Валерий Киселев - Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку
Возвращаясь из-под Дарго, полковая колонна должна была пройти мимо цементного завода у Новых Атагов, где, по данным ФСБ, их ждала засада. Юдин вспомнил свой первый бой у этого села, примчавшегося тогда с претензиями его главу Ризвана, в доме которого, кстати, проходили потом переговоры Масхадова с Лебедем. Бывший в прошлом директором цемзавода Ризван Лорсаланов по-прежнему был сельским главой.
Остановив у Новых Атагов полковую колонну, Юдин с первой же попуткой передал Ризвану, что хочет с ними встретиться. Тот приезжает: «Здравствуй, Сергей, рад тебя видеть!»
– Жив еще? – резко ответил Юдин. – Какой ты живучий. Надо мне через Новые Атаги проехать.
– Ты же знаешь, у тебя там кровники, – говорит Ризван.
– Хорошо, я обойду, но тогда придется твоего цемзавода коснуться. Знаю, что там засада.
– Сергей, дай мне час разобраться.
– Часа у меня нет, а тридцать минут подожду, – грозно посмотрел Юдин на чеченца. – Твой дом, Ризван, я в прошлый раз сохранил. Вот и теперь предупреждаю: начнут по мне стрелять – снесу пол-Новых Атагов. На этот раз, Ризван, вместе с твоим домом…
Двумя месяцами раньше взяли Буданова. И Юдин понимал, что многое вокруг поменялось. Но второго Ярышмарды он не допустил бы, чего бы это ему ни стоило. Зная Юдина, это понимал и Ризван. Словом, полк благополучно прошел цемзавод, хотя разведчики все это время наблюдали мечущиеся там с оружием тени.
Константин Ращепкин, «Красная звезда», 4.12.2004 г.
Документы
Боевой приказ № 022 на действия ВМГ. 21.00. 15.04.2000 г.
1. Обстановка в зоне ответственности полка остается сложной. По оперативным данным, сложная обстановка на северной окраине Рошни-Чу. Опасность представляют боевики, легально проживающие, а также скрывающиеся от органов МВД РФ в населенных пунктах, способных примкнуть к бандформированиям и действовать при необходимости в их составе. Общее число боевиков в населенном пункте может составлять до 100 человек. Руководство НВФ пытается сохранить основу своих сил, восстановить боеспособность разрозненных групп, используя базы в н.п. Рошни-Чу при поддержке местного населения.
2. ВМГ 245-го мсп в составе усиленного 1-го мсб к исходу 16.04 занять рубеж: полевой стан, брод, изгиб шоссе с задачей блокировать северную окраину Рошни-Чу в целях недопущения прорыва НВФ из Рошни-Чу при проведении спецоперации подразделениями ВВ и Минюста.
Решил: основные усилия при блокировании северной окраины н.п. Рошни-Чу сосредоточить в направлении Рошни-Чу – Гехи. В случае оказания сопротивления противника и при попытке его прорыва на отдельном направлении нанести ему поражение огнем из стрелкового оружия, пушек БМП-2, танков и огнем ГСАДН, ударами авиации по вызову.
3. Приказываю:
ВМГ в составе усиленного 1-го мсб совершить марш из базового района по маршруту… Рубеж развертывания в ротные колонны, порядок выдвижения подразделений ВМГ командиру батальона определить своим решением. В состав ВМГ включить…
Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:
– Майские рейды полка, после того как полковник Юдин уехал в отпуск, все были на мне. До 6 июня я командовал полком. В рейды ходил в основном первый батальон, из второго особенно часто шестая мотострелковая рота Новичкова.
Шестая рота ходила на все ВМГ. Старший лейтенант Новичков, командир роты, молодец, бесстрашный, но в конце концов личная недисциплинированность подвела его – получил ранение. Ротный Грошев – да, он драл взводных, но выполнял задачи хорошо. Командир роты Володя Калинин очень сильным был ротным, мог и драть, и амбиции у него были. Ротный Алексей Богданов, самый скромный, но дисциплину держать умел и командовал хорошо, и продержался в полку дольше всех.
За эти дни я особенно сдружился с начальником артиллерии полка подполковником Зинченко Виктором Александровичем. Великий артиллерист и просто замечательный человек.
А в полк приходили новые люди…
«Подготовлен я был на все сто»…
Александр «Оккупант», сапер инженерно-саперной роты полка, сержант контрактной службы:
– Посидел ночку, почитал рабочий вариант книги… Повспоминал, посмеялся, похмурился…
Я москвич коренной, живу на улице Гурьянова. Улица печально знаменита произошедшим на ней терактом в ночь с 8 на 9 сентября 1999 года, когда в результате взрыва были уничтожены четвертый и пятый подъезды дома № 19. Сильно пострадал дом № 17. Трагедия унесла жизни 109 человек. В память о трагедии был установлен крест по усопшим, а в сентябре 2003 года открылась часовня в честь иконы Божией Матери. Теперь там, на том самом месте, четыре башни построили, люди живут, и больше всего их беспокоит вопрос о том, как цементный завод закрыть, что через дорогу, а что на костях поселились – так это ерунда.
