Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Античность. Том 1
Например, нам удалось точно датировать затмения Фукидида в основном только потому, что их было три с точно установленными интервалами между ними, а такого рода триад совсем мало.
Очень часто имеющаяся в античном документе информация не согласуется с данными астрономии: в период времени, к которому, по данным традиционной истории, относится документ, не существует затмения, обладающего всеми указанными в нем особенностями (пример — затмения Фукидида), В такой ситуации обычно отыскивают затмение, лишь частично удовлетворяющее условиям, либо на основании весьма скользких и. как правило, чисто гипотетических соображений подгоняют данные документа под желательное затмение. Примером такой якобы «астрономической» датировки и является традиционная датировка Пелопоннесской войны.
Широкий простор для реинтерпретации данных открывается также в связи с календарем. Мы уже обсуждали календарные проблемы в § 8 гл. 1, но сейчас, чтобы подчеркнуть независимость «астрономического» подхода от результатов этою обсуждения, мы этими результатами пользоваться не будем и подойдем к календарным вопросам с несколько иной стороны.
Календарные гипотезы
Устойчивый юлианский календарь (с високосами) существует по общепринятым представлениям с 46 г. до н.э (В дальнейшем мы обсудим эту дату и покажем, что на самом деле юлианский календарь введен только в IV веке н.э; однако для наших теперешних целей дата введения в употребление юлианского календаря значения не имеет; более того, чем раньше был введен этот календарь, тем для нашей теперешней аргументации лучше) До этого, по тем же традиционным представлениям, в Риме действовал чрезвычайно путанный календарь, никакой закономерности в котором не было. Эта шаткость и неопределенность календаря позволяют историкам как угодно сдвигать (технический и не столь одиозный термин «интерпретировать») приводимые в источниках даты (примеры мы увидим в следующем параграфе).
Вообще, у историков античности наблюдается неудержимое желание по возможности укорачивать календарный год (они готовы для этого использовать любые, сколь угодно туманные указания текстов). Рекордом является, по–видимому, год в 346 (!) дней (см. [10]. т.2, стр. 175). При таком укорачивании возникает дрейф календаря по юлианскому, что дает возможность рассматривать указание на какой–нибудь месяц как указание на практически любой другой месяц года (например, в тексте написано «июль», а можно читать «сентябрь»; см. следующий параграф).
Существующие многочисленные способы подгонки дат в целом называются «календарными гипотезами». Подчеркнем, что, как правило, эти гипотезы основываются на чрезвычайно туманных и неоднозначно интерпретируемых указаниях текстов. Неудивительно. что число «календарных гипотез» равно числу исследователей, занимавшихся древними исчислениями времени.
Поэтому Морозов совершенно прав, утверждая, что, где начинаются «календарные гипотезы», там кончается какое–либо рациональное использование астрономии. Комбинируя астрономические данные с «календарными гипотезами», можно доказать все, что угодно, но достоверность такого доказательства не имеет никакого отношения к достоверности астрономии.
Морозов предлагает считать все даты античных документов юлианскими (и тем самым читать, в частности, «июль» только как «июль», а «сентябрь» — только как «сентябрь»). Методологическое преимущество этой, если хотите, тоже календарной гипотезы состоит в том, что она принимается раз навсегда и не меняется, когда мы встречаемся с «неудобной» датой. Ее оправданием служит тот факт, выясняющийся апостериори, что она приводит к единообразным результатам, не имеющим беспорядочного чисто случайного разброса (как было бы, если бы эта гипотеза совершенно не отвечала истине)
Именно, как мы ниже покажем (см. § 5), в каждом из случаев, когда в античном документе имеется достаточная астрономическая информация, существует (и, как правило, единственное) более позднее затмение (обычно относящееся к эпохе Возрождения или времени, ей непосредственно предшествующему), полностью отвечающее условиям, описанным в документе (так что ситуация с Фукидидом является не исключением, а правилом).
Если же содержащаяся в документе астрономическая информация скудна, то можно подобрать много затмений как античных, так и средневековых, удовлетворяющих всем условиям. Поэтому в этом случае ссылка на астрономическое подтверждение античной даты документа является не чем иным, как прямым обманом.
