Александр Андреев - История Крыма
21 ноября 1921 года генерал Я.А.Слащев, с женой, генерал А.С,Мильковский, полковник Э.П.Гильбих, капитаны Трубецкой и Баткин на итальянском пароходе «Жан» Нелегально прибыли в Севастополь, оттуда были переправлены в Москву. 23 ноября газета «Известия» опубликовала правительственное сообщение о возвращении Я.А.Слащева и его офицеров, 24 ноября – обращение слащевцев к офицерам и солдатам армии Врангеля с призывом последовать их примеру и вернуться в Россию.
Большевики использовали показания Я.А.Слащева о предложениях агентов Англии и Франции, направленных против большевиков, для посылки им дипломатической ноты. Генерала и его офицеров попросили написать мемуары о борьбе белогвардейцев с большевиками – «мемуары эти обещают дать ценный политический военный и бытовой материал; необходимо указать Слащеву и другим на большую политическую важность мемуаров; назначить для редактирования и вообще для руководства этой работой определенного товарища литератора» – писали Л.Троцкий и И.Уншлихт, заместитель Дзержинского.
В январе 1924 года в Москве с предисловием бывшего чапаевского комиссара Д.Фурманова вышли мемуары Я.А.Слащева – Крым в 1920 году».
С июня 1922 года Я.А.Слащев – преподаватель тактики в Высшей тактическо-стрелковой школе командного состава РККА «Выстрел» в Москве.
Само возвращение Я.Слащева в Россию и его воспоминания всколыхнули всю белую эмиграцию и имели большой политический резонанс.
Я.А.Слащев преподавал, писал работы по тактике, в пропагандистских акциях больше не участвовал. Возможно ОГПУ планировало использовать его как приманку для создателей основанного в 1923 году Русского общевоинского союза за границей – именно таким способом был осуществлен «конспиративный» приезд в Россию Б.Савинкова – безусловного врага Советской власти.
11 января 1929 года бывший командир взвода РККА Л.Л.Коленберг убил Я.А.Слащева в его квартире, отомстив за своего брата, расстрелянного по приказу генерала Слащева в 1919 году в Николаеве».
Первоначальное следствие по убийству Я.А.Слащева вело ОГПУ, передавшее его в Московскую прокуратуру, которая в мае 1929 года прекратила дело – убийца был признан сумасшедшим.
Дело вновь забрали чекисты и после анализа материалов стали продолжать следствие и приняли решение вновь арестовать Коленберга.
В 1993 году «Историческое наследие» опубликовало «Заключение уполномоченного Контрразведывательного отдела ОГПУ по делу Л.Л.Коленберга, обвиняемого в убийстве Я.А.Слащева».
26 июня 1929года.
1929 года, июня 26 дня, я, уполномоченный 6-го отделения КРО ОГПУ, рассмотрев следственное дело за № 77170, обвинению гражданина Коленберга Лазаря Львовича в преступлениях, предусмотренных 138 Статьей УК, находящегося на свободе, нашел.
Гражданин Коленберг Лазарь Львович, 1905 года рождения, из мещан г. Николаева 11сего января убил бывшего белого генерала Якова Александровича Слащева выстрелом из револьвера на его квартире.
Следствием установлено, что Л.Коленберг в 1919 году совместно со своими родителями и другими членами семьи проживал в г. Николаеве. После занятия Николаева белыми он работал в большевистском подполье (в14 лет? – С.Ш.,А.А.). Проводимые белыми жестокие репрессии и бесчинства по отношению еврейского населения, публичные расстрелы заподозренных в причастности и даже сочувствующих революционному движению, расстрел родного брата Коленберга – все это произвело на него глубокое впечатление, и у него запала навязчивая идея мести командующего белыми генералу Слащеву. После занятия Николаева красными войсками Коленберг вступил в Красную Армию (В 14 лет? – С.Ш.,А.А.) и прослужил в ней до 1926 года, будучи демобилизованным на должности командира взвода.
Мысль о мести Слащеву за все это время Коленберга не оставляла. После демобилизации он приехал в Москву с целью задуманного им убийства Слащева. Однако по независящим от него обстоятельствам он вскоре уехал из Москвы и с той же целью вернулся обратно в сентябре 1928 года по командировке винницкого военкомата в Московскую пехотную школу им. Ашенбренера и Уншлихта. Через два месяца он был демобилизован и поступил в военизированную охрану.