Когда с ребятами по дороге в Чечню разговаривал, то все удивлялся, как просто они туда попадали. Кто с военкомом бухнул, кто просто магарыч дал, кто еще как. Я в Чечню попал только по звонку. Хотя «ходок» нет, на учетах не состою. Срочку служил в Сарове, 911-й ОБОН ГСН «Тайфун», 1994–1996 годы. Когда рвались, как романтики, на первую кампанию в Чечню, писали рапорта, к нам пришел генерал-майор Тарасик и сказал: «Кто еще напишет, будет с ружьем в линейной роте город охранять».
Подготовлен я был на все сто. Ребята соврать не дадут. Из Москвы в ППД полка нас семеро поехало. Там пробыли два-три дня. Собрали команду, примерно – 100–120 членов со всей страны, и вперед. Я тогда сразу на годик записался по контракту. Настал день Х, и в конце апреля нас отправили. Сначала Прохладное, потом Моздок, там в большой вертолет забрались, и пилот орал, чтобы ничего не трогали, что красным покрашено, а то он «корову» в воздухе разгрузит. Этот полет навсегда запомнил… Выгрузили нас в Урус-Мартане, построили. Выяснилось, что добралась не вся команда.
Отцы-командиры начали набирать себе воинов. Один земляк пошел со мной в саперку, остальные – кого куда. Забрал нас капитан Олег Бай, из строя. Я в саперы не очень-то хотел, но у меня ВУС-166 в военнике. Сначала мой зема один пошел, но, пройдя метров двадцать, они повернулись, и Бай меня позвал: зема ему про мою ВУС стукнул.
Пришли в офицерскую палатку, переписали военники, дали нам весла (автоматы. – Авт.) калибра 5,45 и по четыре магазина. «Остальное сами найдете».
В солдатской палатке было человек пять-семь. Остальные все тогда были под Ведено. Приехали через несколько дней, все грязные, кто в чем. Я тогда еще подумал: «Ну ничего себе – армия!»
«С ротой знакомился на ходу…»
Дмитрий Элизбарашвили, командир 2-й мотострелковой роты, капитан:
– В полк попал с должности командира взвода Казанского танкового училища, а до этого служил на 102-й военной базе в Гюмри. Когда началась вторая кампания в Чечне, очень хотелось вернуться в войска, на любую должность. Сначала принял роту в полку на ППД, потом полковник Юдин вызвал меня в Чечню. В полк прилетел на вертолете 16 апреля, в сумерках. Юдин меня представил офицерам на построении: «Вот новый командир роты…» В полку в этот день как раз отмечали годовщину трагедии под Ярышмарды. Меня покормили, выпил сорок граммов и поехал в роту.
Утром стал принимать людей и оружие, технику «на потом» оставил. Командира роты не было, никто меня личному составу не представлял, я сам представился. Командиров взводов было двое, но один из них сразу уехал – у него жена рожала. Остальными взводами командовали сержанты, и очень неплохо. Замполит и зам. командира роты появились позднее. В роте было процентов пятьдесят от штата, почти все контрактники, срочников – всего два-три человека. Некоторым пришлось надавать по шее за ржавое оружие – я тогда был суровый человек. Впоследствии особых проблем с дисциплиной не было. Случалось наказывать, но это были единичные случаи.
Вечером узнал, что завтра с утра уходим на задачу.
На следующий день рота в составе батальона выстроилась в походную колонну. Шли через Гудермес в горы, на Дарго. Наша ВМГ представляла собой мотострелковый батальон, усиленный батарей САУ из трех-четырех машин, танком, зенитчиками, саперами и разведкой. Все было, как положено по Уставу.
С ротой знакомился на ходу. Техника роты, а у нас было 11 БМП и «ГАЗ-66», в ходе передвижения показала себя хорошо. Техник роты, старшина, был толковый. Помогал ему младший сержант Милеин, оператор-наводчик БМП, это был опытный солдат, «афганец», имевший награды. В ходе марша в роте вышла из строя всего одна машина: механик-водитель, срочник, забил молотком болты, их сорвало, и БМП пришлось тащить. Этого срочника потом не отпускали домой, пока он не заменит двигатель.
Благодаря умелому руководству, а командовал ВМГ и всей операцией лично гвардии полковник Юдин, на колонну никто не нападал. Любое передвижение в полку было грамотно спланировано, обеспечены поддержка артиллерией и авиацией, так что организовывать засады на маршруте было бесполезно. Боевой опыт у полковника Юдина был громадный.
