Виталий Белявский - Вавилон легендарный и Вавилон исторический

Гимиллу, сын Иннин — шум — ибни, ширку богини Бэлит Урукской, заведовал скотом храма Эанны и много лет подряд вместе со своим братом и своими пастухами систематически крал храмовых коров и овец. Кроме того, он вымогал взятки, отпускал за деньги беглых рабов — словом, наживался, как умел. Храмовое начальство знало об этом и молчало, так как само без зазрения совести воровало в храме золото, серебро, утварь, присваивало храмовые земли, дома и доходы. Но Гимиллу обнаглел до такой степени, что высокие покровители вынуждены были отдать его под суд. 21 августа 538 г. Гимиллу судили все магистраты Урука. Четверо писцов, не разгибаясь, писали протокол. Решение суда составило объемистый текст в 148 строк, разбитых на четыре столбца. Улики были настолько очевидны, что Гимиллу даже не пытался отрицать некоторые из своих краж. На него наложили штраф в 92 коровы, 302 овцы и 1 мину 10 сиклей (590 г) серебра.

Однако Гимиллу вместо уплаты штрафа подал апелляцию персидскому сатрапу Губару, а сам продолжал воровать. Сатрап, пригрозив суровой карой, заставил урукских отцов города явиться на суд в Вавилон и обличить Гимиллу. Апелляция была отвергнута, и Гимиллу до апреля 534 г. оставался в Вавилоне под арестом. Но дружки не оставили его в беде. Один из них, Набу — тариц, мясник из вавилонской Эсагилы, вручил кому следует взятку в 5 мин (2,525 кг) серебра, и Гимиллу вернулся в Урук, где его встречали чуть ли не как героя. Теперь он занялся также храмовыми землями и, помимо скота, начал красть ячмень и финики. Он воровал десятками тысяч тонн и наконец так погряз в своих темных делах, что счел за благо бежать. Но предварительно он выкрал храмовые документы на сбор ренты финиками и спрятал их у своих родственников. Из—за этого храм не смог собрать ренту. Только 3 сентября 520 г. власти с трудом нашли эти документы, а Гимиллу так и исчез. Да никто и не искал его.

Такова была верхушка храмовых рабов, и таковы были нравы и моральный облик вавилонской олигархии, управлявшей храмами — коллективной собственностью граждан. Рядовые ширку находились, естественно, совсем в ином положении. Они трудились в храмовом хозяйстве в качестве пахарей, пастухов, птичников, рыбаков, скотников, ремесленников, храмовых служек, бурлаков и т. д. Храм нередко отдавал их внаем. Из ширку набирались лучники и стражники для несения полицейской службы. Храм содержал ширку, выдавая им довольствие ячменем, финиками, сикерой, горчицей, чесноком, шерстью, готовой одеждой, деньгами. Ширку постоянно привлекались на ирригационные и строительные работы. Ширку — пахарей храм сдавал в аренду вместе с землей, которую они обрабатывали. Не все ширку мирились со своей участью. Если некоторые свободные сами вступали в их ряды, то гораздо чаще ширку совершали побеги и пытались иными способами добиться свободы. Их ловили, наказывали и возвращали в прежнее состояние.

Вторую основную категорию вавилонских рабов составляли рабы, принадлежавшие частным лицам [этих рабов редко называли «рабами» (ardu). Обычно их звали «холоп» (qallu), «холопка» (qallatu) в смысле маленький, подневольный человек. Рабынь иногда называли «малая» (sahirtu), «рабыня» (amtu), «служанка» (aŝtapiru). Совокупность рабов обоего пола называли также lamutanu, latanu — «находящиеся вокруг», слуги, или просто amelutu — «людье». Рабов, принадлежавших одному владельцу, обозначали термином niŝe — biti — «люди дома» (лат. familia), а раба, рожденного в доме рабовладельца, — mar — buti — «сын дома» (лат. verna)]. Об их численности нет даже приблизительных данных. Можно лишь утверждать, что каждая мало — мальски состоятельная семья имела рабов. Рабами владели также многие арендаторы, земледельцы и садоводы. Не иметь рабов считалось признаком бедности. Некоторое представление о размерах частного рабовладения дают следующие цифры.

Икиша, сын Кудурру, потомка Нур — Сина, отец богача Иддин — Мардука, в конце жизни имел одного раба. У бездетных супругов Арди — Гулы и Дамки из Хурсаг — каламмы было четверо рабов. Набу — эреш, сын Табнеа, потомка Аху — бани, за два года вынужден был уступить семье Эгиби, опутавшей его долгами, 13 своих рабов. Семья Эгиби владела не менее чем 300 рабами. Набу — куцуршу, будучи младшим сыном, получил при разделе наследства со своим старшим братом в качестве своей трети 118 рабов; следовательно, у их отца Бэл — уцуршу было около 400 рабов. Но семья Эгиби и Бэл — уцуршу принадлежали к верхушке средних слоев гражданства и по вавилонским масштабам считались собственниками средней руки. У богачей же из числа олигархов и царских вельмож рабы исчислялись тысячами.