Сцелью изучения образа жизни Слащева Коленберг стал брать у него на дому уроки тактики. 15 декабря Коленберг специально выехал в г. Киев за хранящимся там у него револьвером системы» парабеллум». Вернувшись в Москву 11сего января, во время урока Коленберг (в день приезда – С.Ш.,А.А.) осуществил давно задуманное им убийство Слащева, убив его из револьвера тремя выстрелами. После чего отдался прибывшим властям.
Произведенной психиатрической экспертизой Коленберг признан психически неполноценным и в момент совершения им преступления – невменяемым, а посему постановил:
На основании статьи 22 Уголовно-процессувльного кодекса РСФСР дело в отношении Коленберга прекратить и сдать в архив.
Уполномоченный 6-го отделения КРО ОГПУ
Гурский Утверждаю. Помощник начальника КРО ОГПУ
Пузицкий.
Очень не внятное и противоречивое постановление. В1929 году Троцкого уже не было в России, единовластным хозяином РСФСР уже стал Сталин. Возможно, убийство белогвардейского генерала стало первым в череде репрессий военных спецов, «бывших людей» по терминологии ОГПУ, по мнению Хозяина ставших ненужными и даже вредными.
Интересно, был ли Я.А.Слащев или слащевцы в 1919 году в Николаеве?
Я.А.Слащев-Крымский
Оборона и сдача Крыма. Мемуары и документы
Фронт исключительно держится личностью генерала Слащева; человек «особенный», энергичный, безусловно храбрый и не останавливается ни перед чем в достижении успеха на фронте и противодействии развала в тылу. Он только один удержал Крым до сих пор и он только один, обличенный диктаторскою властью, может его удержать.
Представитель штаба Главнокомандующего при
Крымской группе полковник Нога.
12 марта 1920 года.
Период с 23 марта по 5 августа
Генерал Врангель приказом генерала Деникина был назначен Главнокомандующим. Я, как командир Крымского Корпуса, немедленно с моими юнкерами и моим конвоем явился в Севастополь и лично командовал парадом при встрече генерала Врангеля, чтобы подчеркнуть мое полное сочувствие происшедшему событию. Видимо для этой же цели, генерал Врангель, как благодарность корпусу, удерживающему Крым, произвел меня в генерал-лейтенанты, а начальника штаба, полковника Дубяго – в генерал-майоры.
Дело как будто бы шло хорошо.
Но это только так казалось, ибо сейчас же дальше начались домашние счеты.
Переварить того, что кто-то исполнил свой долг и выполнил свою задачу – не могли.
Пошла интрига: задерживали закон о земле, старались под благоводным предлогом убрать коренных защитников Крыма, чтобы дать место многочисленным заштатным; Крымский корпус предложено было переименовать во второй(исполнено), про меня стали распускать слухи, что я заядлый кокаинист и пьяница, всегда находящийся под наркозом.
На фронте обстановка опять становилась тревожной, но Крымский корпус вторично исполнил свой долг, хотя и насчитывал всего 3 000 человек. Апрельская атака красных по всему фронту кончилась нашей победой.
Видя тяжелое положение, атаковали мы сами. Взяты были даже позиции противника. Доблесть войска спасла все.
А интриги и сплетни продолжались. Ставка продолжала интриговать против защитников Крыма. Думали не о том, чтобы спасти положение, а о том, чтобы устроить себя, своих близких, своих ставленников и устроить свои интересы – до корыстных включительно.
Личность генерала Врангеля стала вполне ясна: он не мог терпеть около себя людей с собственной волей и приближал льстецов, не говорящих неприятностей. Точно также он не мог терпеть и ореола популярности около кого бы то ни было, кроме себя.
Это он точно формулировал уже накануне падения Крыма словами: «Пусть будет ремесленник и ограниченный человек, но положительный, от которого я, по крайней мере, знаю, что ожидать».
События шли, и я видел, что если мы вовремя не атакуем большевиков, они атакуют нас сами; кроме того, при большом скоплении наших войск, у нас не будет хлеба, раз мы останемся в Крыму. Поэтому я настаивал на десантной операции, чтобы взять Мелитополь[1].
Разработанный подробно план был вручен Главкому. Ставка затягивала дело. Наконец, под угрозой моей отставки, решена была десантная операция и 25 мая с потерей одного человека и двух Кириловки со всем корпусом и, двинувшись в тыл противника, занял Мелитополь.
Северная Таврия стала нашей.
Взяв Мелитополь, 2-й (Крымский) корпус пошел к северу и северу-востоку. Противник контратаками пытался создать тяжелое положение для корпуса, но части доблестного корпуса помогли и вот – красные снова разбиты, конница Жлобы погибла.
После этого части 2-го корпуса были переброшены на Днепровский фронт, а интриги продолжались.
