Александр Широкорад - Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское
Согласно духовному завещанию Дмитрия Донского, Юрий Дмитриевич в 1389 г. получил в удел города Звенигород, Рузу и Галич Мерьский (он же Костромской). Столицей своего удела Юрий сделал подмосковный Звенигород.
Кто же мог противостоять Юрию Дмитриевичу после смерти великого князя Василия I? Семилетний сын Василия I Василий и два иностранца – грек Фотий и литовка Софья Витовтовна? На кого мог положиться Василий I? На Орду? Конечно, ее нельзя было сбрасывать со счетов, но «замятня» там продолжалась, с 1411-го по 1420 г. в Орде сменилось 9 ханов, причем ханы Пулат и Джелла-эд-дин вступали на престол дважды. А в 1421 г. Золотая Орда распалась на Западную и Восточную части. Ханом Западной части стал в 1421 г. Улу-Мухаммед, а Восточной – Хаджи-Магоммед (Хаджи Махмуд хан). В 1423 г. Борак-хан разгромил войско Улу-Мухаммеда и захватил его владения. Улу-Мухаммед бежал в Литву и попросил помощи у Витовта.
По наущению жены Василий Дмитриевич в 1420 г. отправил к Витовту митрополита Фотия со своей духовной грамотой, в которой отдавал своего сына Василия под покровительство великого князя Литовского. Замечу, что этим актом сын Дмитрия Донского делал вассалом великого князя Литовского не только своего сына, но всю Владимиро-Суздальскую Русь. Таким образом, Василий I из ревности, а может, и ненависти к брату готов был поступиться независимостью Московского княжества.
Витовт, естественно, согласился. «А сразу за Фотием в Литву отправилась великая княгиня Софья Витовтовна, привезшая восьмилетнего Василия Васильевича на свидание с дедом в Смоленске. Очень вероятно, что именно тогда все еще находившийся в Литве (поскольку Борак доминировал в степи по меньшей мере до лета 1423 г.) хан Улу-Мухаммед и выдал на имя сына великого князя ярлык. Инициатива в этом, можно полагать, исходила от Витовта, желавшего таким образом еще более оградить владельческие права внука от возможных притязаний со стороны его дядьев с отцовской стороны».[138]
В ночь на 27 февраля 1425 г. скончался великий князь Московский. Буквально через несколько минут после смерти Василия I митрополит Фотий отправил в Звенигород к князю Юрию Дмитриевичу своего боярина Акинфа Ослебятева. Он должен был передать князю требование девятилетнего великого князя Василия II прибыть в столицу и присягнуть.
Князь Юрий немедленно начал собираться и вместе с дружиной отправился в… Галич. Это был открытый вызов московской клике. «Клика» – это самое скромное название людям, правившим от имени девятилетнего ребенка: властолюбивой старухе, честолюбивому греку и кучке бояр, не желавших делиться своим положением и своими доходами с боярами князя Юрия.
Славный витязь Юрий Дмитриевич, став великим князем, немедленно бы покончил с татарским игом. И это не личное мнение автора. Тот же А.А. Горский писал: «…в Орде продолжалась борьба за власть между несколькими претендентами. Ни один из них не располагал серьезной военной силой: показательно, что Борак и Худайдат в период своего максимального могущества терпели поражения от относительно небольших литовско-русских воинских контингентов. Если бы в московских правящих кругах существовало стремление покончить с зависимостью от Орды, для этого был весьма подходящий с военно-политической точки зрения момент – средств для восстановления власти силой, как у Тохтамыша и Едигея, тогда не было».[139]
Понятно, что Юрий Дмитриевич вовсе не мечтал стать холопом литовки и грека и тем более вассалом Витовта. Он бросил жребий. В Звенигороде рядом с Москвой оставаться было небезопасно, и он едет в Галич собирать войска. День отъезда князя Юрия из Звенигорода можно считать началом почти тридцатилетней гражданской войны. Но виновником ее был не Юрий, а корыстолюбивое московское боярство, которое ради тридцати сребреников готово было отдать Русь и Литве, и Орде, и хоть самому черту.
14 августа 1427 г. Витовт пишет магистру Ливонского ордена: «…как мы уже вам писали, наша дочь, великая княгиня Московская, сама недавно была у нас и вместе со своим сыном, с землями и людьми отдалась под нашу защиту». Итак, наступил звездный час великого Литовского князя – ему покорилась Москва!
Русские летописи подтверждают факт обращения Софьи Витовтовны и московских бояр к Витовту. С 25 декабря 1426 г. по 15 февраля 1427 г. у литовского князя находился с дипломатической миссией московский митрополит Фотий, а затем прибыли и Софья с Василием. Тем не менее эту постыдную историю постарались забыть как монархические, так и советские историки.
