Зенон Косидовский - Когда Солнце было богом

 Об этом прежде всего свидетельствовал тот факт, что на микенском дворе находилось пять могил, именно столько, сколько называет Павсании. Их одинаковая форма, одинаковый стиль украшения драгоценностей и оружия,- все это убедило Шлимана в том, что в Микенах когда-то произошло массовое, погребение 19 жертв кровавого заговора Эгиста и Клитемнестры.

Фантастическое счастье Шлимана, который уже во второй раз, руководствуясь одним лишь инстинктом, совершил небывалое открытие, нашло широкий отклик во всем мире. С самого начала никто не посмел усомниться в его предположении - стоило взглянуть на сокровища, чтобы увидеть поистине удивительную связь их с миром, воспетым Гомером.

Какова же эта связь? Ученых всегда приводил в замешательство, например, тот факт, что у воинов Гомера большие щиты, тогда как у греков, которых мы знаем из истории, - исключительно маленькие. А на микенских кинжалах и перстнях с печатями охотники и воины вооружены как раз большими щитами. Это могло свидетельствовать только о том, что находки относятся к эпохе, в которую жили Агамемнон, Одиссей и Менелай.

Оживленную дискуссию вызвал также «Кубок с голубями», найденный в одном из микенских захоронений. Он имел массивную ножку, а с двух сторон большие ручки, на которых стояли два золотых голубя, обращенные один к другому клювами. Из подобного кубка, как повествует Гомер, пили вино Нестор и Менелай.

Однако самым поразительным оказалось вот что. В 10 песне «Илиады» Гомер упоминает своеобразный шлем, украшенный клыками дикого кабана. Подобные шлемы не упоминаются в традиционной греческой истории. Поэтому можно представить себе радость Шлимана, когда в одной из могил он обнаружил 60 клыков, с одной стороны плоско опиленных. Ведь это красноречиво свидетельствовало о том, что они являлись когда-то украшением… кто знает, не шлемов ли погребенных там воинов.

В 1876 и в 1884 гг. Шлиман проводил археологические раскопки в Тиринфе, греческой крепости, расположенной к юго-востоку от Микен, невдалеке от города Аргоса. Ее мощные крепостные стены, сложенные из огромных, совершенно неотесанных каменных глыб, древние причисляли к чудесам света, а Павсаний ставил их в один ряд с египетскими пирамидами.

Шлиман не нашел там, правда, никаких сокровищ, но зато, убрав сотни тонн земли и щебня, увидел необыкновенно хитроумные оборонительные сооружения, состоящие из различных преград, ловушек и потайных ходов, скрытых в толстых стенах. Одним из ценнейших открытий, сделанных в Тиринфе, явились руины дворца, похожего на дворец Одиссея. В центральной его части располагался мегарон, т. е. большой зал, где вокруг открытого очага собирались прославленные греческие мужи. В тиринфском мегароне возвышались четыре колонны, а стены его были украшены цветными рисунками, которые изображали сцены охоты и военных схваток. Дневной свет попадал в зал только через дверь, а дым очага выходил сквозь отверстие в потолке.

                                                                         Золотая маска из династического погребения в Микенах

 Понятно, что в мегароне царил вечный полумрак. Это и объясняет нам, почему Гомер называет его «тенистым». Найденные в руинах вазы и терракотовые статуэтки свидетельствовали о том, что Тиринф принадлежал к той же культурной общности, что и Микены, а также другие местности Пелопоннеса.

Сказочные открытия в Трое и в самой Греции принесли Шлиману мировую славу. В 1877 г. 30 научных обществ пригласили его в Англию. Знаменитый исследователь ездил из города в город с докладами, буквально разрываемый на части, осыпаемый дипломами и памятными медалями. В триумфальной поездке его сопровождала София, производившая большое впечатление на всех своей классической красотой, исполненным достоинства поведением и отличным знанием археологических открытий мужа.

Минуло 13 лет. В 1890 г., после одной из многочисленных поездок в Англию, Шлиман возвращался в Афины, где построил себе дом и постоянно жил вместе с семьей. В пути у Шлимана началось острое воспаление уха, но вопреки советам врачей он не прервал путешествия, желая попасть домой к рождеству.

