Анна Гранатова - Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо
Но есть и третий план действий. Это один из вариантов военных действий против Кубы, согласно ему операция начнется с воздушной атаки на ракеты. Начальники штабов высказываются категорически против такой ограниченной воздушной атаки. Но почему? Даже такая ограниченная атака будет очень интенсивной. Мы совершим порядка нескольких сотен вылетов. Мы еще не работали над деталями такой операции, нам не хватает данных разведки, но мы их получим завтра или послезавтра. И это будет очень массированная атака. А для того, чтобы обрушить еще более сокрушительный удар на МиГи, аэродромы, на возможные хранилища ядерного оружия, на радарные установки, на ракеты класса «земля — земля», нам потребуется от 700 до 1000 вылетов в день в течение пяти дней. И это, думаю, реально, Это очень приблизительный план, одобренный командующими, по их мнению, именно такого рода атаку следует осуществить.
Далее. На вторжение на остров, последующее за воздушной атакой, нам потребуется от 90 до 150 тысяч солдат. Я почти уверен в том, что за любым из наших военных действий последует атака со стороны Советского Союза в любой точке мира, которую Союз контролирует. Но игра стоит свеч!
Вторжение, которое последует за воздушной атакой, должно будет сопровождаться крупномасштабной мобилизацией, что, безусловно, превысит наши полномочия, предоставленные Конгрессом, и поэтому придется объявлять чрезвычайное положение в стране. Это не очень-то здорово в период выборов. Кроме того, мы должны быть готовы к восстанию на Кубе, что заставит нас форсировать события.
(…)Кларенс Дуглас Диллон, министр финансов в администрации Кеннеди, дипломат, историк:
— А если они применят ядерное оружие?
Президент Кеннеди: — Вы должны исходить из того, что они этого не сделают. Генерал Тейлор: — Думаю, будут применены обычные вооружения.
Госсекретарь Дин Раск: — Я не думаю, что они решат применить ядерное оружие, если, конечно, они не собираются развязать ядерную войну. Мы никогда не думали, что Хрущев начнет ядерную войну в связи с Кубой.
Президент Кеннеди: — Однако мы заблуждались относительно его планов на Кубе. Никто из нас не думал, что он разместит установки средней дальности на Кубе (выделено мной. — А.Г.).
М. Банди: — За исключением нашего уважаемого директора ЦРУ, сейчас отсутствующего среди нас, Джона Маккоуна (курсив мой. — А.Г.).
Президент Кеннеди: — Да. Маккоун оказался удивительно дальновиден.
М. Банди: — Как повлияют на стратегическое положение США ракеты средней дальности на Кубе (выделено мной. — А.Г.)? Насколько сильно это изменит стратегический баланс?
Р. Макнамара: — Я сегодня уже задал этот вопрос начальникам штабов. Они все ответили, что «существенно». Но я лично считаю, это эти ракеты не сильно изменят баланс. У нас ракет на порядок больше (курсив мой. — А.Г.).
Президент Кеннеди: — В любом случае, у них сейчас достаточно возможностей для того, чтобы разбомбить нас прямо сейчас.
(…)Роберт Кеннеди, министр юстиции США: — А мы можем послать самолеты до заявления, которое будет сделано в шесть утра в воскресенье? Или примерно в то же самое время отправить самолеты, чтобы удостовериться, что они не предпримут никаких действий. Важна внезапность! А если они приведут ракеты в действие после заявления, и тому подобное…
Генерал М.Тейлор: — Я не думаю, что подобная операция будет успешной.
Эти ракеты в боевую готовность приводятся быстро. Время обратного отсчета составляет всего сорок минут.
Р. Гилпатрик, заместитель министра обороны:
— Вы хотите сказать, что наш воздушный удар должен предшествовать любому публичному заявлению?
Р. Макнамара: — Думаю, да. Перед тем, как делать какие-либо заявления, надо решить, будем ли мы в принципе наносить удар. Если вы собрались наносить удар, то никаких заявлений быть не должно. Иначе удар будет не столь эффективен (курсив мой. — А.Г.).
М. Банди: — И это правильно!
Джон Болл, заместитель госсекретаря США: — Единственное преимущество предварительного заявления — это своего рода официальный ультиматум.
Оно дает возможность ответа. Но это обычно делается для соблюдения протокола, международной этики, а вовсе не для реальных мер.
(...)Президент Кеннеди: — Давайте прежде всего исследуем воздушное пространство, чтобы я мог решить, по первому или второму плану нам действовать. Согласно первому нужно будет уничтожить ракеты. По второму плану мы должны уничтожить все самолеты. А по третьему — начать вторжение.
