Испанская Америка в борьбе за независимость - Моисей Самуилович Альперович
Расчет оказался правильным. После длительных переговоров государственный секретарь Адамс и испанский посланник Онис подписали 22 февраля 1819 г. в Вашингтоне договор о дружбе и границах. Согласно этому договору Испания уступала Соединенным Штатам Западную и Восточную Флориду, добившись в свою очередь от США официального признания Техаса составной частью Новой Испании, следовательно, отказа от всяких притязаний на него. Уступкой Флориды мадридское правительство надеялось удовлетворить аппетиты США и побудить их воздержаться от поддержки восставших колоний, полагая, что это поможет испанской монархии сохранить остальные заокеанские владения. Как остроумно заметил русский посланник в Вашингтоне Дашков, Испания, отдавая Флориду, ампутировала ногу, чтобы срасти туловище{99}.
Однако заключение испано-американского договора на самом деле отнюдь не означало, что агрессивные круги США отказались от своих экспансионистских устремлений. Напротив, именно в 20-х годах началась и приобрела широкий размах американская колонизация Техаса.
Колонизация Техаса
В ноябре 1820 г. туда прибыл из США коммерсант и горнопромышленник Мозес Остин, который обратился к губернатору Техаса с. просьбой о предоставлении ему земли для основания колонии. Испанские власти первоначально отказали, но в январе 1821 г. американцам было разрешено поселиться в Техасе при условии, если они исповедуют католическую религию и согласны присягнуть на верность испанской монархии. Сообщение об этом пришло незадолго до смерти Остина. Начатую им деятельность продолжил его сын Стефен, который в том же году обследовал бассейны рек Гуадалупе, Колорадо и Брасос на предмет колонизации этих территорий.
После провозглашения независимости Мексики он стал добиваться от правительства Итурбиде подтверждения и расширения прав, предоставленных ему колониальной администрацией. Предприимчивый делец просил разрешить въезд в Техас американцам сверх установленного ранее числа и требовал предоставить колонистам право на организацию своей милиции и создание собственного органа власти. Вслед за Остином в Техас ринулись другие американские предприниматели.
К весне 1822 г. политика правящих кругов США по отношению к освободительной войне испанских колоний вступила в новую фазу. Революция 1820 г. в Испании нанесла сильный удар абсолютизму в метрополии и усугубила безнадежность борьбы колонизаторов против революционного движения в Испанской Америке, которая к тому времени почти полностью освободилась от колониального ига. В таких условиях правительство США, выражая интересы американской буржуазии, добивавшейся захвата рынков Испанской Америки, пришло к выводу о необходимости пересмотра прежнего курса и установления официальных отношений с молодыми испаноамериканскими государствами.
8 марта Монро обратился к конгрессу с посланием, в котором предлагал обсудить вопрос о признании независимости бывших испанских колоний. Предложение президента поддержала комиссия по иностранным делам палаты представителей. 28 марта конгресс принял соответствующее решение. Но этот акт в течение длительного времени оставался чисто номинальным. К концу 1822 г. в Вашингтоне были аккредитованы лишь дипломатические представители Колумбии и Мексики, проявивших инициативу в этом вопросе. Однако вынужденное принять их правительство Монро во избежание конфликта с Испанией и другими европейскими державами явно не спешило устанавливать нормальные двусторонние отношения с государствами Испанской Америки. В Боготу и Буэнос-Айрес посланники США прибыли только в декабре 1823 г., в столицу Чили — в апреле следующего года, а в Мехико, Гватемалу и Лиму — уже при преемнике Монро, президенте Д. К. Адамсе, в 1825–1827 гг.
Священный союз
В начале 20-х годов в прессе европейских стран и США довольно часто появлялись сообщения о подготовке вооруженной интервенции держав Священного союза в Америку с целью восстановления власти Испании над ее бывшими колониями. Однако в результате тщательного изучения вопроса современные исследователи пришли к выводу, что ни одно европейское правительство не имело в то время конкретных планов вооруженного вмешательства в испаноамериканские дела.
Так, по мнению известного английского историка Ч. Уэбстера, к лету 1823 г. почти все крупные государственные деятели Европы убедились в безнадежности реставрации испанского господства на континенте Америки. Американский автор Д. Ф. Риппи считает, что в этот период Священный союз не намеревался всерьез прибегать к интервенции в Испанскую Америку. Аналогичной точки зрения придерживаются Б. Перкинс и ряд других историков США. Советский ученый Н. Н. Болховитинов на основе анализа многочисленных материалов также пришел к выводу об отсутствии в то время реальной опасности военной помощи монархии Фердинанда VII в подавлении революционного движения за океаном со стороны сил европейской реакции{100}.
Прежде всего это относится к русскому царизму, являвшемуся одним из вдохновителей Священного союза. Отношение царской России к восставшим колониям определялось не только ее принадлежностью к этому реакционному союзу, но и другими факторами. Будучи убеждено в неизбежности освобождения колоний от испанского ига и рассчитывая установить с ними торговые связи, правительство Александра I, рядившегося в тогу либерализма, в первые годы освободительной войны в Испанской Америке придерживалось благожелательного нейтралитета по отношению к колониям. В 1811 г. Государственный совет рассматривал даже проект указа об открытии русских портов для кораблей из Латинской Америки, но счел его издание преждевременным. Российско-Американская компания основала в 1812 г. на побережье Верхней Калифорнии (.северо-западнее залива Бодега) форт Росс. Его начальник добился от губернатора Калифорнии временного разрешения на торговлю с этой провинцией, хотя и с известными ограничениями. Торговые связи между купцами компании и населением Калифорнии стали успешно развиваться, несмотря на то, что так и не получили официальной санкции испанских властей.
Впоследствии, когда война за независимость приняла затяжной характер, царское правительство заняло выжидательную позицию. Лишь начиная с 1817 г. оно, исходя из принципов легитимизма, стало более или менее определенно проявлять сочувствие к Испании и даже продало ей несколько военных кораблей, оказавшихся, правда, недоброкачественными. Однако практически политика петербургского двора и тогда не выходила за рамки нейтралитета. Никакой подготовки к вооруженной интервенции в Испанской Америке он не проводил{101}.
Что же касается Франции, которая по решению Веронского конгресса Священного союза начала в апреле 1823 г. интервенцию в революционную Испанию, то она, конечно, рассматривала восстание американских колоний как потенциальную угрозу режиму реставрации в Европе. Кроме того, французские и испанские Бурбоны были тесно связаны «Фамильным пактом» 1761 г. и союзным договором 1796 г. Тем не менее правительство Людовика XVI11 также не питало иллюзий относительно реальной возможности восстановления испанского
