Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей
Все та же фрейлина Тютчева (вот осведомленная женщина!) говорила: «Ее много судили и много осуждали, часто не без основания, за отсутствие инициативы, интереса и активности во всех областях, куда она могла бы внести жизнь и движение». Однако ее можно было и простить – у Марии Александровны было не очень хорошее здоровье, да и многочисленные роды явно не шли ей на пользу. Своего последнего сына, Павла, она родила аж в 37 лет! Кроме того, сырой климат Петербурга не шел ни в какое сравнение с климатом ее родины – Южной Германии, так что Мария Александровна стала страдать астмой и сердечными приступами. К тому же, у нее развился туберкулез. Придворные отмечали, что она страшно похудела и превратилась почти в скелет, покрытый толстым слоем румян и пудры. Опять Александру Николаевичу не повезло в жизни. Неудачи в личной жизни прямо преследовали его.
Все это вместе взятое и привело к охлаждению отношений между Марией и Александром, хотя в первое время он был счастлив со своей женой. Ему к тому времени исполнилось сорок лет – мужчина, можно сказать, в самом соку, а жена не умна, да вдобавок ко всему, подчиняясь требованию врачей, не может исполнять супружеские обязанности. И император (он взошел на трон после смерти своего отца в 1855 году), тяготясь вынужденной воздержанностью, стал искать любви на стороне. Другая фрейлина, А. Толстая, вспоминала, что «император был весьма склонен к многочисленным сердечным увлечениям». Его донжуанский список 1860—1865 годов был, конечно, короче пушкинского (у того в нем было более ста имен), но все же составлял полдюжины женщин. Среди них были фрейлины (куда ж от них денешься!), актрисы и светские дамы. Например, в его любовницах ходили Долгорукая (однофамилица той Долгорукой, о которой мы расскажем ниже), Лабунская, Макова, Макарова, Корацци и так далее. Кто-то высказал замечательную мысль о том, что Александр II был женолюбом, а не юбочником. Он был не сладострастен, а влюбчив; он не пытался удовлетворить свою похоть, как это делал его отец, а искал настоящего чувства. Женщины влияли на этого слабого и впечатлительного человека просто магически.
Опять же, фрейлина А. Тютчева отмечала: «Душа великой княгини из тех, кто принадлежит монастырю…» Но Александр был не таков – его влекли земные радости. Даже в периоды хандры он оживлялся, как только оказывался в женском обществе (в особенности когда в нем пребывали молодые барышни).
Мария Александровна знала об этой стороне жизни мужа, но ничего поделать не могла и молча принимала удары судьбы. Она укоризненно смотрела на него своими светлыми глазами, но не упрекала ни в чем. Иногда он даже посвящал ее в тайны своих амурных приключений. Его отец, Николай I, занимаясь своими «дурачествами», хотя бы внешне старался сохранить благообразие, а сын на все махнул рукой. Отношения с Марией Александровной для Александра II превратились в ритуал, не больше того: утром бесстрастный поцелуй, дежурные вопросы о здоровье, о детях; днем – участие в различных церемониях; вечером – выезды в театр и обязательный чай в обществе детей. Однако ночи они проводили раздельно. С тех пор они вместе не спали. Никогда. Царь остро ощущал свое одиночество, хотел, чтобы любили не его титул и власть; он жаждал самозабвенной страсти, которую может подарить только пылкое сердце влюбленной женщины.
И вот после череды своих увлечений 41-летний Александр II в 1859 году встретился с 13-летней Катенькой Долгорукой. Это произошло во время военных маневров на Украине, в окрестностях Полтавы, в имении ее отца Тепловка. Раньше это был сильный и богатый род, ведший свое происхождение от Рюрика. Среди их дальних предков был основатель Москвы Юрий Долгорукий. Но к концу 1850-х годов положение семьи Долгоруких было уже не то, что в прошлом. Их последнее имение – Тепловка – давно уже было заложено и перезаложено, так как хозяйством глава семьи, отставной капитан Михаил Долгорукий, заниматься не хотел и не умел. Однако гонору у него было хоть отбавляй – приличия требовали, чтобы его четыре сына были пристроены в гвардию, а две дочери – в Смольный институт. Французский посол Морис Палеолог со слов очевидцев восстановил картину первой встречи Александра II с Катей Долгорукой. Император сидел на веранде, когда к нему подбежала черноглазая шаловливая маленькая девочка и заявила, что хочет видеть государя. Искреннее любопытство девчушки понравилось Александру; он дружески побеседовал с ней, а затем серьезно поговорил с Михаилом Долгоруким, пообещав уладить все финансовые проблемы семейства. Видно, он еще тогда положил глаз на Катю. Он хотел вылепить из нее Галатею; ему хотелось тепла и семейного уюта, которого он не знал с женой. Романы со «взрослыми» дамами (каждая со своим характером) больше не удовлетворяли Александра – он захотел взять сырой материал и, подобно Пигмалиону, вылепить из него себе подругу жизни. Такую, как ему хотелось бы – добрую, понимающую, сочувствующую – в общем, обладающую всеми достоинствами идеальной женщины, которые мысленно представлял себе Александр П.
