И. Василевский - Романовы
Вместе с мужем, который также подвергся истязанию кнутом, Лопухина была после этого сослана в глубь Сибири, в Селезинск.
Идут долгие, мучительные годы. Через 10 лет Лопухина решается «припасть к стопам» императрицы Елизаветы, умоляет о прощении, взывает к ее религиозным чувствам. Но богомольная Елизавета не желает и слышать о помиловании. Лопухина остается в ссылке еще и вторые 10 лет. Только после смерти Елизаветы, при воцарении Петра III, она возвращается, наконец, в Петербург. Никто не может поверить, что эта страшная, костлявая седая старуха, что-то мычащая безъязыким ртом, и есть знаменитая красавица Наталья Лопухина — гордость и украшение петербургского общества.
Любила очень веселитьсяВеселая императрицаЕлисавет..
Бестужева после наказания была сослана в Якутск. Она умерла там через 20 лет, всего за несколько дней до изданного Петром III указа об ее освобождении. Все эти годы Бестужева проживала в страшной нужде, в холоде и голоде, а ее дочь в это время продолжала блистать при дворе, а муж разъезжал в качестве посланника из одной столицы Европы в другую и благополучно выхлопотал у Елизаветы разрешения жениться на другой женщине, богатой госпоже Гаугвиц.
Да, Елизавета была очень добрая, очень чувствительная и сентиментальная женщина!
Глава IIIНужно ли подробно останавливаться на любовниках этой чувствительной императрицы?
Их было много, даже слишком много. Как пересчитать всех героев ее романов, если любая встреча с красивым солдатом или рослым кучером сплошь и рядом создавала еще одного генерала-аншефа! Даже встреча с Алексеем Разумовским, связь с которым продолжалась долгие годы и даже была узаконена особым тайным браком, даже и эти отношения начались только по рекомендации. Подруга Елизаветы, Нарышкина, вернулась после свидания с этим, тогда еще неведомым императрице придворным певчим, «очень усталой и утомленной» и в беседе с Елизаветой дала о нем самые лучшие отзывы. Елизавета сочла нужным убедиться… Так вот, если даже любовь к Разумовскому началась таким образом, то естественно, что перечислять все случайные забавы Елизаветы совершенно излишне.
Елизавета любила театр. Так как во время придворных спектаклей женские роли исполнялись молодыми кадетами, то одевала их всегда собственноручно сама императрица.
Кадеты знали, что это одевание — не что иное, как смотр. Один из них, понравившийся ей кадет Бекетов, после такого «одевания» во время спектакля умудрился заснуть. Испуганный режиссер поспешил было опустить занавес, но Елизавета повелела занавес поднять:
— Не будите его, пускай спит. Он такой красивый, дайте полюбоваться.
Карьера Бекетова, начавшаяся с этого спектакля, была головокружительна. Осыпанный чинами, орденами, поместьями, крепостными, он уже на следующее после этой ночи утро «милостиво» принимает первых сановников государства, почтительно склоняющихся перед новым «государственным деятелем».
Показания современников упоминают еще и о кадете Свистунове, которого императрица также успешно одевала перед спектаклем с не менее благоприятными результатами.
Если оставить в стороне многочисленные любовные истории Елизаветы и всмотреться в них лишь постольку, поскольку они касаются Елизаветы как императрицы, имеют отношение к ней не только личное, но и государственное, эта длинная цепь любовников сразу же распадается на любовников по ведомству министерства внутренних дел и любовников по ведомству министерства дел иностранных. Они-то и правили Россией все эти годы.
Здесь сказывается яркая и характерная черта, свойственная всей династии Романовых: чуть ли не все эти цари-самодержцы полагали главной своей заботой сделать все, чтобы не царствовать. Уклониться от решения государственных дел — едва ли не главная задача каждого из Романовых в отдельности и всех Романовых вместе.
Если уже в царствование Михаила этот первый Романов всю свою царскую власть так охотно отдал в руки своего отца, Филарета, если Алексей-Тишайший так охотно ограничивает свои задачи посещением бани и церкви, а царскую власть отдает сначала Морозову, а потом Никону, — то еще ярче и разительнее эта черта всемирного уклонения, своеобразного дезертирства, сказывается в царствовании женщин. Екатерина I отдала всю власть Меньшикову. Анна Иоанновна — Бирону. Анна Леопольдовна — Остерману. По этому же пути идет и Елизавета Петровна. Ярая сторонница разнообразия, она меняет на своем троне одного самодержца за другим, оставляя себе лишь балы, забавы, наряды и развлечения.
