Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов
Забытый спаситель Отечества.
Дмитрий Трубецкой:
неизвестный герой Смутного времени
Памятник на Красной площади, на гранитном постаменте которого золотыми буквами написаны слова: «Гражданину Минину и князю Пожарскому. Благодарная Россия», воздвигнутый в Первопрестольной Иваном Мартосом, стал символом победы над Смутой. Но мало кто догадывается, что одновременно он стал и символом чудовищной несправедливости. Потому что третьим персонажем этой скульптурной группы (вернее, первым — по хронологии) должен был быть… князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Боярин и воевода, предводитель Первого и Второго земских ополчений, казацкий атаман и глава «Совета всея земли», правитель России и наместник Сибири. Человек, которому (единственному!) при жизни был присвоен титул «спасителя Отечества», имя которого Романовы вымарывали из исторических трудов и летописей. Этот заговор молчания длится без малого четыре столетия…
Потомок великого Гедимина
По своему происхождению Дмитрий Трубецкой был Гедиминович. Великий князь литовский Гедимин имел семь сыновей, в том числе Ольгерда, Евнутия и Наримупта. Паримунт, в крещении Глеб, князь пинский, был родоначальником Голицыных и Хованских. От Евнутия, в крещении Ивана, князя ижеславского, происходил род Мстиславских. Сын Ольгерда Дмитрий Брянский был родоначальником Трубецких.
В 1500 году Трубецкие перешли на службу к московскому великому князю Ивану III. Дед Дмитрия Роман Семенович первым дослужился до высоких чинов во время правления Ивана Грозного. Отец— Тимофей Романович — был крупной фигурой при дворе царя Федора Иоанновича.
Дмитрий Трубецкой служил стольником при дворе Федора Борисовича Годунова. После вступления на престол Борис Годунов сделал сына своим соправителем, приказал именовать «государем-царевичем всея Руси» и держал его при себе неотступно. Современники писали, что хотя Федор «был молод, но смыслом и разумом превосходил многих стариков седовласых, потому что был научен премудрости и всякому философскому естественнословию». Дмитрию Трубецкому (ему было 16–17 лет) светила успешная карьера: по воцарении Федора Борисовича он должен был войти в его ближайшее окружение. Но надеждам не суждено было сбыться. После внезапной смерти Бориса Годунова вспыхнул мятеж «больших бояр», которые нарушили обязательство «к вору, который называется князем Дмитрием Углицким, не приставать». Нареченный царь был арестован и вскоре задушен. Молодой придворный не смог защитить своего государя: двор Трубецких разгромили, сам стольник едва уцелел.
При Лжедмитрии I путь наверх для него был закрыт. Но гораздо хуже стало при Василии Шуйском, который Трубецких откровенно недолюбливал.
Трубецкие отвечали Шуйскому тем же. Профессиональный клятвопреступник и заговорщик, царь Василий Иванович не обладал способностями и харизмой, достаточными, чтобы занимать московский престол. Русский историк Александр Трачевский писал: «Этот приземистый, изможденный, сгорбленный, подслеповатый старик, с большим ртом и реденькой бородкой, отличался алчностью, бессердечием, страстью к шпионству и наушничеству…» Но главное было, конечно, не в этом: Шуйский не был выбран на царство Земским собором, а, по выражению современников, «выкрикнут» кучкой сторонников. Коронацию «царя Васьки» Дмитрий Трубецкой воспринял как оскорбление.
Соратник Тушинского вора
Н. Некрасов. «Борис Годунов рассматривает карту, по которой учится его сын»
В 1608 году к Москве подошли отряды Лжедмитрия II, которые предприняли попытку с ходу захватить столицу. Во время сражения при Ходынке Дмитрий Трубецкой «отъехал» к самозванцу.
Этот факт измены до сих пор ставят в вину нашему герою. В действительности все обстояло не так однозначно.
Дмитрий Трубецкой действительно мог поверить в «чудесное спасение» прежнего царя.
Фигура Лжедмитрия I — самая загадочная фигура в русской истории. Тайной было окутано его происхождение, тайна сопровождала и его последние часы. Он был убит 17 мая 1606 года небольшой группой вооруженных сторонников Шуйского, проникших в кремлевские покои под предлогом защиты царя от поляков, которые якобы хотели его «извести». Тело бывшего «императора России» было обезображено до неузнаваемости. А через неделю после свержения самозванца в Москве появились подметные письма. Царь объявлял своим подданным, что «угнел от убийства, и сам Бог его от изменников спас». Россия была готова к тому, чтобы принять нового Лжедмитрия. Дмитрий Трубецкой этот выбор сделал одним из первых.
…Под Москвой возник Тушинский лагерь, который по размерам и населению превосходил средний русский город: каждый день к Лжедмитрию II прибывали новые сторонники. Дмитрия Трубецкого в Тушине встретили радостно: в окружении самозванца представителей знати почти не было. Князь сразу же получил боярский чин и предложение возглавить Стрелецкий приказ. Кстати сказать, на этом поприще Трубецкой добился поразительных успехов: Лжедмитрия II признали Ярославль, Кострома и Вологда. Тушинские отряды заняли Ростов, Владимир, Суздаль. Под его властью находилась большая часть Руси — от Пскова до Астрахани.
Высокородному вельможе пришлось уживаться как с польскими авантюристами (один из них, Роман Ружинский, объявил себя гетманом, то есть главнокомандующим, и оспаривал у Трубецкого власть над войском), так и с казачьей вольницей. И, надо сказать, ему это удавалось — настолько, что современники часто называли его «казачьим атаманом».
Примеру Трубецкого последовали и многие другие представители старых боярских родов. К самозванцу примкнули князь Дмитрий Черкасский, князья Сицкие, Троекуровы, Мосальские (что интересно, многие являлись родственниками Романовых). Наконец, в Тушинский лагерь прибыл и сам митрополит Ростовский Филарет Романов. Лжедмитрий II произвел его в патриархи. Вскоре Филарет стал фактическим главой тушинского правительства.
Впрочем, поддерживать самозванца Филарет не собирался. Напротив, с самого момента появления в Тушине он стал вынашивать идею приглашения на московский престол польского королевича Владислава, сына короля Сигизмунда, начавшего вооруженную интервенцию против России под предлогом «наведения порядка» у соседей.
Что на самом деле думал Трубецкой о Лжедмитрии II, мы уже так и не узнаем. Как бы то ни было, назвать неблагодарным Дмитрия Тимофеевича нельзя. Сделав однажды свой выбор, князь