Свое слово император сдержал – все братья Долгорукие были приняты в военные училища, а сестры поступили в Смольный институт. Причем их переезд и обучение были за счет Александра II. Через четыре года умер отец Кати, и чтобы оградить ее родовое имение Тепловка от кредиторов, оно было взято под императорскую опеку. Но это не помогло избежать разорения – мать Катюши, распродав свое последнее имущество, переехала в Петербург, чтобы быть поближе к детям, где смогла купить себе лишь маленькую квартирку на окраине. На большее у нее денег не было.
Весной 1865 года император захотел посетить Смольный институт и пожелал увидеть сестер Долгоруких – Екатерину и Марию. Екатерине в ту пору исполнилось 18 лет. Она была девушкой среднего роста, с изящной фигурой, невероятно белой кожей и роскошными каштановыми волосами. А еще у нее были выразительные глаза «испуганной газели» и красиво очерченный рот. Это описание сделано со слов современников – может, тогда представления о красоте были иные, но, судя по фото 1866 года, Катерина была не красавицей и не дурнушкой, а так себе. «Шчого особливого», как выразился один персонаж из фильма «Место встречи изменить нельзя». Одна из фрейлин так описывала смолянку: «Я впервые услышала голос княжны и была поражена его вульгарностью. Она говорила почти не открывая рта, и казалось, слова ее выскальзывали через нос. Лицо имело овечье выражение, а глаза навыкате, как у всех близоруких людей, не выражали ничего».
Однако особенное в ней отметил Александр. Он был сражен наповал. Вот какая Галатея выросла из маленькой девчушки! Как мы помним, страдая необыкновенной слабостью к женщинам, в их присутствии он становился совершенно другим человеком – сразу вставал на дыбы – как боевой конь. Катя – уже вполне сложившаяся половозрелая девушка, и пора было приступать к главному делу. При этом сама избранница царя не знала о его замыслах.
В это время при Дворе обреталась бывшая смолянка Варвара Шебеко, которая не раз выполняла деликатные поручения Александра Николаевича в отношениях с его былыми пассиями. Александр снова прибег к помощи Варвары и стал посылать сестрам Долгоруким сласти и фрукты – действовать, так сказать, исподволь, приручать. Это было легко устроить, ведь Варвара Шебеко приходилась родственницей начальнице Смольного института, мадам Леонтьевой. Последняя, таким образом, помимо своей воли оказалась втянутой в роман царя. Однажды, когда Катерина простудилась и лежала в институтской больнице, встревоженный Александр II инкогнито навестил ее в больничной палате. Все это делалось опять же при помощи Шебеко. Она также встретилась с матерью Кати – Верой Долгорукой, передала ей деньги, выданные императором, и расписала блестящие перспективы, открывающиеся перед ее дочерью. Обедневшей княгине эти перспективы показались заманчивыми; они сулили выход из финансового тупика. Можно сказать, что она продала свою дочь, в прямом смысле этого слова – за деньги. Екатерина понимала, конечно, что царь ходит к ней неспроста, но никак не могла взять в толк, что ему от нее надо. Она была довольно начитанной девушкой, образно говоря, уже знала, откуда дети берутся, но разница в возрасте? Ей – восемнадцать, а царю – 47 лет, разница в возрасте чуть ли не в 30 лет! Разве может быть между ними любовь? Она, как и всякая юная девушка, мечтала о большой и пылкой любви, чтобы за своим любимым хоть на край света. Она ждала прекрасного принца, а перед ней оказался человек, годившийся ей в отцы! Что мог предложить ей император? Только интим! И ничего больше! Такой «любви» Катюше было не надо. Но Варвара Шебеко, и мать ее, начали обрабатывать бедную девушку, уверяя, что любовь царя – редкая возможность устроить свою жизнь и жизнь своих близких. Они упорно склоняли ее покориться судьбе и отдаться императору. Это происходило примерно как в фильме Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», когда подручный жандармского чиновника Мерзляева (его роль исполнял Алексей Бурков) уговаривает Настеньку (актриса Ирина Мазуркевич) «не кочевряжиться» перед своим начальником. «Это в дурном смысле, что ли?» – спрашивает бедная девушка, на что тот отвечает: «В нем, сударыня, в нем!»
