Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца
– Ребенок, – объяснила женщина.
– Чей ребенок? – насторожился вождь.
– Любой, – улыбнулась женщина и негромко пояснила: – Страшно и печально жить на той земле, где нет детей.
Тероро понимал, что везти ребенка так далеко было бы опасно, поэтому, объяснив свои тревоги женщине, он отпустил её. Однако через некоторое время к нему подошла ещё одна островитянка и сразу же начала:
– Зачем тебе привозить нам свиней и плоды хлебного дерева, Тероро? Наши сердца плачут и скучают без детей!
Тероро задумался, но все же велел и этой женщине уйти.
Однако история на этом не закончилась. К молодому вождю приходили все новые и новые женщины. Нет, они не рыдали и не причитали, но Тероро чувствовал, что каждая из них говорит от души, и в голосах их слышалась искренняя печаль и боль.
– Мы понемногу стареем, Тероро. Стареешь и ты, и король Таматоа, и Тупуна, да и все остальные. Конечно, у нас есть младенцы, но нет детей, которые нам так необходимы.
– Мы хотим видеть, как они играют на берегу моря, – подхватила другая женщина. – Ты же должен помнить, как дети бегали и веселились у нашей лагуны! – При этих словах перед мысленным взором Тероро возникла родная лагуна Бора-Бора, вокруг которой бегали сотни смуглых веселых ребятишек. Они бодро резвились в зеленой воде, смеялись и брызгались. Именно тогда он понял, почему Северный Гавайки кажется таким мрачным и пустынным.
– Мы все просим тебя, – в один голос взмолились женщины, – привези нам детей.
А в ночь отплытия (Тероро все же настоял, чтобы судно покинуло остров в то время, когда на небе появляются звезды) он успел признаться брату:
– Я еду на Бора-Бора не только для того, чтобы вернуться с Марамой. Я привезу с собой камень Пере. Мне кажется, что на нашем Гавайки должны быть не только боги, но и богиня.
* * *Во время долгого путешествия на юг, пока члены команды Тероро голодали, а кожа их обгорала в экваториальной штильной полосе, сам младший брат короля сочинил песнь, которая потом ещё долго вспоминалась после его смерти. Её будут петь многие мореходы, и она поможет им отыскивать путь от Таити до нового Гавайки:
Жди западного ветра! Жди западного ветра!Затем плыви на Нуку-Хива,Где бухты так темны.Ты там найдешь на небеНедвижимую звезду.Держи свой курс на неё, лишь на неё,Пусть даже глаза твои устанут от жары,Держи свой курс на неё, лишь на неё.А потом Таароа пошлет тебе ветер,И ты понесешься туда, где ждет тебя Пере,Смотри на огонь, что шлет тебе Пере,И скоро сам Тэйн покажет ту землю,Что названа Северным гордым Гавайки,И остров сей спит под охраною звезд.Хранят его Семь Небесных Очей.
Однако, закончив сочинение этой прекрасной песни, Тероро вдруг с ужасом обнаружил, что найти свои острова в океане оказалось не так-то просто. С первого раза он проплыл мимо них и достиг самого Таити, прежде чем понял, где находится. Затем, направив "Ждущего" вновь на север, он через некоторое время увидел вдалеке Гаваики-Красного-Оро. И тогда, прямо в море, под нежный плеск волн, бьющих о борта каноэ, семеро мужчин решили держать военный совет. Тероро высказал довольно простое предложение:
– Если мы пристанем к Бора-Бора без хорошо продуманного плана действий, то верховный жрец, которому теперь уже все известно о нашей расправе над Гавайки, тут же прикажет своим помощникам убить нас.
– И все же придется рискнуть, – заворчал Па.
– Мы очень ослабли в пути, – напомнил Тероро.
– И все же мы сможем драться с ними, – настаивал Па.
– А я предлагаю совсем другое, – начал Тероро и, чувствуя, как в голове рождается совершенно новый коварный план, продолжал свою речь: – Так как мы недостаточно сильны для того, чтобы сражаться с верховным жрецом и всеми его помощниками в открытую, мы просто обязаны перехитрить их. – И он поведал своим друзьям о том, что им придется говорить и как вести себя на острове. Однако, когда на рассвете вдали появились высокие остроконечные вершины знакомых до боли гор и дикие утесы, спускавшиеся до самой лагуны Бора-Бора, всю команду посетили совершенно другие мысли.
– Наверное, мы просто сошли с ума, когда решили оставить этот остров и перебраться на Северный Гавайки, – бормотал Па. И все его товарищи согласились с тем, что было самым настоящим безумием променять этот земной рай на далекий и суровый клочок суши.
