Мария Рожнова - Гипноз и «чудесные исцеления»
Для нас с вами, желающих поближе узнать те болезни, на которые большее лечебное влияние может оказать гипноз, из этих трех видов невроза особенный интерес представляет истерия.
С нее мы и начнем.
В кабинет врача вошла больная 32 лет.
— Садитесь, Анна Степановна. На что вы жалуетесь?
— Ах, доктор лучше спросить, на что я не жалуюсь — у меня все болит, меня все беспокоит.
— Но, Анна Степановна, так же не бывает, всегда что-то является главным, ведущим в болезненных переживаниях и ощущениях человека — вот об этом мне и расскажите.
— Доктор, как помню себя, всегда была очень нервная, раздражительная, впечатлительная. Всю жизнь на все живо реагирую. Другим людям пустяком кажется то, из-за чего я на стенку лезть готова. Из-за этого частые неприятности и столкновения у меня бывают и в семье, и с соседями, и на работе. Как что не по мне, сразу слезы из глаз ручьями текут, кричать начинаю — сперва громко, а потом как будто комок к горлу подкатывается и дышать трудно, и вместо крика одна хрипота, и в глазах темнеет, и слух пропадает. Обязательно бросить что-то надо или даже порвать на себе что-нибудь, тогда вроде легче становится. А то вдруг такая слабость нападет: руки, ноги, как не мои, словно ватные, подгибаются да и только. За что-нибудь ухватиться надо, чтобы не упасть. И такая обида, такая обида во мне, думается все-то меня ненавидят, не ценят, даже самые близкие, а я ведь так много для них делаю, так много!
— А вы сдерживайте себя, Анна Степановна, не распускайтесь — ведь в вашем состоянии много можно достичь самодисциплиной.
— Да что вы говорите, доктор! Легко сказать: сдерживайте… А я вот не могу сдерживать. Уже если бы могла, к вам не пришла бы. У меня тоже времени нет по врачам ходить, да приходится.
— Это, пожалуй, верно: по врачам ходить удовольствие небольшое, и если и есть такие любители, то вас, Анна Степановна, мы к ним не отнесем. Скажите-ка мне лучше, не чувствуете ли вы где-нибудь болей, неприятных ощущений?
— О, очень даже чувствую и во многих местах! Вот на затылке у меня то холодеет и оттуда по всей коже головы мурашки разбегаются, так, что корни волос болят, а то, наоборот, как бы жаром обдает, печет, иголочками колет. Но про ноги и руки я уже говорила, часто они немеют, становятся, как не мои, — колите, режьте — ничего не чувствую. Особенно, доктор, меня сердце беспокоит. Вот мне верить не хотят, что я сердечная больная. Сколько ни ходила к сердечникам, и слушали меня, и анализы делали, и электрокардиограмму снимали, и на рентген посылали, а все говорят — здорова. Со стороны сердца ничего нет — один невроз, а это у врачей получается как бы и нет ничего. Да ведь я, доктор, простите — не верю. Ну как мне будут говорить, что у меня ничего сердечного нет, никакой серьезной болезни, когда я только и живу, прислушиваясь к своему сердцу. А оно то еле-еле бьется, то вдруг так заколотится, так затрепыхает, что вот-вот разорвется. Холодный пот прошибает — с жизнью прощаешься. А то как игла в сердце войдет и сидит там, чуть резко повернешься, а она колет и колет. Или сжимать его начнет, словно чья-то лапа с когтями забрала сердце и давит на него. А бывает обжигает всю грудь так, будто горчичник кто-то прямо с кожей отдирает и опять же вся боль вглубь идет, в сердце. Да что и говорить, мученица я, доктор. У меня и в желудке печет — изжога постоянная и сухость во рту появляется, иногда язык шершавый, шершавый такой, что и повернуть его трудно. И вот еще: что бы это значило? Я некоторых запахов не переношу. Ну что, казалось бы, такого особенного — жареный лук? А я вот прямо сразу и тошноту, и головокружение, и удушье чувствую, как только заслышу, что жарится этот проклятый лук — бегу из дому. Из-за него даже и с соседями скандалы были. Говорю: вы мне назло его жарите, а они смеются, ну я и взорвусь.
— Вы, наверно, Анна Степановна, и скрипов не любите и скрежета?
— Совершенно верно, доктор, стоит только при мне по стеклу царапнуть или железом по железу провести — вот, например, когда противень из духовки вынимают, я вся сама не своя — все это скрипение прямо по моим нервам и идет — так и тянет их из меня, так и тянет.
— А спите вы как?
— Чаще всего плохо, очень чутко и, знаете, доктор, сны вижу странные — все мыши и крысы из-под ног выскакивают. А я боюсь их ужасно, ну вот и просыпаюсь с криком — всех переполошу, а потом и заснуть не могу — все с боку на бок ворочаюсь.