Наиболее близким ей человеком был ее муж, связанный с ней тайным браком Алексей Разумовский. Но этот добродушный хохол до конца своих дней так и не пожелал ни в коей мере путаться в дела государственные. Такого честолюбия у него и в помине не было. Веселый человек, не дурак выпить, он охотно брал те удобства жизни, какие доставляли ему его должность при императрице всея России. Ни забот, ни дел государственных, ни обязанностей он не желал. Малороссийская песня, малороссийская запеканка — это дело другое…
Мы не знаем, что делала бы императрица Елизавета, если бы Разумовский был ее единственным возлюбленным. Но, к счастью, выбор был очень велик, в связи с чем царствование ее резко и определенно разделяется на три периода.
В первом фактическим самодержцем, главой и распорядителем является Лесток — домашний доктор царевны Елизаветы, который оказался во главе заговора, возведшего ее на престол. Во втором периоде, когда Лесток в опале и после кнута, тюрьмы и пытки сослан в Устюг, на его место становится неограниченным властителем Бестужев. И, наконец, после опалы Бестужева и до самой смерти Елизаветы самодержавная власть принадлежит новому любовнику Шувалову и его братьям.
Эта странная черта передачи своих прав самодержицы кому-нибудь из близких лиц характерна и для женщин, и для мужчин на троне одинаково. Фигура Григория Распутина, которому Николай II через Александру Федоровну старается передать свои права венценосца, вовсе не случайна. Это явление имеет глубокие и серьезные исторические корни.
В длинной череде царей, сменявших друг друга на троне, единолично исполняли свою «службу» разве что Петр и Екатерина II. Не потому ли и получили звание «Великих» оба этих монарха от благодарного, но не всегда последовательного потомства, что нарушили это общее правило и, вместо того, чтобы передать свою сумасшедшую власть кому-нибудь из находившихся рядом проходимцев, задумали вдруг царствовать самостоятельно.
Что нового, индивидуального принесла с собой на трон Елизавета? Мы видели в лице Анны Иоанновны характерную фигуру горничной на троне. Мы проследили в недолгое царствование Екатерины I, что делает на троне не менее типичная коронованная кухарка. В лице Елизаветы перед нами впервые на троне оказывается барышня-аристократка.
Елизавета, по сравнению со своими предшественницами, может считаться образованной женщиной. По воле Петра к ней был приставлен целый ряд воспитателей. Екатерина, сопровождавшая Петра в походах, оставляя дочерей на попечение мамки Авдотьи Ильиничны, в письмах к княгине Меньшиковой требовала: «За детьми хорошенько смотреть и мамкиного Евдошкиного самовольства не допускать».
Возле девочек, кроме большого штата гайдуков, кухмистеров, конюхов, неизбежных «шести калмыков и четырех дворян», еще и «мастер немецкого языка» господин Клюк и некая француженка Латур Лануа.
Воспитание ее было не чуждо и эстетических заданий. Заботами родителей Елизавета уже в детстве была «испанским танцам изрядно обучена». Художнику Людвигу Каравату было поручено написать масляными красками портрет дочерей Петра, где обе девочки были изображены «в виде гениев с развевающимися драпировками и эфирными крылышками мотыльков за плечами».
Еще когда Елизавете было только 10 лет, Петр очень хотел выдать ее замуж за французского дофина Людовика XV и с этой целью даже специально ездил в Париж. Соответственно с этим, не желая ударить лицом в грязь перед Европой, Петр старался дать Елизавете воспитание самое утонченное. Он любил даже этим прихвастнуть: вот, дескать, какую барышню из своей дочки сделал! Девочку вывозили на ассамблеи, начинавшиеся 3 часа пополудни. По ритуалу сначала играли монотонный марш и все пары делали реверансы. После чего маршал должен был ударить жезлом о пол и заявить, что теперь каждый может танцевать, что и как ему угодно. Уже тогда, по отзывам современников, одиннадцатилетняя Елизавета «вызывала всеобщее удивление исполнением польского, а также немецкого менуэта и английской кадрили». Вступив на престол, Елизавета гордилась, что во всей России никто лучше, чем она, не умеет танцевать.
Наряду с тонким знанием танцевальной науки Елизавета Петровна владела французским и немецким языками. Она даже пишет какие-то, впрочем, очень плохие, стихи. По существу, однако, эта новая черта некоторой интеллигентности проявляется вовсе не так резко. Елизавета до конца дней своих бесконечно суеверна, полна предрассудков, старинных привычек и ложных страхов. Она свято верит в леших, домовых, русалок. Ложась спать, она требует, чтобы ей рассказывали сказки, обязательно страшные. Главный ее интерес — к сплетням. На сон грядущий ей чешут пятки. И до самой своей смерти она была уверена, что в Англию можно проехать посуху.
