смогут заменить родных мест этим беженцам от хозяйственного безумия. Под воду ушли наиболее плодородные земли, луга и леса, которые сейчас могли бы приносить урожай. Затоплено множество археологических памятников.

ГЭС вызвала появление в Красноярске алюминиевого завода, который исправно отправлял молодых мужчин на кладбище в возрасте 30-40 лет. Любое количество алюминиевых чушек не в состоянии заменить этих потерь. Из-за завода разгорелась кровавая «алюминиевая война» середины 90-х годов и установилась, правда на короткое время, власть «металлургов» с криминальным прошлым. И это – тоже последствие «покорения Енисея». Пример Ангаро-Енисейского проекта показывает, что хозяйственное развитие, когда оно превращается в самоцель и ведется ради получения все нового количества дешевых киловатт-часов и алюминиевых слитков, разрушает все на своем пути.

Это скажем так, морально-этические соображения. Если говорить только об экономике, то необходимо сказать, что энергетика должна быть для промышленности, а не наоборот, промышленность для энергетики. Энергия должна добываться и тратиться на производство товаров, что приносит благосостояние обществу.

Разумеется, никто плотины сразу взрывать не будет. Пока не создана новая структура промышленности и энергетики, позволяющая отказаться от плотин, гидроэлектростанции будут работать. Коль скоро они появились, то нужно выжать из них максимальный ресурс. Сейчас проходит реконструкция генераторов гидроэлектростанций 60-х годов постройки, которые дают станциям еще порядка 30-40 лет ресурса эксплуатации. То есть, вопрос об их сносе всерьез встанет только в 2040-2050 годах.