Вслед за малолеткой Василием II на поклон к Витовту кинулись удельные князья – вассалы и союзники Москвы.
И вот тут-то впервые появляется имя великого князя Рязанского Ивана Федоровича. До нас даже дошел текст его договора с Витовтом: «Господину Господарю моему великому князю Витовту я Иван Федорович великий князь Рязанский добил челом, отдался ему на службу, и Господарь мой князь великий Витовт принял меня князя великого Ивана Федоровича на службу: мне служить ему бесхитростно, быть с ним заодно на всякого; с кем он мирен, с тем и я мирен; а с кем он не мирен, с тем и я не мирен. А великому князю Витовту оборонять меня от всякого, а без воли князя великого мне ни с кем не мириться и никому не помогать. А если будет от кого притеснение (налога) внуку его великому князю Василию Васильевичу, и если велит мне князь великий Витовт, то я буду пособлять ему на всякого и жить с великим князем Васильем Васильевичем по старине. А если будет великому князю Витовту с внуком его какое нелюбье или с дядьями его или с братьями, то мне пособлять своему Господарю на них без хитрости. А великому князю Витовту в вотчину мою не вступаться ни в землю, ни в воду по рубеж Рязанской земли моей Переяславской вотчины с уступкою (Литве) Тулы, Берестья, Ретани, Дорожена и Заколотена Гордеевского. А суд и исправу давать мне ему во всех делах чисто, без переводу; съехався с судьями великого князя Витовта и поцеловав крест, пусть судьи мои решают без всякой хитрости, по правде; а если в чем не сойдутся, то пусть идут к великому князю Витовту, и кого великий князь обвинит, тот и заплатит».
Вслед за московским и рязанским князьями в начале августа 1427 г. договор с Витовтом заключил и пронский князь Иван Владимирович. Согласно ему, князь «дался в службу» великому князю Литовскому Витовту.
Дело в том, что рязанские земли почти ежегодно подвергались разорительным набегам татар, а оба московских Василия не только не помогали, а наоборот – вредили Рязани. В том же 1427 г. великий Тверской князь Борис Александрович стал вассалом Литвы.
Старый Витовт был в зените славы. Единственное, чего ему не хватало, так это королевского титула! Ну чем он хуже своего брата Ягайло? И Витовт обратился к германскому императору Сигизмунду.
Коронация Витовта должна была состояться в 1430 г. в Вильно. Днем коронации назначили праздник Успения Богородицы. Но так как посланцы Сигизмунда не подвезли еще корону, коронацию перенесли на другой праздник – Рождество Богородицы. В столице были собраны все вассалы великого князя Литовского, среди которых был 15-летний внук Витовта Василий II, тверской князь Борис Александрович, рязанский князь Иван Федорович и другие. Понятно, что Юрий Дмитриевич Галицкий в эту компанию не входил.
Поляки знали о готовящейся коронации и расставили сторожевые посты по всей границе, чтобы не пропустить сигизмундовых послов в Литву. На границе Саксонии и Пруссии схватили двух послов, Чигала и Рота, которые ехали к Витовту с известием, что корона уже отправлена, и с грамотами, по которым он получал право на королевский титул. За этими послами ехали другие, многочисленные знатные вельможи, везшие корону. На их перехват бросились трое польских вельмож с большим отрядом. Послы, узнав об этом, быстренько развернулись назад, к Сигизмунду.
Посланцы Сигизмунда убеждали Витовта венчаться короной, изготовленной в Вильно, поскольку это не помешает императору признать коронацию законной. Но Витовт колебался. 27 октября 1430 г. Витовт умер. Скорее всего причиной этому была старость, князю было уже 80 лет, хотя не исключено и отравление. Без особого преувеличения можно сказать, что смерть Витовта спасла Москву и всю северо-восточную Русь от включения в состав Великого княжества Литовского.
После смерти Витовта русские и литовские князья провозгласили великим князем Литовским Свидригайло Ольгердовича, побратима и свояка Юрия Дмитриевича. Для начала новый князь занял литовские замки и привел к присяге их гарнизоны на свое имя, не упоминая Ягайло, тем обнаружив свое намерение отложиться от Польши. Надо ли говорить, что за этим последовала усобица между Ягайло и Свидригайло. Ляхам и литовцам стало не до Московской Руси. Смерть Витовта развязала руки Юрию Дмитриевичу Галицкому.
К тому же 2 июля 1431 г. умер главный кукловод Василия II митрополит Фотий. Шестнадцатилетний князь остался теперь под влиянием властной, злой, но не очень умной мамаши.
