Борис Старков - Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914
Глава 2
Партизаны и диверсанты полковника Корнилова и капитана Лехмусара против «соколов» Юзефа Пилсудского
Российские специалисты по партизанской борьбе и диверсиям. «Самые энергичные меры к недоставке оружия из-за границы». Террорист Овсей Таратута и ученики капитана Уеда. Контрразведчики Отдельного корпуса пограничной стражи. Гибель генералов Вестенрика и Цукатто. «Соколы» Юзефа Пилсудского и диверсанты австрийского и германского генеральных штабов. Борьба со шпионажем на границах Российской империи. Последний полет «Эльбы»
Опыт русско-японской кампании подтвердил важность подготовки диверсионных и партизанских отрядов в тылу противника. Эти мероприятия получили название «активная разведка». Практическая разработка таких мероприятий была связана в предвоенный период с именем военного атташе в Китае полковника Л. Г. Корнилова.
В ноябре 1907 г. к его помощнику полковнику Р.-К. Ф. Вальтеру обратился проживающий в Шанхае бывший адъютант корейского императора Хион-Сан-Гиен. К этому времени Корея имела около 40 тыс. винтовок и 8 млн. патронов, складированных в Гонконге. Они в любую минуту могли быть захвачены японцами. Суть предложения состояла в фиктивном приобретении их от лица подставной французской фирмы и последующей транспортировке во Владивосток. Корея, по словам бывшего адъютанта, — это целая страна в тылу будущих японских операций, «схваченная самой искренней ненавистью к своему притеснителю… На эту силу можно рассчитывать, если Япония сделает нам вторичный вызов». Он предложил свою кандидатуру в качестве руководителя будущего восстания против японцев.
Об этом было доложено по инстанции начальнику Генерального штаба Ф. Ф. Палицыну. Проведение операции было возложено на штаб Приамурского военного округа. Однако в силу различных причин прямой контакт не состоялся, а в 1912 г. бывший адъютант был включен в состав негласной агентуры ГУ ГШ.
12 мая 1912 г. помощник начальника Хабаровского контрразведывательного отделения штабс-капитан Лехмусар, минуя свое непосредственное начальство, обратился прямо к генерал-квартирмейстеру Главного управления Генерального штаба с предложением организовать подготовку корейских повстанцев с целью нападения на японских жандармов, на маленькие войсковые гарнизоны, разрушения железных дорог, телеграфных линий, а также опытных японских ферм, чтобы расстроить японскую экономику.
Лехмусар закончил корейское отделение Восточного института во Владивостоке. Он хорошо знал культуру и особенности духовной жизни корейцев и являлся убежденным противником агрессивных устремлений японцев. Для того чтобы воспрепятствовать духовной экспансии Японии на Дальнем Востоке, опытный контрразведчик предлагал поддержать издающуюся во Владивостоке корейскую газету и следить за ее направлением, издавать серию книг и брошюр в желательном для интересов России направлении. Он предлагал установить контроль за корейским «Обществом развития труда», чтобы в его правление не проводились преданные японцам люди, и как можно полнее освещать тайную подрывную работу японской разведки среди корейского населения Дальнего Востока. Особую озабоченность вызывал тот факт, что японцы «в каждом нашем городе организуются в нелегальные общества, где они дружно работают во всех направлениях».
Военное ведомство всерьез заинтересовалось предложениями Лехмусара. Однако оно не получило поддержки МВД и МИД Российской империи, а самое главное, российского премьер-министра П. А. Столыпина, который был серьезно озабочен наплывом в дальневосточные владения России «желтой расы». Между тем 1 сентября 1911г. трагический выстрел в Киевском оперном театре оборвал жизнь последнего реформатора Российской империи. Тайна убийства Столыпина осталась нераскрытой и по сей день.
Одной из главных задач российских спецслужб перед Первой мировой войной явилась организация операций по пресечению контрабандного ввоза оружия в Россию. Контрабандный промысел оружием получил широкое распространение в связи с увеличением масштабов терроризма и развитием политической нестабильности. К концу XIX — началу XX в. он принял угрожающие размеры и настоятельно требовал от правительства выработки системы мер по усилению охраны границ Российской империи. Несмотря на усиление пограничной службы дополнительными постами, контрабанда оружия продолжалась. Противодействие этому требовало от пограничной стражи профессионального мастерства, бдительности и отваги. Так, пограничный наряд Редикульского отряда Санкт-Петербургской пограничной бригады во главе со старшим урядником А. Феличкиным задержал у пограничной станции Белоостров рабочего Путиловского завода Макарова с 6 револьверами и 300 патронами. Он шел из Финляндии. Стражник Озерский задержал троих нарушителей с 36 револьверами системы браунинг с запасными частями к ним и 1508 боевыми патронами.
