Иоанн Мейендорф - Введение в святоотеческое богословие
Вопросы пола обсуждаются у Григория Нисского в контексте оригеновской доктрины о двух Творениях. В предвидении греха Бог сотворил человека двуполым, но до грехопадения различие между мужчиной и женщиной не было реализовано. Только после злополучного инцидента с плодом Бог дал Адаму и Еве «одежды кожаные», аллегорически трактуемые как половое влечение.
Нужно сказать, что проблемы пола волновали римских граждан в той же степени, в какой они волнуют людей в наше время. Римская империя находилась в упадке, и падение западной столицы было не за горами. Это было время интеллектуальной утонченности и декаданса ― духовного и нравственного. Как водится, реакцией явился преувеличенный пуританизм в христианской его форме ― монашестве. Все христианские писатели того времени писали книги о девстве. Неоплатонически настроенные умы считали тело источником зла, в то время как библейский семитский дух вполне одобрительно относился к телу. Христианству предстояло избавиться от первой тенденции и «приручить» вторую. Взгляды Григория Нисского по этим вопросам не отличаются четкостью и несут отпечаток влияния столь любимого им Оригена.
Учение о спасении
Наш мир, наше в нем существование в том виде, в котором мы их обнаруживаем сейчас, не таковы, какими их задумал Бог. Причина этого заключается в грехопадении.
По поводу вопроса о происхождении зла все отцы; Церкви единодушно соглашались в том, что Бог зла; не творил. Говоря метафизически, зла как такового не существует. Зло ― это отрицание добра. Вслед за Платоном отцы описывали зло как болезнь или слепоту. Такое чисто отрицательное определение зла как недобра, как отхода от добра особенно подчеркивалось в контексте полемики с манихеями и другими дуалистами. Правильное в философском отношении, оно, конечно, недостаточно отражало динамическую силу зла, олицетворяемую в Священном Писании личностью сатаны, падшего ангела, роль которого хорошо понималась отцами Церкви в их учении о грехопадении и искуплении человека.
Сотворенный по образу и подобию Божию, наделенный абсолютной свободой и способностью к самоопределению, не связанный никакой внешней необходимостью ― вот каким описывают святые отцы Адама до грехопадения.
... Посему и то несчастие, которое терпит теперь человечество, навлек он сам по своей воле, увлекшись лестью, сам стал виновником сего зла, а не у Бога обрел оное: ибо Бог не сотворил смерти, но некоторым образом творцом и создателем зла соделался сам человек.
(«О девстве», 12)Говоря о происхождении зла, Григорий Нисский пользуется аллегорией человека, который, закрывая глаза, добровольно лишает себя удовольствия смотреть на солнечный свет. При этом не вполне ясно (и, возможно, двусмысленность эта ― преднамеренная), говорит ли он об Адаме как о нашем праотце, о конкретной личности или же имеется в виду все человечество. Как уже отмечалось, имя Адам объемлет оба значения.
В «Большом Катехизисе» святитель Григорий говорит, что в книге «Бытия» Моисей описывает грехопадение аллегорически, под видом исторического повествования: «Ибо, ― говорит он, ― когда первые человеки коснулись запрещенного и обнажили себя от оного блаженства, тогда Господь налагает на первозданных ризы кожаны (Быт. 3, 21)». По мнению Григория, это не следует понимать буквально. «Одежды кожаные» ― это аллегория полового влечения и способности к умиранию. Встав на путь неповиновения, человек оказался подвержен страстям, которые он не в состоянии контролировать и предельное выражение которых есть смерть.
Здесь следует подчеркнуть экзистенциальный подход к проблеме зла, который Григорий Нисский разделяет со всеми восточными отцами. В его писаниях совершенно отсутствует «юридическая» терминология: мы нигде не найдем рассуждений о наказании, возмездии и т.п. Бог не хочет зла, не хочет смерти. Человек сам причина своих страданий.
Спасение человека приходит от Бога, принявшего человеческое естество:
...не по причине рождения последовала смерть, напротив того, наоборот, ради смерти принято рождение. Ибо Присносущий принимает на Себя телесное рождение, не в жизни имея нужду, но нас возвращая от смерти к жизни. Итак, поелику должно было совершиться возвращение от смерти целого естества нашего, то, как бы к лежащему простирая руку и сею приникнув к нашему трупу, настолько приблизился к смерти, что коснулся омертвения и собственным Своим телом дает естеству начало воскресения, силою Своею совосставив целого человека.
