История Невского края - Константин Сергеевич Жуков

Очень опасной для Санкт-Петербурга стала шведская операция августа 1708 года, когда получившая подкрепление группировка под командованием генерала Георга Любеккера выдвинулась из Финляндии, смогла форсировать Неву в среднем течении и закрепиться на ее левом берегу вблизи устья реки Тосны. Несмотря на свое численное превосходство, группировка генерал-адмирала Ф. М. Апраксина не смогла воспрепятствовать противнику, и в течение полутора месяцев шведы были хозяевами положения в южной части Ингерманландии, от Ладожского озера до Наровы. Ситуация разрешилась тем, что шведское командование, получив от своих разведчиков перехваченное фальшивое письмо, в котором сообщалось о якобы посланных царем Апраксину подкреплениях, поверило тому и приняло решение спешно отступать. Чтобы избежать необходимости вновь форсировать Неву, шведы двинулись к южному берегу Финского залива, где в районе Лужской губы они стали грузиться на суда эскадры Анкершерны. Когда большая часть корпуса Любеккера была эвакуирована, его остатки атаковали превосходящие силы Апраксина и практически полностью уничтожили шведов.

Титульный лист газеты «Ведомости» за 28 июня 1711 г. с видом Санкт-Петербурга, выполненным А. Ф. Зубовым

Тем временем на основном театре военных действий в Польше Карл XII одерживал победу за победой. Выходя к границам России, он планировал поход на Москву; в случае успеха, в котором король, судя по всему, не сомневался, все земли, потерянные шведами в Прибалтике, могли бы возвратиться по мирному договору. Таким образом, Полтавская победа действительно решила судьбу Невского края.

Дальнейшие события Северной войны, длившейся после Полтавы еще 14 лет (боевые действия, правда, велись с долгими перерывами), только укрепили положение Ингерманландии в составе России: были подчинены Эстляндия и Лифляндия, находившаяся у шведов часть Карелии, обширные территории в Финляндии. Единственным событием, ставившим северные завоевания Петра под угрозу, оказался катастрофически неудачный Прутский поход, однако, его последствия русским удалось достаточно счастливо уладить дипломатическими средствами.

Ништадтский мир, заключенный «на вечные времена» 30 августа 1721 года, закреплял за Россией все ее завоевания в Прибалтике, за исключением большой части Финляндии, которая была возвращена Швеции.

«Ведомости» № 1 от 2 января 1703 года:

Из Ниена во Ингерманландской земле октября в 16 день.

Мы здесь живем в бедном постановлении, понеже Москва[135] в здешней земле зело не добро поступает, и для того многие люди от страха отселе в Выйбурк[136] и в финляндскую землю уходят, взяв лучшие пожитки с собою.

Крепость Орешек высокая, кругом глубокою водою объятая, в 40 верстах отселе, крепко от московских войск осажена, и уже болши 4000 выстрелов из пушек вдруг по 20 выстрелов[137] было, и уже болши 1500 бомб выбросано, но по се время невеликой убыток учинили, а еще много трудов имети будут, покамест ту крепость овладают.

«Ведомости» № 3 от 15 января 1703 года:

Из Риги пишут ноября в 18 день.

Замок Нотенбург 14 дней оборонялся и 3 приступа отбил, так что число осадных людей, которое в начале облежания 400 человек сочинило[138], до 66 здоровых людей убавило, когда полковник Шлипенбах[139], комендант того места, принужден был знак к здаче подать <…>. Полковник Аполлов, губернатор Нового Шанца[140], увидев, что сей город осажден быти имел, оной сжечь приказал, как и магацин[141], которой тамо собран был к пропитанию войска на четыре месяца. Генерал Крониорт с своим войском в финскую землю пошел.

«Ведомости» № 15 от 15 мая 1703 года:

Из Шлютенбурга мая в 10 день.

Московское войско между иными славную свейскую[142] крепость Канцы (у которой изрядная карабелная пристань) за Божиею помощию взяли в мая в 1 день. Потому что хотя и многое число было осадных людей, однакоже от пушечной стрельбы и от метания бомб принуждены, знак к здаче учинить, и по прошению их пожалованы животом отпущены на волю, и московское войско вошло в крепость <…>.

«Ведомости» № 25 от 11 августа 1703 года:

Из Нарвы июня в 14 день.

Полковник и комендант Апелов Шанец московскому генералу Борису Петровичу Шереметеву, <после того> как он уже 1075 бомб в него вбросал, и 1500 человек под ним оставил, по договору здать принужден.

Из Копенгагена июля в 13 день.

Из Лифляндии пишут, что его царское величество пять милионов ефимков дать обещал, чтоб крепость Новый Шанец из основания силнее и крепче построить, и место тое велико и многолюдно учинить намерен.

Седьм свейские фрегаты под Новый пошли было Шанец, и для того Москва мелкими судами с две тысящи человек ратными людми на шведов набежав, два фрегата взяли, однакоже комендор на том бою убит, и царское величество, видя то, зело похвалил их мужество. Ожидают туда ж новых русских фрегат от Ладожскаго озера, на всякой по двадцати четыре пушки и идти им на море. Такожде его царское величество накрепко заказал всем высоким и нижним воинским людем, чтоб в Лифляндах и Ингерманландах впредь никто ничего не жег, и для содержания указа, иным на образец, неких калмыцких татар, которые противно указу чинили, казнить велел.

«Ведомости» № 26 от 24 августа 1703 года:

Из Риги июля во 2 день.

Из Нарвы подорожные возвещают, что его царское величество не далече от Шлотбурга при море город и крепость строить велел, чтоб впредь все товары, которые к Риге, к Нарве и к Шанцу приходили, тамо пристанище имели, так же бы персицкие и китайские товары туда же приходили.

«Ведомости» № 29 от 4 октября 1703 года:

Из Риги августа в 24 день.

Его царское величество по взятии Шлотбурга в одной миле от туды ближе к Восточному морю[143], на острове новую и зело угодную крепость построить велел, в ней же есть шесть бастионов, где работали двадцать тысяч человек подкопщиков[144], и тое крепость на свое государское именование прозванием Питербургом обновити указал.

«Ведомости» № 31 от 21 октября 1703 года: