Александр Королев - Загадки первых русских князей
Приобретение Добруджи являлось крупным успехом. Город Доростол, например, в котором Святослав оборонялся от Иоанна Цимисхия, был важным политическим, военно-административным, торговым и церковным центром Нижнего Подунавья. Доростол являлся резиденцией болгарского патриарха. Овладение Добруджей давало массу торговых преимуществ. Во-первых, через нее проходили оживленные пути между Азией и Юго-Восточными Балканами. Во-вторых, это позволяло приезжать в Византию, минуя Болгарию, плохие отношения с которой отрицательно сказывались на русской торговле.
Тут нельзя не вспомнить и о войне, которую вела Русь с Болгарией в 40–50-х годах X века, о которой уже говорилось выше. Таким образом, мы получаем доказательство того, что по своим первоначальным целям война Святослава на Балканах была продолжением антиболгарской политики Ольги в этом регионе и не затрагивала территорию Византии.
Момент для нападения был выбран весьма удачный. Сорок лет, прошедших со смерти болгарского царя Симеона Великого до появления на Балканах русов Святослава, можно назвать периодом упадка Болгарии. Страна была разорена тем непосильным для Болгарии соревнованием, которое вел с Византией Симеон, его бесконечными войнами. В результате территория Болгарского царства значительно увеличилась. Болгарские войска не один раз стояли под стенами Константинополя, болгары были в состоянии ставить свои условия византийскому правительству, но Болгария была меньше и не обладала ресурсами Византийской империи. Симеон был женат два раза, от первой жены остался сын Михаил, от второй — Петр, Иоанн и Вениамин, или Боян. Старший сын не пользовался расположением отца и был пострижен в монахи. Преемником стал Петр, которому к тому времени было около 20 лет.
Вступив на престол, Петр попытался было продолжить политику отца, но вскоре убедился в невозможности этого. После смерти страшного Симеона окрестные народы (хорваты, венгры и другие) начали нападать на болгарские земли. В Болгарии начался сильный голод. В историографии утвердилась весьма негативная оценка личности Петра, которого обычно считают бесцветным, безвольным и бездарным государем. Однако Петра можно скорее считать заложником обстоятельств, правителем, который при другом их стечении мог принести пользу Болгарии. В октябре 927 года правительство Петра заключило мирный договор с Византией, по которому империя признала за болгарским правителем царский титул, Византия обязалась выплачивать болгарам ежегодную дань, была признана независимость болгарской церкви, Петр получил в жены византийскую принцессу. На первый взгляд договор может показаться удачей Болгарии. По существу византийская сторона соглашалась выполнить все, чего добивался Симеон в ходе своих войн. Однако болгарам пришлось возвратить часть территорий, захваченных отцом Петра, а в договоре заключалось косвенное указание на то, что царь Болгарии все же ниже по своему статусу императора Византии. Как показали последующие события, договор этот был стратегическим поражением Болгарии.
Далеко не все в Болгарии приветствовали установление дружественных отношений с Византией. Недовольны были прежде всего бояре, относившиеся к поколению, жившему при Симеоне и воспитанному в духе военных походов на Византию. Нужно учитывать и то, что болгарская знать была очень сильна на местах и этнически неоднородна. Духовенство в целом было довольно миром, однако изменение его статуса в связи с независимостью от Византии привело к испорченности нравов среди священников и, как реакция на это, к распространению ереси богомилов. «Эта космологическая система, построенная на основе дуализма, нашла весьма подготовленную почву среди славян Балканского полуострова и держалась между ними как национальная, тесно связанная с деревенскими народными слоями вера в течение всех средних веков. Основателем этого нового вероучения был поп Богомил, от которого получила наименование и самая ересь… Богомильство, как и павликианство, есть в высшей степени антицерковная система. В кратких чертах она заключается в следующем. Бог есть Творец высшего мира и не имеет власти в нашем земном мире, который создан злым началом. Как видимый мир, так и человеческое тело есть произведение злого начала, только душа наша создана добрым Богом. Павликиане отвергали Ветхий Завет, пророков называли обманщиками и ворами. Христос пришел освободить людей от рабства демиургу или злому началу. Он прошел в своем эфирном теле через деву Марию, как через канал; страдания его были только кажущимися. Поэтому они отвергали поклонение кресту, как знамению проклятия и орудию демиурга. Таинства не признавались священными действиями, сообщающими благодать. Над всем человеческим родом тяготеет иго злого начала, которое называется также Сатанаилом. Созданные человеческими руками храмы населены демонами, каждый человек есть вместилище демона. Только богомилы суть истинно верующие, их боятся демоны, как носящих в себе Св. Духа. В богомильстве сосредоточились самые резкие антицерковные элементы: отрицание храмов, которые они населили демонами, отрицание церковной иерархии и таинств, а в догматическом отношении они проводили антихристианское начало, отрицая все таинство божественного домостроительства.
