Собрание сочинений. Том 4. Война с Турцией и разрыв с западными державами в 1853 и 1854 годах. Бомбардирование Севастополя - Егор Петрович Ковалевский
В опрометчивости этого дела, последовавшего без предварительных соображений и приготовлений, даже без ведома главнокомандующего, конечно, нельзя не винить генерал-лейтенанта Сельвана, как главного местного начальника, который не должен был увлекаться ни собственной геройской запальчивостью, ни такими же побуждениями других; но он искупил славной смертью свой отважный подвиг. Нельзя также не заметить в оправдание его, что отдельный начальник не может не дозволить себе воспользоваться случаем, который кажется ему благоприятным, и где малейшее упущение времени, необходимого на испрошение разрешения, иногда разрушает весь успех дела. Что же касается до того обстоятельства, кто велел ударить отбой, может быть в сущности и необходимый, мы не решимся обвинять генерала Сельвана, убитого и потому оставившего не разрешенным этот вопрос, тем более, что и окружавшие его и начальники частей были перебиты или переранены, а совершенная темнота ночи скрывала все движения частей одна от другой. В войске были уверены, что первоначально отбой сделан турками, а что наши, сзади, приняли его. Сельвана солдаты поминают добрым словом, а офицеры отзываются о нем с уважением. Он поседел в войнах и был достойный генерал.
Потеря наша в этом деле, судя по числу участвовавших в нем войск, очень чувствительна. Убиты – один генерал (Сельван), один обер-офицер и 315 нижних чинов; ранены – 1 генерал (Попов), штаб и обер-офицеров 25, между которыми тяжело ранен и вскоре умер командир 1-го батальона Замосцского егерского полка полковник Гладыш и тяжело ранен флигель-адъютант граф Орлов. Нижних чинов ранено 548.
Вылазка турок, направленная в эту же ночь на правый наш фланг, была отбита войсками, находившимися в траншеях под командой гвардии полковника графа Оппермана.
Флотилия наша не оставалась без дела и с 16 на 17-е мая, с небольшим десантом в 450 человек, спустилась по Дунаю от г. Журжи до устья реки Аржиса, очищая деревни на правом берегу Дуная, где еще держались турки, и уничтожая неприятельские пикеты.
По мере приближения осадных траншей к передовым турецким укреплениям, работы продолжались посредством тихой сапы; на левом фланге велись подступы против Арабского укрепления, на правом и в центре – против передовых фортов крепости; подступы правого и левого фланга были соединены между собою траншеями; в этих траншеях были возведены батареи, вооруженные частью орудиями большого калибра для действия против укреплений, частью полевыми орудиями и полупудовыми мортирами, для действия по неприятельским завалам и против вылазок. 22-го мая неприятель, под покровительством огня своих батарей, сделал сильную вылазку против редута, на левом фланге наших работ; не смотря на картечный и ружейный огонь с нашей стороны, неприятельские колонны шли вперед; часть их достигла рва и через амбразуры вскочила в укрепление; прикрытие батарей и артиллерийская прислуга вступили в рукопашный бой; произошла страшная свалка; но два батальона Елецкого пехотного полка, под командой генерала Веселитского, ударили на неприятеля, опрокинули и прогнали его. Турки оставили 14 тел во рву и до 40 вблизи редута. С нашей стороны убито нижних чинов 17; ранено – обер-офицер 1, нижних чинов 73, в числе контуженых находился генерал-майор Веселитский. Войска дрались отчаянно; офицеры с ружьями в руках рвались вперед, барабанщики и горнисты брали ружья от убитых и шли в рукопашный бой, артиллеристы отбивались банниками; раненые большей частью оставались в рядах до конца боя.
В конце мая генерал-фельдмаршал предпринял рекогносцировку крепости с большими силами войск. Авангард его, под командой генерал-лейтенанта Хрулева, шел левее с. Калипетри; минуя его, казаки встретили турок и были атакованы их кавалерией; но 7-й и 8-й эскадроны Вознесенского уланского полка подоспели вовремя, опрокинули их, взяли знамя и 10 человек пленных. Неприятель оставил на месте до 60 тел. Главные наши силы построились на пространстве между с. Калипетри и оврагом, идущим к Абдул-Меджиду. Выступившая было вперед неприятельская кавалерия, поспешно отступила к своим укреплениям, встреченная огнем артиллерии. С Абдул-Меджида открыли канонаду по нашим линиям. Одно ядро упало у самых ног лошади генерал-фельдмаршала, остановившегося перед войсками. Произошло общее смятение; с участием спрашивали не случилось ли чего с князем Варшавским, но он спокойно пересел на другую лошадь и оставался еще некоторое время на позиции. Только впоследствии узнали, что фельдмаршал контужен. Доктора объявили, что хотя контузия не опасна, однако он не в состоянии будет сесть на лошадь в течение нескольких дней. Вскоре болезнь князя Варшавского приняла такой оборот, что он принужден был передать командование войсками 3, 4 и 5 корпусов (приказом от 31 мая), на прежнем основании, генерал-адъютанту князю Горчакову.
В 9 часов вечера войска, участвовавшие в наступательном движении, возвратились в лагерь. В ночь с 28-го на 29-е сделан был взрыв в неприятельском укреплении, обрушивший часть бастиона; наши саперы вскочили на верх образовавшейся от взрыва воронки, чтобы осмотреть внутренность укрепления; вслед за ними увлеклась рота, бывшая в передовых траншеях (12-я мушкатерская Прагского пехотного полка). Неприятель, открыв малочисленность наших войск, двинулся против них из-за абшнита, и начал их сильно теснить; две ближайшие роты Прагского пехотного полка кинулись вперед, рассыпались влево от воронки по наружной покатости бруствера и оттуда открыли сильный батальный огонь. Неприятель, после жаркой перестрелки, отступил, но вскоре возобновил свою атаку, желая выбить саперов из воронки, и опять был отбит с уроном, который простирался более 200 человек убитыми и ранеными. Потеря наша в этот день также была чувствительна и состояла из 60 человек убитыми и 163 ранеными, преимущественно в ротах Прагского пехотного полка.
Первое число июня останется памятным для войск, участвовавших в осаде Силистрии: с этого дня они более не видели ни в траншеях, ни впереди в атаках, хладнокровного под выстрелами, презирающего всеми опасностями, храброго начальника осадных работ генерал-адъютанта Шильдера. Во время осмотра траншей, осколок гранаты попал ему в правую ногу и раздробил ее выше колена. Операция отнятия ноги совершена была, казалось, удачно, но последствия не оправдали общих надежд и ожиданий. Он умер 13-го июня, в Калараше, на 67 году своей жизни[58].
Шильдер принадлежит к числу замечательных людей предшествовавшего царствования. Родом из бедной дворянской фамилии, он учился дома и, конечно, не многому, но впоследствии образовал себя сам чтением и усидчивым учением. Пытливый дух и врожденная склонность к изобретательности постоянно подстрекали его на пути дальнейшего изучения особенно математических наук. На 14-м году, он был зачислен в Московский гарнизонный батальон (1802 г.), в том же году переведен в