Накануне праздника Генрих приехал уже в Неаполь. Здесь, проходя по одной из площадей, он упал, потеряв сознание. Милосердные прохожие принесли неизвестного им человека в ближайшую больницу. Но так как Шлнман по своему обыкновению был очень бедно одет, там отказались его принять, считая больного нищим, который не сможет оплатить лечение.

Шлимана перенесли в ближайший комиссариат полиции. Здесь в его кармане нашли адрес местного врача, у которого он лечился. Вызванный доктор приказал немедленно вызвать фиакр, чтобы отвезти больного в отель. По удивительному стечению обстоятельств в этом отеле жил тогда Генрих Сенкевич, путешествовавший по Италии. В одном из своих писем он сообщает, что был свидетелем того, как вносили потерявшего сознание Шлимана. Полицейский забеспокоился, кто оплатит расходы.

- Но ведь это очень богатый человек! - ответил ему врач и в доказательство вынул из кармана археолога горсть золотых монет.

Шлиман умер в тот же день от воспаления мозга, вдали от жены, дочери Андромахи и сына Агамемнона, вдали от своих любимых находок. Так закончил жизнь мальчик на побегушках, затем богатый купец и, наконец, один из величайших археологов мира.

В 1882 г. в Афинах появился 32-летний англичанин Артур Эванс. Страстный коллекционер памятников древности, археолог и нумизмат, он целыми днями просиживал в антикварных магазинах, где копался в рухляди, осматривал геммы и монеты, а что приходилось ему по вкусу, покупал, не особенно торгуясь.

Молодой приезжий был очень близорук и потому никогда не расставался с толстой суковатой тростью. Все считали его типичным книжным червем, который света не видит за своей наукой. Никто и не предполагал, что этот болезненный на вид ученый приобрел в Англии славу человека отважного до дерзости и долгое время держал в напряжении читателей газет своими отчаянными выходками, а в довершение всего придерживался радикальных политических взглядов, вызывавших публичное негодование.

Это казалось тем более странным, что Артур Эванс происходил из состоятельной, уважаемой семьи, из поколения в поколение связанной с Оксфордским университетом и Королевским научным обществом в Лондоне. Отец его - известный геолог и собиратель памятников древности - немало времени посвящал антропологии и археологии.

Можно сказать, что юность Артура была усеяна розами. Уже с детских лет его стали интересовать научные вопросы.

                                                                                                                                              Тиринф. Cтены акрополя

 Мальчик с огромным вниманием прислушивался к горячим спорам, которые вели товарищи отца, собиравшиеся в их доме. Обладая незаурядными способностями, Артур быстро закончил университет и получил почетную должность преподавателя истории в Оксфорде.

Казалось, что молодой Эванс пойдет по стопам отца и деда и, подобно им, станет солидным профессором университета. Однако в нем дремала натура пламенная, непокорная, жаждущая романтических приключений.

Вскоре он восстановил против себя университетские власти, критикуя их за мертвый консерватизм и провозглашая взгляды, по их мнению, не совместимые со званием преподавателя столь уважаемого научного заведения, каким был Оксфорд.

К тому же им казалось, что проводить свободное время так, как это делал Артур, профессору по меньшей мере не к лицу. Закинув за спину вещевой мешок, Эванс отправлялся пешком или верхом по Англии и Европе, ночуя в корчмах, деревенских хижинах, а то и на сеновалах. Так он обошел Румынию, Норвегию, Швецию, Финляндию и даже морозную тундру Лапландии.

В 1875 г. он впервые побывал на Балканах и сразу же всей душой их полюбил. Все там импонировало его молодому, горячему сердцу: пейзажи Далмации, острова, полуострова и заливы голубой Адриатики, богатая история, римские, византийские, венецианские и мусульманские памятники древности, но главным образом - мужественный сербский и хорватский народы, которые героически боролись за свою независимость.

В то время, когда Эванс находился на Балканах, в Боснии и Герцеговине началось восстание против турецкого владычества, под которое эти области попали в 1526 г. Артур сразу же стал пламенным сторонником повстанцев. Он целые дни проводил в их лагере, принимал участие в партизанских походах, а однажды, переодевшись, пробрался даже на территорию, занятую турками, чтобы наладить связь со славянским населением этого района.