(«Большой Катехизис», 32)Этот параллелизм между Рождеством и Пасхой, между рождением и Страстями особенно ясно прослеживается в службах Предпразднества Рождества. Здесь опять следует подчеркнуть отсутствие юридического языка: тайна нашего Спасения понимается экзистенциально как тайна болезни и исцеления, жизни и смерти. спасение осуществляется через Церковь:
...и в рабьем зраке плотью пожив с людьми, поелику единожды в начатке приял на Себя смертное естестве плоти, которое заимствовал через нерастленное девство всегда освящает нетлением общий состав естества чере вступающих с Ним в единение приобщением таинства, питая тело Свое Церковь и приличным образом счиневая с общим телом члены, порождаемые верой в Него.
(Комментарий к «Песне Песней», беседа)Иными словами, как ветхий Адам, объединявший в себе все человечество, увлек его за собой в бездну греха, так и Новый Адам, Христос ― глава Церкви, восстанавливает падший человеческий род через Свое тело ― Церковь.
Учение об искуплении
Существует много различных объяснений и теории искупления, совершенного Христом, и все они претендуют на объяснение одного и того же факта: Христос; как Первосвященник приносит жертвоприношение, котором жертва ― Он Сам. Вопрос состоит в том, же приносится эта жертва? Если Богу Отцу, то неизбе·) жен следующий вопрос: зачем Ему эта жертва? Ответ Григория Нисского, на первый взгляд, своеобразен жертва приносится диаволу. Эта идея получила распространение и нашла свое отражение в православной литургической гимнографии. Святой Григорий основывавет свое понимание на том, что диавол, обманувший человека, был в свою очередь сам обманут Христом. Диавол ― князь мира сего ― держал весь мир в своей власти и, конечно, согласился бы променять свое достояние только на что-нибудь еще более ценное, что бы принесло большее удовлетворение его непомерной гордыне. Во Христе он признал достаточную ценность, чтобы принять Его как выкуп. Власть Христа, обнаруженная в Его чудесном рождении и необыкновенных знамениях, Его несравненное совершенство были нестерпимы для сатаны. Он неудержимо стремился поглотить Христа ― и действительно, в Новом Завете диавол с самого начала делает попытки соблазнить Господа. В дальнейшем вокруг Него сконцентрировалось множество нечистой силы. О подобной тенденции также свидетельствует духовный опыт отцов-пустынников, всю свою жизнь проводивших в борьбе с диаволом: чем больше мы приближаемся к Богу, тем более вокруг нас соблазнов и искушений. Итак, сатана искушал Бога, желая одержать над Ним победу. Однако он недооценил силы своего противника, он не разглядел за телесной оболочкой Иисуса Христа трансцендентной мощи Божества:
Посему, чтобы требующему за нас выкупа можно было взять оный, Божество сокрылось под завесою нашего естества, и врагом, как жадными рыбами, с приманкою плоти увлечена была уда Божества.
(«Большой Катехизис», 24)Такой способ спасения, по мнению святого Григория, представляется благим, мудрым и справедливым. Конечно, это объяснение жертвы Христовой не укладывается в категории рациональной мысли. Именно поэтому оно не противоречит идее, что жертва Христа принесена Богу как жертва послушания и любви. В то же время мысль Григория Нисского о «выкупе диаволу» поражает своей динамической экзистенциальной наглядностью и, несомненно, соответствует и библейским образам искупления.
Идею «обмана диавола» мы находим также у Иринея, Оригена, Амвросия Медиоланского, блаженного Августина, Льва Великого и Григория Великого, тогда как философски настроенный святитель Григорий Богослов, скорее, склонен был отвергать такой образный подход. Но как бы его ни описывать, искупление человека Христом неизбежно выразилось в трагедии и конфликте. Почему Бог не мог спасти человечество каким-нибудь более простым способом, воспользовавшись Своей всемогущей властью? На этот вопрос можно дать только экзистенциальный ответ. Бог создал человека для свободы, для любви, для соучастия в творении. Человек был предназначен быть Богу сыном и другом. Поэтому когда сам человек разорвал эту связь, произошла космическая катастрофа, оскорбление Самого Бога, пленение Божиего творения узурпатором-диаволом. Поэтому и спасение могло быть совершено только Самим Богом, принесшим человеку избавление от чуждого ему ига без уничтожения человеческой свободы.
