ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Кэт Бохэннон
Поэтому многие палеоантропологи теперь утверждают, что мы эволюционировали, чтобы обгонять проворных копытных – оленей, лошадей, бизонов. Мы просто бежали за ними, пока они не устанут. И тогда, может быть, мы использовали свои плечи, чтобы метать в них копья, а затем в руках несли все это мясо домой.
Где-то на пути развития гоминина это могло быть правдой. Но с тех пор, как мы нашли Арди, не похоже, чтобы этот стиль охоты был движущей силой эволюции двуногости человечества. Арди не питалась одним мясом. Анализируя структуру ее зубов и эмаль, ученые определили, что в первую очередь она ела растения.
Поскольку Арди намного ближе к последнему общему предку шимпанзе и человека, чем мы, возможно, нам лучше взглянуть на поведение современных шимпанзе, чтобы разгадать эту загадку. Среди шимпанзе приматологи наблюдали двуногое поведение в нескольких сценариях. Либо шимпанзе пытаются произвести впечатление, либо используют одно или оба предплечья, чтобы нести что-то (обычно еду), либо пробираются по пояс в воде, подняв обе руки вверх.
Теория воды заманчива, если Арди действительно жила в речной среде. Может быть, она много бродила в поисках раков и моллюсков. Это, конечно, возможно, но опять же, учитывая то, что ученые смогли сказать по ее эмали, Арди не ела кучу ракообразных. Необходимость дотягиваться до фруктов на высоких ветвях, стоя на задних конечностях, как это делают современные орангутанги, – вероятно, лучшая причина эволюции вертикального таза. Но и это не объясняет, почему Арди спускалась с деревьев, чтобы чаще ходить прямо.
Здесь теоретики обычно постулируют войну полов. Как я уже говорила, современный шимпанзе-самец (ненадолго) приподнимается, когда хочет выглядеть более внушительно. Иногда он надеется произвести впечатление, виляя своей крошечной эрекцией перед самками, шумя и используя передние конечности, чтобы размахивать ветвями. В других случаях он обнажает свои огромные клыки и выпячивает грудь, пытаясь запугать. Иногда демонстрации силы заключаются в том, что он наклоняется вперед на своих мощных передних конечностях, напрягая бицепсы и плечевые мышцы, сильно упираясь костяшками пальцев в землю. Иногда, как горилла, он даже бьет себя в грудь (правда, это бывает реже). А иногда он будет то вставать на задние конечности, то подаваться вперед, скалить зубы и громко кричать. Ну и парень.
Из-за этого была распространена идея о том, что все более сложные социальные группы ранних гоминидов, таких как Арди, эволюционировали, чтобы ходить прямо, потому что парни хотели понтоваться перед девушками и отпугивать других парней. Но шимпанзе, бонобо и гориллы, похоже, лишь изредка демонстрируют вертикальное положение, поэтому гипотеза «будем ходить прямо, потому что это сексуально» не получила большого распространения.
Но одна гипотеза привлекла больше внимания, в немалой степени потому, что главный ученый, который ее выдвигает, – тот же, кто опубликовал статьи об Арди: доктор Оуэн Лавджой, выдающаяся фигура в своей области. Его теория состоит в том, что изменение климата миоцена в конце концов привело к тому, что наши речные предки-обезьяны стали есть меньше, чем привыкли. Таким образом, самцы начали выходить в близлежащую траву, чтобы найти больше еды, которую они затем обменивали на исключительное сексуальное внимание самок. Самки, по-видимому, заботились о все более зависимых детях, поэтому не могли ходить самостоятельно и соглашались на обмен.
Секс на мясо – хороший аргумент в пользу двуногости. (Или секс на реально хорошие клубни, потому что Арди не была заядлой мясоедкой.) Но в этой теории много проблем. Например, мы понятия не имеем, когда именно дети наших Ев стали настолько зависимыми, что не смогли просто кататься на матерях, пока те искали еду. Мы, вероятно, все еще были покрыты мехом, за который могли держаться крошечные кулачки. И даже если бы мы были достаточно вертикальными, чтобы носить младенца на бедре, у нас была бы свободна другая рука для сбора и переноски еды. У всех других ныне живущих видов приматов сбор пищи для детенышей является основной обязанностью матери.
Судя по тому немногому, что мы можем увидеть в летописи окаменелостей, кажется верным, что младенцы гоминидов были более зависимыми, чем дети ранних Ев. Мы не знаем точно, когда это начало менять общество гоминидов, а также когда (и если) радикально изменилось базовое материнское поведение[130]. Тем не менее наличие очень зависимого потомства оказывает давление на самок по всем направлениям: они неизбежно будут более голодными, более уставшими и, как правило, более ограниченными во времени, когда дело доходит до поддержания жизни и их самих, и нуждающихся детей. Даже в современных обществах шимпанзе многие самки обменивают секс на мясо и другие ценные продукты. Но поскольку шимпанзе не моногамны, обмен угощений на секс не является безопасной стратегией выживания. Так что, возможно, Арди и ее родственники изобрели моногамию гоминидов, чтобы сделать обмен более привлекательным: таким образом, у парней появилась мотивация нести домой мамонта в обмен на маленькую леди, преданно ожидающую под пологом леса.
Это идея, соответствующая нашим нынешним сексуальным нравам. Но есть много способов справиться с голодными детьми, и быстрый переход от беспорядочных половых связей к моногамной проституции кажется немного надуманным[131]. Возможно, Арди действительно променяла опасность при поиске пищи на сексуальное вознаграждение, как это делают сегодня многие приматы. Но, как и сегодня, это, вероятно, было оппортунистическим ходом: вот немного редкой и вкусной еды, которая оказалась у меня в руках, и я готов поделиться. Может, займемся сексом? Но необходимость постоянно ездить на работу в поисках соблазнительной еды делает самца более уязвимым для тайного секса дома. Без какого-то строгого социального контроля за женским поведением – как вообще могла работать такая моногамия?
Если Арди была похожа на большинство современных приматов, то ее дети большую часть времени находились рядом с ней. Она отвечала за их питание от грудного вскармливания до раннего детства, и у нее были высокие потребности в еде и большая потребность в инновациях, чем у ее собратьев-мужчин. Ужасно маловероятно, что она болталась дома, на дереве, в ожидании самца, который принесет клубни. Скорее всего, Арди сама
