Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

Переправиться удалось лишь маленькой группе в 12 солдат, половина из которых были саперами. Они прошли специальный курс обучения для борьбы с ДОТами и имели с собой запас взрывчатки. Оказавшись на вражеском берегу без офицеров и без связи, немцы не растерялись и стали действовать самостоятельно, как их учили. Используя не-простреливаемые промежутки между ДОТами, они приближались к их стенам, не имеющим амбразур, подрывали их, забрасывали гранатами. Действуя таким образом, дюжина солдат последовательно уничтожила или захватила семь ДОТов, пробив брешь в системе обороны французов. Этот успех был немедленно использован подразделениями полка. Вечером саперы 10-й тд начали наводить мост через реку в районе захваченного плацдарма. На следующий день в 06.45 утра автомобили дивизии покатились через него на западный берег Мааса [288].

2-я тд вышла к Маасу последней из соединений 19-го корпуса, когда другие уже начали переправу. Она опоздала на полтора часа из-за дорожных заторов и попыталась с ходу форсировать реку, стараясь наверстать упущенное время. Однако все немецкие попытки терпели неудачи, пока два взвода саперов из 1-й тд, действуя по собственной инициативе, не уничтожили 11 французских ДОТов на участке своих соседей. Это дало возможность 2-й тд в 20.00, наконец, зацепиться за другой берег. Когда наступила ночь, под покровом темноты саперы дивизии наладили паромную переправу.

Таким образом, мотопехота корпуса Гудериана всего за полдня боев не только форсировала Маас, но и, по существу, с первой попытки прорвалась через линию стационарных французских укреплений, расположенных за рекой. Гудериан, не ожидавший такого быстрого успеха, разрешил своим танкистам отдыхать на подходах к Маасу. Хотя мост соответствующей грузоподъемности был готов сразу после полуночи, первые танки пошли по нему только после семи часов утра 14 мая. Гудериан сразу извлек урок из этой ошибки и в дальнейшем всегда формировал смешанные боевые группы, включая в них танки.

Между тем около семи часов вечера во французском тылу возникла и начала быстро разрастаться нешуточная паника. Первыми ей поддались артиллеристы из второй линии, в то время как пехота на передовой еще продолжала сопротивляться. По дорогам хлынули толпы отступающих с линии фронта солдат и офицеров. У страха глаза велики: французы решили, что их преследуют немецкие танки, которые на самом деле появились там не раньше чем через 12 часов. Посты военной полиции была смяты огромными толпами бегущих. Почти вся французская 55-я пд бросила свои позиции, захватив с собой большую часть соседней 71-й пд.

Утром 14 мая немецкие танки и на самом деле массами устремились в прорыв, проделанный для них пехотой. Они шли через единственный мост, который возвели саперы 1-й тд. Этот мост сразу приобрел особую важность. Именно он обеспечивал основной грузопоток для снабжения всем необходимым немецких войск за Маасом и позволял перебрасывать туда тяжелую технику. Командование союзников сразу оценило степень угрозы и немедленно бросило на его уничтожение все наличные силы авиации. Пилоты 250 истребителей и 152 бомбардировщиков получили приказ разрушить мост любой ценой. Отчаянные попытки авиации союзников вывести его из строя продолжались целый день, но не принесли никакого успеха.

И немудрено, ведь немцы, в свою очередь, собрали для обороны переправы все наличные силы зенитной артиллерии — 303 орудия, включая 36 88-мм пушек. Истребители люфтваффе в тот день сделали 814 боевых вылетов на прикрытие моста. В полдень 14 мая командующий ГА «А» фон Рундштедт лично посетил место переправы, чтобы убедиться, все ли было сделано для защиты моста, и встретился там с вездесущим Гудерианом. Общими усилиями немецкие зенитчики и летчики сбили 52 бомбардировщика и 50 истребителей союзников, а еще 65 их самолетов получили настолько сильные повреждения, что вышли из строя [289]. От такого ошеломительного поражения, сопровождаемого столь тяжелыми потерями, союзная авиация уже не смогла оправиться до самого конца кампании. Ей больше никогда не удавалось организовать сколько-нибудь подобное массирование сил для воздушного сражения на одном участке фронта. Люфтваффе окончательно захватило господство в небе. Но главное, немцам удалось сохранить ценнейший мост в целости и сохранности. А ведь у них тогда не осталось поблизости ни одного запасного понтона для его ремонта в случае необходимости, поэтому даже одна точно положенная в цель бомба могла надолго вывести мост из строя. В тот же день главные силы 19-го мк в составе 60 тыс. человек и 22 тыс. разнообразных машин, включая 850 танков, были переброшены через Маас.