В годы Первой российской революции резко возросло число задержаний контрабандного оружия на пограничных железнодорожных станциях. Так, 14 января 1905 г. на станции Линдварово ротмистр Степанов арестовал террориста Овсея Таратуту. Задержание было не совсем обычным. Его уже долго искали, и на всех пограничных пунктах имелись фотографии Таратуты. Виленское охранное отделение своевременно информировало о его прибытии поездом № 342 и организовало сопровождение. Таратута шел по перрону с двумя корзинами. Террористу дали возможность войти в здание вокзала и провели задержание. Сопротивления он не оказывал и в ответ на требование сдать оружие «молча снял с пояса револьвер в кобуре и передал его Степанову вместе с 30 патронами». Во время обыска у него нашли пироксилин и три паспорта на имена австрийских подданных. На допросе он первоначально назвался Михаилом Столяровым и только после опознания его наблюдательным агентом назвал свое настоящее имя. Именно он и являлся одним из главных организаторов легальной и нелегальной транспортировки оружия в Россию, пользуясь при этом поддержкой разведывательной службы Австро-Венгрии.
Леворадикальные политические партии — эсеры и социал-демократы (большевики) — создали в своих структурах специальные боевые и технические группы, одной из задач которых была нелегальная транспортировка оружия в Россию. На северо-западной границе транспорты с оружием шли через территорию Финляндии при содействии националистической Партии активного сопротивления Финляндии.
Один из организаторов таких транспортов — Н. Е. Буренин впоследствии вспоминал: «Наши товарищи возили запалы с гремучей ртутью на себе в особых самодельных лифчиках-патронташах, куда входило три ряда запалов по пятьдесят штук». Бикфордов шнур наматывался на ноги и тело. «Человек превращался в хорошо снаряженную бомбу. Ехать было очень трудно, всю дорогу от Парижа до Гельсингфорса надо было бодрствовать, сидеть в вагоне, не прикасаясь к спинке скамьи, во избежание толчков, которые могли привести к взрыву». Тайные базы и склады с оружием были созданы в непосредственной близости от столицы Российской империи Санкт-Петербурга — на станциях Финляндской железной дороги Разлив, Тарховка, Сестрорецк.
На границе с Австрией оружие проносили люди, имевшие так называемые «легитимационные билеты», и российские таможенники не имели право подвергать их личному досмотру. За месяц таких лиц набиралось до 90 тыс. человек. Кроме того, оружие и взрывчатка перевозились в Россию в вагонах с силезским углем. Их досматривали только «на выдержку», и поэтому вероятность обнаружения контрабанды оружия была минимальная. По информации австрийского подданного А. Машека, контрабандистам удалось даже зафрахтовать два парохода (датский и нидерландский) для доставки ружей и патронов в Россию.
24 ноября 1905 г. Совет министров вообще запретил перевоз оружия через Великое княжество Финляндское, как для личного пользования, так и для организаций. Исключение составляли лишь те лица или торговые фирмы, которые представляли в таможенные учреждения особое разрешение от МВД. Шеф Отдельного корпуса пограничной стражи, министр финансов А. И. Шипов информировал Совет министров, что им предложено Департаменту таможенных сборов и командиру Отдельного корпуса пограничной стражи «принять самые энергичные меры к недоставке контрабандного оружия и огнестрельных припасов». Однако различные оговорки в постановлении Совета министров сводили на нет усилия пограничников по борьбе с контрабандой оружия. Таможенные учреждения по разрешению МВД пропустили на внутренний рынок империи 3214 ружей различных систем, 26 878 патронов, 907 пистолетов.
Поэтому усилия пограничников пресечь контрабанду оружия не прекращались. В ночь с 23 на 24 декабря часовой Мервенской заставы Василий Чернобровенко заметил четырех человек, переходивших р. Судиловку из Австро-Венгрии в Россию. При попытке задержания они бросились бежать, но часовой все-таки смог задержать жителя Варшавы Шлома Урбану и 6 мешков контрабандного товара, среди которого было обнаружено 50 револьверов. По данным Отдельного корпуса пограничной стражи с 21 августа по 1 января 1907 г. чины стражи изъяли у контрабандистов 1984 винтовоки, 67 охотничьих ружей, 612 револьверов, 456 250 штук боевых патронов, 14 кинжалов и даже одно орудие.