В античном обществе, в том числе и вавилонском, раб считался вещью, «говорящим орудием» и в то же время необходимым составным элементом семьи [ «цельная семья состоит из рабов и свободных… Первые и самые малые части семьи суть: господин и раб, муж и жена, отец и дети». Гражданину «самой природой предназначены женщина и раб» — первая дает продолжение жизни семье, а второй обслуживает семью (см. Аристотель. Политика, 1, 1(2), 5, 6; 2(3), 1)]. Вавилонская матрона Баба — шаррат после кончины своего мужа Таб — цилли — Мардука, сына Набу — аплу — иддина потомка Син — или, наняла 4 апреля 542 г. некоего Эсаггиль — будию, чтобы он соорудил склеп для нее, ее сыновей и двух рабов ее дома. А другая вавилонянка, Цира, дочь Набу — бани — зери, потомка Кузнеца, подобрав на улице маленькую девочку, дала ей имя Шепитта и поставила ножками на глинобитный пол своего дома в знак того, что отныне она принадлежит дому, семье. Когда Шепитта подросла, Цира и ее муж весной 529 г. перед гражданами объявили ее своей рабыней. Обе матроны строго следовали древней традиции приобщения рабов к семье.

У мелких рабовладельцев рабы находились на положении младших членов семьи и работали вместе со своими господами. Иначе использовали рабов крупные рабовладельцы. Они тоже держали у себя дома рабов в качестве прислуги, но относились к ним, как к вещам. Так, например, уже известный нам Итти — Мардук — балату, глава семьи Эгиби, подражая сильным мира сего, купил себе «раба — наушника» (у римлян он назывался номенклатором), в обязанность которого входило запоминать и подсказывать господину то, что тому желательно было запомнить. Одновременно он приобрел дюжего раба — вышибалу, чтобы тот охранял господина на улице и гнал из дома тех, кого господин прикажет.

Зверская эксплуатация рабов на износ в Новом Вавилоне вышла из моды. Такую роскошь могли позволить себе лишь цари и храмы, которым рабы доставались даром. В обществе, где положение человека определялось содержимым его кошелька, хорошо умели считать. С рабом, конечно, можно обращаться, как со скотиной, но глупо забывать, что он человек, и еще глупее стоять над ним с палкой. Раб стоил рабовладельцу денег, и его всегда можно было продать за деньги. Даже в том случае, когда раб рождался в доме господина или попадал к нему в составе приданого или наследства, суть дела не менялась: в свое время за него или за его предков были заплачены деньги.

Торговля рабами велась несколькими способами. Простейшим из них была покупка раба непосредственно у владельца по цене, на которую он согласился. Но собственник часто не желал продавать раба. Тогда покупатель стремился опутать его долгами и забрать приглянувшегося раба сначала в залог, а затем и полностью в счет уплаты долга. Наконец, раба можно было купить на невольничьем рынке у работорговца — профессионала.

Среди работорговцев имелось немало жуликов, умевших всучить зазевавшемуся покупателю товар с браком: раба с неизлечимой болезнью, скрытыми пороками, склонного к побегу, строптивого и т. п. Покупатели вносили в купчие оговорки, содержавшие гарантии продавца и дававшие возможность вчинить ему иск в случае обмана. Однако и это не всегда спасало даже самых опытных рабовладельцев от промахов.

Иддин — Мардук, сын Икиши, потомка Нун — Сина, 21 января 544 г. купил за 1 мину (505 г) серебра раба Набу — натанну у работорговца Арраби. Наряду с Арраби за раба поручились его бывшие хозяева. Тем не менее через некоторое время раб сбежал. Иддин — Мардук, очевидно не без оснований, заподозрил, что побег был устроен самим работорговцем, имевшим в виду продать раба еще раз, и подал в суд. 7 марта 544 г. суд постановил: Арраби, если у него найдут беглого раба, должен будет оплатить Иддин — Мардуку убытки, причиненные побегом.

В 546 г. судьи царя Набонида до седьмого пота разбирали шумное дело раба Барики — или. Они начали с того, что спросили его, кто он такой.

— Я — гражданин, — не моргнув глазом, ответил раб.

— Докажи нам свое гражданство, — потребовали судьи.

Барики — или таких доказательств не имел и сознался:

— Я совершил два побега из дома моего господина, и много дней меня не было видно. Я с перепугу сказал: «Я — гражданин». У меня нет гражданства: я — раб, выкупленный моей госпожой Гагой за серебро.

Однако судьи снова не поверили Барики — или. Потратив немало сил и подняв массу документов, они все—таки выяснили его настоящую биографию.