Алек Эпштейн - Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться
Очевидно, что демографические изменения, происходящие на Западном берегу, – несмотря на различия в их оценке – являются фактором, который сыграет существенную роль в процессе принятия решений о будущем статусе контролируемых территорий и созданных на них поселениях. Как отмечает президент Израиля Шимон Перес, «есть опасность загнать себя на исторической земле в демографическую диаспору»[300], и эта опасность постепенного превращения евреев в меньшинство в Палестине/Эрец-Исраэль очень беспокоит израильское руководство. Вопреки тому, что казалось очевидным ранее, будущие решения совсем не обязательно станут результатом переговоров Израиля с руководителями Палестинской администрации и соседних арабских стран; вполне возможно, что эти решения будут приняты израильским руководством и согласованы только с администрацией США.
Строительство Израилем начиная с 2003 года так называемого забора безопасности фактически означает определение в одностороннем порядке контуров будущих восточных границ еврейского государства. Можно с высокой степенью вероятности предположить, что те территории, которые окажутся в пределах забора, будут впоследствии аннексированы Израилем, тогда как шансы на сохранение под израильским контролем в долгосрочной перспективе поселений на Западном берегу, которые окажутся за пределами этого забора, представляются весьма сомнительными. Желание избежать превращения Израиля в двунациональное еврейско-арабское государство, «отделившись» от территорий со значительным преобладанием арабского населения, может стать катализатором нового витка эвакуации тех или иных поселений Западного берега и их жителей – и именно об этом говорили Эхуд Ольмерт, Ави Дихтер и другие израильские министры в серии выступлений и интервью перед выборами в кнесет, прошедшими в марте 2006 года. Та относительная легкость, с которой была реализована программа ухода из Газы и ликвидация существовавших там еврейских поселений, открыла путь к развитию событий именно по такому сценарию. При этом можно предположить, что города Маале-Адумим, Модиин-Илит, Ариэль, Гиват-Зеэв, Кирьят-Арба и поселения района Гуш-Эцион останутся под контролем Израиля, а в будущем станут частью территории, на которую будет распространена израильская юрисдикция. С другой стороны, резкая интенсификация обстрелов израильской территории (городов Сдерот, Ашкелон и близлежащих поселков и сельскохозяйственных поселений) из сектора Газы и в не меньшей мере – вторая ливанская война (июль – август 2006 года) серьезно ослабили возглавлявшийся Эхудом Ольмертом лагерь сторонников так называемой программы консолидации, ибо очевидно, что место израильских поселений и войск после их выхода из Газы и Южного Ливана заняли боевики ХАМАСа, «Исламского джихада» и «Хизбаллы». Едва ли интерес Израиля состоит в дальнейшем усилении этих террористических организаций, а каждое новое израильское одностороннее отступление будет восприниматься именно как их победа.
Медленно, но верно прежний принцип «территории в обмен на мир» был заменен израильским политическим руководством новой парадигмой: «территории в обмен на поддержание демографического баланса». Израиль покидает те или иные земли (Южный Ливан, Газу, Северную Самарию), даже и не рассчитывая на мирное урегулирование, лишь с целью (важность которой, впрочем, бессмысленно оспаривать) избежать сценария «режима апартеида», при котором правящее еврейское меньшинство держит на положении граждан второго сорта (или вообще лиц без гражданства) арабское большинство. Утверждается, что так и только так можно в длительной перспективе сохранить Израиль в качестве еврейского и в то же время демократического государства.
В этой связи трудно не задаться вопросом о том, как влияет массовая иммиграция в Израиль на политические планы его руководителей. Например, в случае (всякое бывало в истории) массового прибытия в Израиль евреев США, в результате чего демографический баланс изменится, сохранится ли такая потребность в эвакуации тех или иных поселений в Иудее и Самарии? И, как следствие подобных размышлений: если бы не было массовой иммиграции из СССР/СНГ в 1990-е годы, приняли бы израильские руководители, например, решение об эвакуации из Галилеи, где арабы еще двадцать лет назад составляли большинство жителей?
Нынешние стратегические приоритеты израильского правительства – сохранение еврейского большинства и обеспечение безопасности. Остальные соображения, в том числе исторические и религиозные (предлагается эвакуировать жителей и разрушить поселения, созданные в святых для еврейского народа местах), а также экономические, практически отбрасываются. Концепция «территории в обмен на мир» умерла, партии, поддерживавшие данный подход, получили на выборах 2006 года в сумме менее четверти мест в кнесете. Новая израильская доктрина звучит иначе: «Территории в обмен на обеспечение демографического большинства при максимально возможном соблюдении интересов безопасности». Однако даже и ее реализовать не получается никак: опыт показывает, что уход с тех или иных территорий оборачивается значительным ухудшением состояния в сфере безопасности.