С точки же зрения, обсужденной в § 8 гл. 1, «календарная гипотеза Морозова» является не гипотезой, а закономерным выводом из развитых там общетеоретических положений. Определенная подтверждаемость этой «гипотезы» получающимися при датировке затмений результатами подкрепляет, таким образом, и эти теоретические положения.
§ 4. Примеры астрономических датировок
(Тит Ливий, Гомер, Такелот)
Чтобы проиллюстрировать сделанные в предыдущем параграфе общие выводы, мы рассмотрим четыре примера: два из римской хронологии, один — из греческой и один — из египетской.
Солнечное затмение у Ливия
В IV декаде Тита Ливия мы читаем (см. [5], стр. 275): «Когда консул отправился на войну из порта Бриндизи во время праздников в честь Аполлона, за пять дней до июльских ид, днем, при ясной погоде. произошло затмение, так как Луна подошла под диск Солнца» (Ливий, XXXVII, 4,4).
Отметим, что автор прекрасно понимает природу затмений. Скалигер и Петавиус, предположив, что июль приходился на современный март, датировали это затмение 14 марта–189 г. Их календарная гипотеза в настоящее время более или менее общепринята, однако, например, Стокуэлл и Зейфарт предпочитают другую гипотезу, из которой следует дата 17 июля —187 г. (см. [16]. стр. 189—190).
Что же получится, если, честно следуя Ливию, искать затмение не из априорных гипотез, а по указанной Ливнем дате 10 июля (это и есть «за пять дней до июльских ид»)? При этом, чтобы избежать ошибки (связанной с возможностью другого, отличного от принятого теперь, отсчета начала суток), стоит добавить еще 9 и 11 июля и, таким образом, искать видимое в Южной Европе (большая точность здесь вредна) затмение, происходившее 9,10 или 11 июля неизвестного года.
Просмотрев таблицы Гинцсля (и для контроля таблицы Оппольцера), можно убедиться (это при известном терпении может быть проделано каждым), что в период от–800 г. до 1589 г. было единственное солнечное затмение, полностью удовлетворяющее условиям задачи: это — затмение 10 июля 967 г. н.э., видимое в Риме и в Афинах с фазой в 10,8 балла (закрыто 9/10 диска Солнца). В Италии это затмение произошло утром (середина траектории по Земле была пройдена в 6 ч. 58 мин.), было прекрасно видимо, и Луна подошла под диск Солнца.
Впервые это затмение было указано Морозовым (см. [5], стр. 274—283). Морозов, кроме этого затмения, приводит и обсуждает еще два затмения: 10 июля +530 г. и 10 июля +1032 г., но они отпадают ввиду незначительности фазы Например, затмение +530 г. даже не обозначено на картах Гинцеля в [16].
Лунное затмение у Ливия
В V декаде Ливия (см. [5], стр. 268) говорится:
«Прошло время и летнего солнцестояния. Когда укрепление лагеря было окончено (описывается война против царя Персея в Македонии. — Акт.), консул Сульпиций Галл трибун 2–го легиона объявил, что «в следующую ночь — пусть никто не считает это за чудо! — от 2–го до 4–го часа ночи будет лунное затмение. Так как это явление происходит естественным порядком и в определенное время, то о нем можно знать наперед и предсказывать его. А потому, как не удивляются тому, что Луна то является в виде полного круга, то, во время ущерба, имеет форму небольшого рога, потому что Солнце и Луна соответственно восходят в определенное время, так и не должно считать знамением и того обстоятельства, что свет Луны затмевается, когда ее покроет тень Земли». В ночь, накануне сентябрьских нон, когда в указанный час произошло лунное затмение, мудрость Галла показалась римским воинам почти божественною. На македонян же это подействовало как печальное знамение, предвещающее падение их царства и гибель народа. Так объяснил им это явление и прорицатель. Крики и вопли раздавались в лагере македонян, пока Луна не заблистала снова своим светом» (Ливий, X IV, 36—37).
Нам говорят, что эта астрономическая лекция прочитана перед «железными легионами» Древнего Рима за две тысячи лет до наших дней, когда еще не было юлианского календаря, а следовательно, и регулярной астрономии! Несмотря на то, что в тексте ясно говорится о сентябре, Петавиус дал дату 21 июня–167 г., обосновывая, конечно, свой выбор соответствующей календарной гипотезой, но не обращая внимания на то. что в–167 г летнее солнцестояние было 23 июня, а речь Галла произносится после солнцестояния, а не до него,