Навстречу им уже выдвигались французские резервы. Но их марш был замедлен огромными толпами отступавших солдат, запрудивших все дороги. Командирам французов явно не хватало самостоятельности и решительности. Их неспешная тактика образца Первой мировой войны безнадежно уступала тактике вермахта, построенной на быстроте и непрерывном натиске. Французские войска постоянно опаздывали в занятии важных объектов и ключевых пунктов местности. Поэтому наиболее благоприятный момент для ликвидации немецкого плацдарма на Маасе был безнадежно упущен. Таким моментом была ночь с 13 на 14 мая, когда немцы еще не успели перебросить через реку свою тяжелую технику, а их пехота была до предела измотана непрерывными форсированными маршами и боями.

Прорвавшись через Люксембург и Бельгию и овладев плацдармом за Маасом, Гудериан полностью выполнил поставленную ему задачу, потеряв в боях у Седана 13–14 мая всего лишь около 120 убитых и около 400 раненых. Согласно немецкому оперативному плану, 19-й мк должен был там остановиться и подождать подхода пехотных дивизий, которым поручалось сменить его части на плацдарме. Большой отрыв подвижных соединений от пехоты германское командование считало слишком рискованным. Однако пассивное ожидание было совсем не в характере «быстроходного Гейнца», который не хотел дать французам возможность восстановить свой разорванный фронт. Но решиться игнорировать приказ вышестоящего начальства было нелегко. Повод не заставил себя долго ждать. Вскоре после полудня 14 мая пришло донесение, что передовой отряд 1-й тд только что захватил неповрежденный мост через Арденнский канал у Мальми. Гудериан немедленно выехал туда, оценил обстановку и в 2 часа дня отдал приказ 1-й и 2-й танковым дивизиям двинуться вперед на запад, не дожидаясь подхода пехоты. Задача защищать плацдарм у Седана была возложена на 10-ю тд и мп «Великая Германия».

Гудериан сильно рисковал, но игра, несомненно, стоила свеч. В случае успеха его прорыва к Ла-Маншу в ловушку попадали 1,7 млн. отборных солдат союзников. Это, по существу, одним махом решало судьбу всей кампании. Танковый генерал, наконец, получил реальную возможность лично проверить свои теории оперативного использования танковых войск на практике. Время доказало правоту Гудериана.

Сейчас известно, что французское командование во второй половине дня 14 мая еще располагало вполне достаточными оперативными резервами, чтобы одним ударом сбросить немцев с плацдарма у Седана, отрезав ушедшие с него 1-ю и 2-ю танковые дивизии немцев. В это время основные силы 10-й тд были связаны боем с французской 71-й пд и не могли занять предназначенные им позиции. Защищал плацдарм лишь один мп «Великая Германия». Против него французы располагали силами, состоявшими из более шести дивизий, одна из которых была танковой, а еще одна — моторизованной. Но французы слишком осторожничали, не успели вовремя ввести резервы в сражение и упустили свой шанс. Отступавшие от Седана войска сообщали панические сведения о сотнях и даже тысячах преследовавших их немецких танков. Встревоженный такими известиями командир 21-го ак генерал Флавиньи почел за благо отложить уже назначенную на 17.30 атаку и перейти к обороне. При этом танковые подразделения французской 3-й тд были рассредоточены на 20-километровом фронте для усиления обороняющейся пехоты и организации локальных контратак.

Назавтра начались серьезные бои у небольшой деревушки Стонн, расположенной на крутой, заросшей густым лесом возвышенности в 15 км южнее Седана. Гудериан приказал полку «Великая Германия» при поддержке 43-го штурмового саперного батальона и 2-го танкового батальона из 8-го тп 10-й тд овладеть ею, чтобы ликвидировать возможность французских контратак с этого направления. На рассвете 15 мая немцы пошли в атаку и к 8 часам утра очистили Стонн от защищавших его французов. Но это оказалось только началом. Французы упорно контратаковали, немцы не желали уступать, и к 10.45 деревня четыре раза переходила из рук в руки.

В тот же день разыгрались события, очень характерные для тогдашнего французского стиля ведения войны. В 07.15 утра командующий Северо-Восточным фронтом генерал Жорж приказал командующему 2-й армии генералу Хюнтцигеру немедленно бросить в атаку на немецкий плацдарм у Седана имевшиеся в его распоряжении подвижные соединения. В 08.00 Хюнтцигер отправил соответствующий приказ генералу Флавиньи. Тот получил его через полчаса, но вызвал к себе командиров 3-й танковой и 3-й моторизованной дивизий только к 10.00, а атаку назначил на 2 часа дня. Однако быстро собрать в кулак рассредоточенные в предыдущий день танки оказалось невозможно. Как выяснилось, на многих из них радиостанции не работали из-за разряженных аккумуляторов, поэтому их экипажи не откликались на вызовы. Атаку пришлось отложить сначала на два часа, а потом до 18.30. В конце концов в 18.15 Флавиньи пришлось вообще отменить наступление [290]. На этом очередная попытка ликвидировать германский плацдарм у Седана закончилась, практически так и не начавшись. В этот день 15 мая была вынуждена капитулировать Голландия.