Уйти нельзя остаться. Четыре десятилетия после триумфальной Шестидневной войны израильское руководство и общество в целом не имеют ни малейшего понятия, а что же, собственно, следует делать, к чему стремиться. Перепробовали, кажется, все, однако ни мира, ни безопасности достичь так и не удалось, напротив, путь к этим целям представляется сегодня гораздо длиннее, чем это представлялось прежде. Это отодвигание «линии горизонта», исчезновение каких бы то ни было внятных политических перспектив (как у так называемого левого, так и у так называемого правого лагеря) и представляет главную трагедию современной израильской общественной жизни.
Заключение. Сорок лет зигзагов в никуда
Проанализировав эволюцию израильской политики по отношению к контролируемым территориям на протяжении более чем сорока лет, с июня 1967 года по настоящее время, мы можем представить цельную картину происходивших изменений и факторов, оказавших влияние на эти изменения.
Сразу после окончания боевых действий в июне 1967 года перед израильским руководством, то есть перед кабинетом Леви Эшколя, встала серьезная проблема, касавшаяся выработки политики по отношению к тем территориям, которые в результате довольно случайно вспыхнувшей войны оказались под израильским контролем. Ситуация осложнялась тем, что ни у политического, ни у военного руководства страны не было на тот момент четко разработанной стратегии действий.
Ввиду этого военными, политическими и общественными деятелями было предложено несколько самых разных идей относительно будущего Западного берега и сектора Газы, которые в целом можно свести к четырем вариантам: аннексия всех территорий, оказавшихся под израильским военным контролем; создание на Западном берегу и в секторе Газы независимого палестинского государства; создание палестинской автономии под эгидой и фактическим контролем Израиля; возвращение большей части Западного берега Иордании. Единственной территорией, аннексированной Израилем, стал Восточный Иерусалим, присоединенный к западной, израильской части.
В силу ряда причин, часть из которых носила объективный характер (как например, неприятие международным сообществом аннексии территорий), а часть – исключительно субъективный (неверная оценка перспектив сепаратного договора с Иорданией), все вышеперечисленные опции оказались практически нереализуемыми. В результате вопрос об определении статуса контролируемых территорий был отложен на неопределенно долгий срок. Постепенно была начата реализация плана экономической интеграции Западного берега и сектора Газы в израильское хозяйство, дабы не допустить усиления социальной напряженности на этих территориях.
Ситуация изменилась после «электорального переворота» 1977 года, в результате которого к власти пришла партия «Ликуд», а главой правительства стал ее лидер Менахем Бегин. Активная поселенческая политика, катализатором которой было религиозно-сионистское движение «Гуш эмуним», ставила в качестве своей основной цели создание форпостов влияния, изменение демографической ситуации, чтобы территории, столь важные для Израиля в духовно-историческом аспекте, стали и навсегда остались частью еврейского государства.
Поворотным пунктом в эволюции израильской политики на контролируемых территориях можно считать первую интифаду, то есть палестинское восстание, вспыхнувшее в декабре 1987 года. Ставшее результатом сочетания ряда внутренних факторов как экономико-политического, так и демографического характера, оно показало крайнюю проблематичность продолжения политики статус-кво и в то же время – невозможность аннексии этих территорий. Конец 1980-х – начало 1990 х годов стали периодом формирования новой военно-политической реальности в регионе Ближнего Востока. Сочетание трех факторов – изменения в израильском общественном мнении и общественном сознании, поставившие во главу угла не идеологические, а социально-экономические проблемы, первая война в Персидском заливе, лишившая Ясира Арафата большой доли финансовых поступлений от палестинцев диаспоры, и, наконец, первая интифада, ясно указавшая на необходимость изменений, – привело к тому, что стал возможен беспрецедентный и нереализуемый до того переговорный процесс между израильскими руководителями и лидерами ООП. Переговоры, получившие название «процесс Осло», имели конечной своей целью решение всех проблем палестино-израильского конфликта и создания в будущем независимого палестинского государства. Переговорный процесс, однако, столкнулся с целым рядом трудностей и в итоге завершился провалом, когда премьер-министр Израиля Э. Барак, готовый пойти на беспрецедентные уступки, столкнулся с отказом Я. Арафата подписать соглашение о мирном урегулировании палестино-израильского конфликта.