Как только с берега люди заметили "Ждущего", подходящего к западной оконечности Бора-Бора, они начали выстраиваться у воды и радостно кричать, веселясь от того, что к ним возвращаются их соотечественники. Это искреннее ликование добавило Тероро ещё десять минут для развития его хитрого плана. Молодой вождь хорошо понимал, что такая радость островитян не позволит верховному жрецу тут же разделаться с членами команды "Ждущего", а потому у него оставалось некоторое время для действий.
Когда лодка вошла в лагуну, он снова предупредил своих людей:
– Говорить буду я, а вы старайтесь выглядеть так, как положено набожным и благочестивым мужчинам.
Как только нос корабля ударился о песок, Тероро выпрыгнул из лодки и воскликнул:
– Найдите нам верховного жреца! Он нам очень нужен!
И когда тот появился на берегу – уже постаревший, с седой бородой и, казалось, ещё более величественный, чем прежде, Тероро почтительно поклонился ему и громко, чтобы было слышно всем собравшимся на берегу, заявил:
– Мы явились сюда как слуги Оро, и нам обязательно нужно ещё одно изображение бога для нашей новой далекой земли. Благослови нас, о святейший, и даруй нам ещё одного бога!
Эта просьба очень удивила верховного жреца, ведь Тероро даже не успел ничего рассказать о своем путешествии! Теперь старик не мог скрыть своего удовольствия, и поэтому тот самый жезл, который сейчас мог указывать на членов команды "Ждущего", приговаривая их к смерти, оставался воткнутым в землю. А Тероро тем временем торопливо продолжал:
– С помощью Оро наш остров стал процветать, о святейший! Наше поселение благоденствует. Правда, жизнь там тяжелая, и люди живут далеко друг от друга. Вот поэтому твой старый слуга Тупуна требует, чтобы на новой земле присутствовали ещё и другие изображения богов. А когда мы позаимствуем их у тебя, мы сможем отплыть обратно, к своему дому.
Верховный жрец внимательно выслушал молодого вождя, а затем немного отошел в сторону, ибо в этот момент на берегу появился новый король Бора-Бора. Тероро с удовольствием заметил, что это был вовсе не человек с Гавайки, как когда-то было задумано заговорщиками, а один из местных вождей.
– О король! – обратился к нему Тероро. – Прости нас за тот ночной налет на Гавайки перед отплытием к неведомой земле! Мы поступили так вовсе не потому, что хотели отомстить великому Оро. Нам не хотелось допустить того, чтобы королем Бора-Бора стал человек с Гавайки. Ещё раз молю тебя: прости нас. – Тероро настолько ослаб, и ему сейчас так требовалось подкрепление в виде еды, что когда он встал на колени в пыли перед королем и верховным жрецом, то не удержал равновесия и распростерся ниц. К своей радости, в эту же минуту он услышал монотонный набожный голос Па, прозвучавший со стороны каноэ:
– А теперь давайте пройдем в храм Оро и поблагодарим его за наше успешное путешествие!
Когда мужчины торжественно зашагали в сторону храма, Тероро обратил внимание на одну прекрасную женщину, стоявшую в толпе, высокую и невозмутимую. Лицо её напоминало полную луну, и Тероро больше не мог думать ни о богах, ни о королях, ни о жрецах. Ибо женщиной этой была Марама. Один только их взгляд друг на друга, выразивший всю глубину любви, поглотил в себе расстояние в две тысячи миль. И женщина поняла: муж вернулся с тем, чтобы забрать её с собой. Поэтому, пока он молился ненавистному им обоим богу, она тихо вернулась в свою хижину и начала собираться в путь.
Когда же молитвы закончились, Тероро присоединился к жене, и они уселись рядом на циновке в своем доме. Хотя супруги молчали, между ними происходило общение: в эти минуты Марама прощала его и утешала. Выяснилось, что обоих пока что ждало разочарование: молодой вождь настолько устал в пути, что сейчас был неспособен заняться любовью. Его мучил самый обыкновенный голод. Марама рассмеялась, затем отошла в дальний угол дома и неожиданно обратилась к мужу со следующими словами:
– А вот посмотри, что произошло после нашей последней ночи любви.
И она взяла из рук служанки, помогавшей ей по дому, мальчика, которому исполнился, наверное, год: чудесного крепенького малыша с большими удивленными глазами и черными волосами, совсем как у его отца.
Тероро взглянул сначала на сына, а затем на женщину, которую он не взял с собой в путешествие только потому, что она считалась бесплодной, и в смущении тоже рассмеялся. Марама улыбнулась и стала поддразнивать мужа:
– Ты выглядел очень забавно, когда начал уверять всех вокруг, как ты преклоняешься перед Оро. И ты бы видел в эти минуты вытянувшееся лицо Па! "А теперь давайте пройдем в храм Оро!" План ты задумал неплохой, правда, в нем не было необходимости.