Теодор Соренсещсоветник, спичрайтер и биограф Кеннеди:
— В этом смысле, господин президент, существует и комбинированный план.
Президент Кеннеди: — Именно об этой проблеме вам следует подумать ближе к ночи.
Л. Томпсон, посол США по особым поручениям: — Я думаю, лучше нанести ограниченный удар, по самолетам, и готовиться к вторжению.
Генерал Тейлор: — Лично я, господин президент, вообще против вторжения (выделено мной. — А.Г.). Однако я за то, чтобы уничтожить вооружение, которое способно нанести удар по США. Нет, я не сторонник вторжения, и вот почему. Мы не должны брать на себя обязательства, которые скуют нас в отношении Западного Берлина (выделено мной. — А.Г.)!
Роберт Кеннеди: — Я считаю, что мы также должны подумать еще о том, что станет с Кубой через год или два. Предположим, что мы уничтожим эти базы. Но Союз им поможет их создать снова!
Р. Макнамара: — После нанесения удара придется устроить блокаду.
Роберт Кеннеди: — Тогда нам придется топить русские суда. Тогда нам придется уничтожать русские подводные лодки. И что последует в ответ?
Р. Макнамара: — Господин президент, это здравое рассуждение. Поэтому я считаю, что нам сегодня вечером следует набросать альтернативный план.
По отношению к плану вторжения. До сих пор мы не задумывались всерьез о последствиях наших военных действий (выделено мной. — А.Г.). То, о чем только что говорил министр юстиции, — доказывает это.
Президент Кеннеди: — Вы сказали, господин Макнамара, что эти ракеты не сильно увеличат стратегический потенциал Союза. Начальники штабов считают иначе, но пусть так, как думаете вы. Тогда почему же они пошли на это? Хрущев всегда был очень острожен… А тут — такой риск!
(Макнамара на вопрос президента не сумел ответить.)
Д. Болл: — Разрешите, я расскажу. Хрущев дал нам слово, что приедет в ноябре в ООН. Вооружив Кубу, он хочет что-то выторговать по Берлину. Пообещает, что разоружит Кубу, если мы поступимся частью наших интересов в Берлине (выделено мной. — А.Г.).
Президент Кеннеди: — Почему же все-таки Хрущев установил на Кубе эти ракеты? Какой в этом смысл? Это равносильно тому, если бы мы вдруг решили разместить ракеты средней дальности в Турции. Это же чертовски опасно!
М. Банди: — А ведь мы так и сделали, господин президент (курсив мой. — А.Г.)! Наши ракеты стоят в Турции!
Президент Кеннеди: — Но лично я в этом не участвовал.
Алексис Джонсон, заместитель госсекретаря США: — Да, все началось лет пять назад. В конце 1957 года в нашей стране нарастали страхи по поводу полета советского спутника. Мы опасались, что советские ракеты нацелены на Европу. И тогда США предложили разместить баллистические ракеты «Юпитер» на территории стран-союзников в Европе. Поставили «Юпитеры» в Турции. Да, именно так мы и сделали! А также мы дали свои ракеты «Тор» Англии, когда нам не хватало межконтинентальных ракет.
Президент Кеннеди:
— Но это было совсем другое время! Это было давно!
(...)Генерал Тейлор: — Господин президент, по любому из наших военных планов мы сразу же получим в ответ нападение на Гуантанамо.
Президент Кеннеди: — Вот поэтому я и думаю, как мы будем действовать, будь то план номер один или номер два, суббота или же воскресенье, и как будут развиваться события.
Генерал Тейлор:
— Нельзя строить планов, не имя достаточно полных данных разведки.
Президент Кеннеди: — Верно. Я просто мыслю вслух, как мы должны двигаться. Я не хочу терять время. Надо двигаться.
Генерал Тейлор: — Все в мире двигается, кроме брифингов.
Президент Кеннеди: — Понимаю. (Макнамаре.) Господин министр, а есть ли еще вероятность чего-то такого, что вынудит нас немедленно действовать в ближайшие 24 часа?
Р. Макнамара: — Нет, сэр. Все разведывательные меры принимаются.
Единственное, что мы действительно еще не сделали, так это не изучили альтернативные варианты.
М. Банди: — Надо попытаться представить, что произойдет в мире, если мы начнем действовать и нас постигнет неудача или если мы не станем действовать вообще.
Р. Макнамара: — Совершенно верно. Над этим мы и собираемся сегодня поработать.
(...)Президент Кеннеди: — Господин вице-президент, а что вы думаете по поводу озвученных планов?
