Меж Днестром и Прутом, от Карпат до Дуная. Очерки по истории российской Бессарабии - Игорь Николаевич Иваненко
Для осмысления логики дальнейших событий важно понять образ жизни и хозяйствования большинства бессарабских дворян-землевладельцев в начале XX века. Вот как её характеризовал уже упоминавшийся князь Урусов: «Обыкновенно, бессарабский помещик оставлял себе виноградники и небольшой кусок земли, а остальное имение сдавал в аренду, большею частью еврею, передававшему мелкие участки крестьянам, от которых сам помещик был далек, живя по городам и заграницей. Показная роскошь, пользование благами городской жизни, стремление больше получить и еще больше истратить, – таковы были бросавшиеся в глаза черты бессарабских помещиков, лишавшие дворянское землевладение Бессарабии преемственности и прочности. Большие земельные состояния дворян там быстро таяли и переходили из рук в руки».
Такое урбанизированное дворянство, к тому же не стремившееся к несению государственной службы, стало благодатной средой для распространения радикально-либеральных взглядов.
По мере сокращения дворянского землевладения, земельный фонд всё больше концентрировался в руках разбогатевших купцов и вольных поселян (крестьян). Вместе с этим сельская буржуазия набирала определённый политический вес.
В ходе первых думских выборов кадеты одержали убедительную победу по Кишинёвскому избирательному округу. Бессарабская столица, как и большинство других крупных городов империи, поддержала основную оппозиционную партию. Избранником кишинёвской интеллигенции стал недавний городской голова, бывший руководитель губернской земской больницы, дворянин Леопольд Сицинский.
Губернское собрание выборщиков от крестьянской курии проголосовало за учителя Болградского городского училища Фёдора Сеффера. Этот результат был также закономерен. Во многих губерниях Европейской части России крестьяне-общинники в ходе внутрикуриального голосования поддержали выходцев из своей же среды, но сумевших получить образование и войти в круг интеллигенции.
Подобно большинству других бессарабских депутатов Сеффер имел опыт работы в земских учреждениях. Войдя в состав группы трудовиков, он стал самым левым представителем Бессарабии в стенах первого российского парламента.
В рамках общего собрания выборщиков Бессарабской губернии инициатива принадлежала землевладельцам. Здесь необходимо заметить, что к числу последних в выборах участвовали не только дворяне-помещики. По землевладельческой курии голосовали все иные собственники, обладавшие земельными владениями в соответствии с избирательным цензом (150–300 десятин в зависимости от уезда). Собственники, не дотягивавшие до данного ценза, могли избирать общего выборщика.
Прокадетская группировка землевладельцев смогла провести ещё двух своих представителей. Ими стали обладатели очень крупных поместий, лидер бессарабской «партии прогрессистов» Константин Казимир и отставной офицер Василий Яновский.
Надо сказать, что Казимир был как раз нетипичным бессарабским помещиком. Он владел землями сразу в двух уездах северной части губернии и славился как организатор образцового хозяйства, в управлении которым принимал непосредственное участие. Направляя немалые средства на общественные нужды Казимир был известен как просветитель и меценат. Более двух десятилетий он избирался гласным (т. е. депутатом) в уездные и губернское земства.
Яновский также обладал большим «земским стажем», его земельные владения находились в Кишинёвском уезде. Из всех бессарабцев – первых депутатов к моменту избрания он обладал, пожалуй, наибольшей известностью в стране. Ведь Яновский был активным участником всероссийского движения земских и городских деятелей, считался экспертом в области поземельных отношений. Как и Сицинский, Казимир и Яновский в Таврическом дворце примкнули к кадетской фракции.
Группировка Крупенских вышла из политического оцепенения к концу 1905 года. По её инициативе была учреждена Бессарабская партия центра, выражавшая конституционно-монархические взгляды, близкие идеологическим установкам Всероссийской партии октябристов.
Самостоятельного участия в формировании Первой Госдумы бессарабские центристы принять не смогли (её представители будут уже в следующем составе парламента). В ходе голосования они поддержали беспартийного, известнейшего в губернии предпринимателя, землевладельца и благотворителя Антона Демяновича.
Он был этническим армянином, уроженцем тогда ещё австрийских Черновцов, выпускником Венского политехнического института. В России он имел не только крупное земельное владение (до 7,5 тыс. десятин) но и управлял кукурузно-паточным заводом в Одессе. В Сорокском уезде Бессарабии Демянович был гласным земства, почётным мировым судьёй. Среди думских фракций этот парламентарий предпочёл умеренную правую группу «Мирного обновления», рассказ о которой ещё впереди. В дальнейшим Демянович избирался в каждый из четырех созывов Государственной думы.
Все остальные депутаты от Бессарабии на момент выборов также были беспартийными. Это священник Василий Гума, вольный поселянин Андрей Видмер, крестьяне Андрей Попов и Павел Богач.
Избрание в качестве депутата Госдумы православного священника стало ярким показателем сохраняющегося влияния в Бессарабской губернии Русской Православной церкви. Из 448 депутатов Думы, к слову, служителями РПЦ были лишь 6 человек. Причём большинство из них избиралось вопреки воле церковных иерархов, поскольку симпатизировали оппозиционным партиям (к бессарабскому депутату – священнику это не относилось).
Отец Василий – приходской священник и глава благочиния, был широко известен в губернии благодаря активному духовному просветительству. В Думе он обратил на себя внимание речью «О стрекозе и муравье» во время дебатов по аграрному вопросу. В связи с этим его вступление в умеренно-консервативную группу «Мирного обновления» выглядело вполне естественно.
Избрание от Бессарабии трёх парламентариев, чья жизнь была непосредственно связана с трудом на земле, долгое время рассматривалось как свидетельство безоговорочной победы в губернии левых сил. Этот вывод основывался на некритичном восприятии широко распространённой практики в Первой Думе, когда депутаты-крестьяне примыкали преимущественно к трудовикам или, по крайней мере, к кадетам. Однако в отношении бессарабских крестьян это правило не работало.
Этнический немец, лютеранин, потомок иностранных колонистов Видмер также присоединился к группе «Мирного обновления». Он успешно занимался земледелием и виноградарством на юге Бессарабии, а в 1903 году был избран членом Аккерманской земской управы. Как и Демяновича, его вполне можно считать представителем укрепляющейся бессарабской буржуазии.
О политических предпочтениях депутата Попова – ещё одного представителя Аккерманского уезда, однозначной информации нет. По одним данным он также вступил в «Мирное обновление», по другим – так и остался внефракционным. Тем не менее, можно определённо говорить, что этот ветеран русско-японской войны, отставной фельдфебель, попечитель общественной крестьянской кассы имел весьма правые взгляды. Его депутатская деятельность была примечательна призывом к землякам – крестьянам на родину составлять приговоры против «жидовской анархистской Думы».
Ещё одним бессарабским депутатом-крестьянином был житель Хотинского уезда Павел Богач. Однако о его парламентской деятельности известно лишь то, что ни к одному депутатскому объединению он не присоединился.
Примечательны этнические характеристики первых бессарабских парламентариев.
Трое кадетов имели польское происхождение. Казимир вёл свою родословную от польского аристократа, переселившегося в Бессарабию в XVII веке. Сицинский и Яновский были потомками польской шляхты, перешедшей на русскую службу. Консервативная группировка еще более ярко отражала пестроту этнического состава бессарабцев: армянин, немец, русский и молдаванин (отец Василий Гума с думской трибуны назвал себя «русским бессарабцем»).
Депутатская группа «Мирного обновления», привлёкшая сразу трёх (возможно четырёх) из