— Да, Анна Степановна, правильно вы сделали, что пришли к психотерапевту, вы наша больная.
— А меня к вам специально и направил сердечник — так и сказал: вам внушением лечиться надо.
— И правильно сделал, что направил. Как лечить вас будем, это мы посмотрим, но лечиться вам действительно нужно методами психотерапии, и внушение здесь будет занимать не последнее место.
— Помогите мне, доктор, одна надежда на вас. Совсем я измучилась: всякий интерес к жизни пропал, и на работе у меня — я секретарь-машинистка — все через пень-колоду идет и детей запустила. Выходит, ни к чему не годна, а ведь это не так, я в свое время способности имела, театром увлекалась, хотела на сцену идти — у меня, доктор, хорошие данные находили, как говорится, артистическая натура: я и пела, и танцевала, и в драмкружке первая была. И вот, пожалуйте, до сумасшедшего дома докатилась. А я на свете больше всего с ума сойти боялась — и вот, пожалуйте!
— Ну, что вы, право, какой это сумасшедший дом!
— А как же, у вас и на вывеске написано «Нервнопсихиатрический диспансер».
— Ну и что же, да тут таких больных, как вы, не психиатрических в прямом смысле слова, большинство. Вы лучше скажите, почему все ваши таланты применения не нашли, почему вы их не использовали, не стали артисткой?
— Ах, доктор, лишний вопрос — почему. Да опять же из-за своего характера, из-за болезни этой. За все горячо бралась, но быстро остывала, с одного на другое перескакивала. Ну и на людей мне не везло, все с завистниками встречалась, с недоброжелательными, а я очень откровенная, прямая — поэтому не успею подружиться — поначалу я легко с людьми схожусь, — как уже и ссора, скандал.
— Последний вопрос, Анна Степановна, а не задумывались вы над тем, что если человеку все окружающие плохи, то ему на себя посмотреть надо, так ли уж он прав, как это ему кажется?
Анна Степановна, казалось, не расслышала вопроса — она продолжала без умолку говорить о себе.
Перед вами, читатели, больная, предъявляющая типичные жалобы истерического характера.
Лечение психотерапией истерии, особенно внушением в гипнозе, бывает полезно тогда, когда истерические реакции на какие-нибудь внешние раздражения — испуг, обиду, потрясения проявляются во внезапной потере голоса, слуха, зрения, а также в особых функциональных (не связанных с органическими поражениями нервной системы) параличах, приводящих к невозможности стоять, ходить, глотать и т. п.
В нашей лечебной практике была одна больная П., 28 лет, у которой вследствие домашних неприятностей внезапно возникла слабость и дрожь в ногах. В скором времени это привело к тому, что она совершенно не могла ходить и вынуждена была лежать в постели. Настроение было очень подавленное, тоскливое. П. часто и подолгу плакала, считая себя неизлечимой больной, у которой развился паралич ног. Круг ее жизненных интересов был замкнут болезненными переживаниями. Так как болезненное состояние затягивалось, больная потеряла веру во врачей и лекарства. В таком состоянии она была помещена в нервно-психиатрическую больницу. Установление истерической природы заболевания побудило прибегнуть к лечению внушением в гипнотическом сне. Больная оказалась хорошо внушаемой, в первом же сеансе у нее было вызвано глубокое гипнотическое состояние, во время которого ей внушали, что она теперь скоро поправится, сможет ходить, что в ее состоянии нет ничего неизлечимого и тяжелого. После первого же сеанса гипнотерапии наступило заметное улучшение.
Больная предприняла попытку встать с постели, держась за спинку кровати. Последующие сеансы полностью устранили вышеописанное болезненное состояние. Больная выписалась в хорошем состоянии, свободно ходила без посторонней помощи, стала работоспособной, активной, жизнерадостной.
Или другой пример. У больной М., молодой девушки, в результате неприятностей по работе и связанных с ними волнений образовался стойкий левосторонний поворот головы, так называемая истерическая кривошея. Это состояние очень мешало ей, значительно снижало ее работоспособность, приводило к подавленному настроению и потере интереса к жизни. Десять сеансов лечебного внушения в гипнозе полностью сняли это болезненное нарушение.
Больная К., 19 лет, обратилась к нам с жалобой на то, что у нее после испуга, вызванного угрозой аварии, внезапно пропал голос. В течение нескольких месяцев не могла произнести ни слова. Всякие попытки лечения у врачей-специалистов по уху, горлу и носу были безрезультатными. После восьми сеансов лечебного внушения в гипнозе наступило заметное улучшение. Больная в гипнотическом состоянии могла повторять отдельные слова, произносимые врачом. После 12 сеансов гипноза было достигнуто полное возвращение голоса.
