Женщина и война. Любовь, секс и насилие - Рафаэль Абрамович Гругман
Бранденбургские ворота
После подписания капитуляции Бранденбургские ворота стали единственным сохранившимся символом германской столицы. В прошлом это были городские ворота, одни из четырнадцати, через которые въезжали в Берлин, окружённый крепостными стенами. В 1806 году через них шествовали войска Наполеона, в 1871-м ответным маршем прошли солдаты Бисмарка, покорителя Парижа, с 1933-го с зажжёнными факелами у Бранденбургских ворот устраивали парады национал-социалисты.
Времена изменились. Май 1945-го. На полуразрушенной квадриге, несколькими неделями ранее украшенной колесницей богини Победы (Виктории), развевается красное знамя с серпом и молотом. Под ним — огромный портрет Сталина, напоминание берлинцам, кто ныне является хозяином города. А вокруг Бранденбургских ворот копошится стихийный рынок, на котором бывшие военнопленные и иностранные рабочие обменивали краденые вещи, — к ним присоединились советские солдаты, и сюда же в поисках еды и дефицитных товаров, в первую очередь пенициллина, устремились берлинцы. Женское тело на чёрном рынке стало ходовым товаром — за него приобретались еда, сигареты… После приказа Сталина, запретившего использовать женщину в качестве живого трофея, победители продуктами покупали любовь у Бранденбургских ворот. Надобности в насилии не было. Голодная женщина соглашалась на всё.
Из дневника анонимной женщины средних лет, ради получения продуктов для своих детей вышедшей к Бранденбургским воротам[107]. Советский моряк, подошедший к ней, выглядел так молодо, что немке он показался школьником, несколькими часами ранее сидевшим за школьной партой. Немного стесняясь, матрос вежливо попросил её найти для него приличную и опрятную девушку, которая была бы нежна с ним, а взамен он готов предложить ей продукты питания (подразумевался стандартный паёк: мясо, хлеб и селёдка). Слово «еда» оказало магическое действие, и женщина спросила матроса: «Не желает ли культурный русский господин, что она сама станет его любовницей, если, конечно, он даст ей взамен продукты, обещанные другой девушке?» Юноша охотно согласился произвести бартер…
…В начале мая в Берлине ещё попадались полные женщины, жены бывших партийных функционеров и представителей прежней власти, умудрившиеся сохранить фигуру в полуголодные месяцы весны 1945-го. Женщины, вышедшие к Бранденбургским воротам, заметив, что «Иваны» любят охоту за полными дамами, получали скрытое удовлетворение, наблюдая за фрау нацисткой элиты. Все равны перед детородным органом, вчерашняя элита наравне со всеми подверглась насилию. Цинизм помогал выжить берлинским женщинам, и 4 мая автор анонимного дневника записала: «Мы постепенно начинаем смотреть на акты насилия с определенной долей юмора, хотя этот юмор достаточно чёрный». Изнасилование стало коллективным явлением, опытом, приобретённой каждой женщиной, уравнявшим всех независимо от возраста и социального положения, и, встречаясь, не стесняясь, немки приветствовали друг друга циничной шуткой: «Сколько сегодня?»
Шалить можно — жениться, выходить замуж нельзя!
Когда армию загнали в казармы и военно-полевые жёны демобилизовались из армии, началась эволюция отношений советских офицеров с немецкими (чешскими, венгерскими…) женщинами. Чувства и отношения стали искренними. На смену военно-полевым жёнам пришли жёны оккупационные. Многие офицеры по-настоящему влюбились в иностранных подруг, привыкших к правилам личной гигиены, к парфюмерии и шёлковому белью, опрятным и чистоплотным (не в пример огрубевшим на фронте женщинам-военнослужащим). Этого политработники допустить не могли.
С середины апреля забили тревогу Военные советы фронтов, одна за другой посыпались директивы о запрете браков с иностранками (с сокращениями приводим два документа, выделения жирным шрифтом сделаны автором)[108].
12 апреля Военный совет 4-го Украинского фронта разослал Постановление военным советам армий, командирам корпусов и дивизий, начальникам политорганов и начальникам родов войск:
«Наши войска уже продолжительное время, преследуя противника, действуют на территории иностранных государств с целью добить немецкого зверя в его логове. Казалось бы, всем нашим офицерам пора […] на деле повысить бдительность, как того требует приказ Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища СТАЛИНА № 5 от 23 февраля 1945 года.
К сожалению, этого нет, и грань между военнослужащими Красной армии и иностранцами во многих случаях стерта. Потеря бдительности приняла широкие размеры, в результате чего наши отдельные военнослужащие, в том числе и офицеры, оказались в сетях врага.
За последнее время участились факты связей наших отдельных офицеров с весьма сомнительными иностранными женщинами, причем имели место случаи вступления с ними в брак. Так, майор м/с ТРОФИМОВ, врач госпиталя № 415, имея семью и двух дочерей в гор. Воронеже, женился на польской подданной и незаконно зарегистрировал с ней свой брак в гор. Кросно (Польша). Указанный майор ТРОФИМОВ настолько распустился, что стал возить с собой польку при передислокации госпиталя и даже принял меры к тому, чтобы устроить эту иностранноподданную на должность в госпитале.
Лейтенант АРТЕМЕНКО из 123-й отдельной авиаэскадрильи женился на подданной Чехословацкого государства и незаконно зарегистрировал брак в гор. Кошица (Чехословакия).
[…] Инженер-капитан САКОВИЧ из 224-й авиадивизии пошел дальше в своей распущенности и обвенчался с немкой, родственники которой арестованы, а она сама подлежала интернированию. По совокупности за эти дела и должностные преступления инженер-капитан САКОВИЧ был предан суду и осуждён военным трибуналом.
Лейтенант ИГНАТОВИЧ женился в марте с. г. на немке ЗОНТЕК Терезе, которая являлась членом фашистской организации, и обеспечил её документами о том, что она носит теперь фамилию ИГНАТОВИЧ. Командир части, на службе в которой состоял ИГНАТОВИЧ, в своих безответственных действиях дошёл до того, что выдал этой немке официальное удостоверение о том, что она является сейчас женой лейтенанта ИГНАТОВИЧА и не подлежит интернированию.
Порядок вступления в брак советских граждан известен — брак подлежит регистрации в советских органах ЗАГС. Всякие другие регистрации, помимо ЗАГС, являются недействительными и советскими законами не признаются. Больше того, вступление в брак с иностранкой и регистрация этого брака в учреждениях иностранных государств является серьезным преступлением со стороны военнослужащих. Подобные браки ведут к тому, что наши офицеры попадают в лапы врага и совершают преступления перед своей советской родиной — СССР.
Наконец, за последнее время установлен ряд фактов, когда отдельные офицеры выступают ходатаями за прямых врагов. Так, лейтенант 730-го артполка ГРАНЧЕНКО настойчиво добивался освободить из-под ареста немку, с которой он сожительствовал. Начальник артснабжения одной из частей капитан ТРОШИН сам явился в тюрьму с сестрой арестованной немки, с которой он сожительствовал, добиваясь у администрации тюрьмы свидания с арестованной, и принёс ей передачу. Вместо ненависти к врагу, которую должен питать каждый офицер и