Весьма вероятно, что богомильство заключало в себе и антигосударственные начала. По свидетельству Косьмы (пресвитер, автор труда обличающего богомилов. — А.К.), еретики учили не повиноваться властям, хулили царя, укоряли бояр, считали непозволительным работать на царя и повиноваться господам. Из этих данных можно видеть, что богомильское учение отличалось всеми качествами противогосударственной и противоцерковной системы и что его распространение в едва лишь начавшем складываться Болгарском государстве должно иметь объяснение столько же в свойствах славянской расы и в нравственном состоянии тогдашнего общества, сколько в недостатках церковной организации, которая подвергалась сильным нападкам современников»{273}.
Простой народ был недоволен усилением поборов, поскольку в ходе войны Симеона казна была разорена. Его недовольство послужило основой для тех многочисленных мятежей и волнений, которые начали вспыхивать в Болгарии еще в правление Симеона. Первый заговор против Петра был раскрыт уже в 929 году. Зачинщики хотели низложить Петра и возвести на престол его младшего брата Ивана. Заговор был раскрыт и жестоко подавлен. Ивана же отправили в ссылку в Константинополь. Здесь его, правда, наградили саном патрикия и наделили почестями и богатствами. В 930 году мятеж поднял другой брат Петра — сбежавший из монастыря Михаил. Повстанцы предполагали создать особое княжество в западных областях царства. Однако это движение прекратилось из-за неожиданной смерти Михаила. Повстанцы укрылись в пределах Византийской империи. В 931 году от Болгарии отделилась Сербия, помощь которой оказала Византия. В 960-е годы назревало, а возможно, и началось восстание, охватившее западные области Болгарии (ныне — территории Северной Македонии и Албании). Во главе движения стал комит Македонии, называемый в разных источниках то Николой, то Шишманом. После его смерти во главе мятежников стали сыновья комита — комитопулы — Давид, Моисей, Аарон и Самуил. Болгария распалась.
К внутренним проблемам прибавились внешние. С 30-х годов X века не прекращалось давление венгров, совершавших постоянные набеги на болгарские земли. Особенно известны нападения, совершенные в 943, 948–950, 961–962 годах. Враждебными были отношения и с Русью. К середине 960-х годов Восточная Болгария представляла собой разоренное войнами и мятежами образование, со слабой центральной властью. Летом 968 года в Болгарию вступили русы, с ходу разбившие тридцатитысячное болгарское войско, выставленное против них, и начали захватывать болгарские города.
Можно предположить (и многие ученые предполагают), что успехи Святослава напугали Никифора Фоку, он понял, что ошибся, и повернул свою политику на 180 градусов, сделавшись врагом русов и помирившись с болгарами. Для того чтобы вывести Святослава из войны, Никифор подкупил печенегов, которые в 6476 (968) году осадили Киев. Однако это всего лишь предположение, основанное на сообщении Константина Багрянородного о том, что в подобных случаях печенеги использовались Византией. Столь же вероятно, что печенегов наняли болгары или хазары. Для нас важно то, что ни один византийский автор, писавший о войне на Балканах, не упоминает о подобной операции византийского двора. Да и обращение к печенегам не имело смысла — русы так и не покинули Болгарию.
Что же касается примирения греков и болгар, то возникают сомнения в наличии самого конфликта между ними. С одной стороны, Лев Диакон в красках рассказывает об унижении, которому подверг Никифор Фока болгарских послов, и о том, как византийский император, который, согласно другим источникам, был человеком мрачным, расчетливым и замкнутым, проявил чисто юношескую горячность и в припадке бешенства, затянувшемся, похоже, дней на десять, двинул свои войска к границе Болгарии, затем испугался и повернул назад, решив натравить на болгар русов{274}. Судя по рассказу Льва Диакона, Никифор Фока совершал в этот период своего правления глупость за глупостью. Повествование Льва вызывает сомнения, так как, согласно Скилице и Кедрину, Никифор Фока вовсе не ходил в поход на болгар, а лишь ездил на переговоры с Петром, которые действительно носили сложный характер{275}. С. А. Иванов, внимательно проанализировав сообщение Льва Диакона, пришел к обоснованному выводу о том, что никакой византийско-болгарской войны, о которой сообщает византийский автор, не происходило{276}. Что же касается миссии Калокира к русам, то Никифор надеялся с помощью русов наказать болгар, которые начали проявлять строптивость. Болгарский двор заключил соглашение с венграми и искал сближения с другим врагом Никифора Фоки — Оттоном I. С немцами Никифор готовился воевать и, не желая бороться на два фронта, добился перемирия даже с арабами. В этих условиях конфликт с Болгарией ему был не нужен. Русы же, разорив Болгарию, заставили бы ее искать защиты у Византии{277}. Византия в любом случае оказывалась в положении «третьего радующегося».
