Александр Усовский - Антинюрнберг. Неосужденные...
"Две страны готовы вступить в соглашение постоянного и взаимного характера с целью заменить существующую временную и одностороннюю гарантию, данную польскому правительству правительством Его Величества. До заключения постоянного соглашения господин Бек дал правительству Его Величества гарантию, что правительство Польши будет считать себя обязанным оказывать помощь правительству Его Вечичества на тех же самых условиях, что и условия, содержавшиеся во временной гарантии, уже данной Польше правительством Его Величества. Подобно временной гарантии, постоянное соглашение не будет направлено против какой-либо другой страны, а будет иметь целью гарантировать Великобритании и Польше взаимную помощь в случае любой угрозы, прямой или косвенной, независимости одной из сторон".
Дабы немцы все же не сдали назад, польские власти обрушивают целый ряд репрессий на немецкое национальное меньшинство.
Для немцев в Польше и раньше жизнь была не сахар, но в апреле-мае 1939 г. она стала горше редьки. Польское правительство распорядилось составить списки подозрительных лиц из числа проживавших в Польше немецких подданных, а также немецкого национального меньшинства.
Некоторые группы немецкого национального меньшинства были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря. Все притеснения немцев со стороны польского правительства подробно описываются прессой — как польской, так и немецкой.
В Германии нарастает волна народного гнева — частью спровоцированная пропагандистами Геббельса, которым дано задание готовить народ к тяжелым временам, но большей частью порожденная многовековым презрением немцев к полякам — которые теперь смеют (!) измываться над теми немцами, которые, «благодаря» Версалю, оказались под властью Варшавы.
27 апреля Великобритания вводит всеобщую воинскую обязанность — отныне ее армия перестает быть вольнонаемной (весьма, надо сказать, дорогостоящей) и к осени 1939 г. может быть увеличена как минимум до двух с половиной миллионов человек.
28 апреля Германия расторгает польско-германский договор 1934 г. В меморандуме немецкого правительства указывается, что, заключая англо-польский договор, Польша связывает себя политическими обязательствами в отношении третьей державы и отвергает предложенное ей Германией урегулирование данцигского вопроса, а также отказывается от укрепления дружественных соседских отношений с последней.
5 мая 1939 г. в польском сенате с ответом на речь Гитлера по поводу одностороннего расторжения Германией договора с Польшей выступил министр иностранных дел Бек, заявивший, что Польша не желает урегулирования проблемы Данцига и «коридора» ввиду "недостаточных компенсаций Польше с германской стороны".
В эти же дни в Берлин поступает выкраденный из стен польского Генштаба план развертывания польских армий — который, к изумлению немецких штабных офицеров, предусматривает "сдерживание немецкого наступления на флангах и быстрое продвижение польской кавалерии в центре; эта кавалерия должна была наступать на Берлин, чтобы напоить коней в Шпрее и Хафеле".
* * *Немцы понимают, что ситуация складывается абсолютно не в их пользу Созданная Лондоном в марте-апреле 1939 г. антинемецкая коалиция настолько превосходит Германию в людях, ресурсах, вооружении и военной технике, что положение последней становится априори безнадежным с военной точки зрения.
Немцы лихорадочно ищут выход из сложившегося тупика — им позарез нужно предпринять что-то, что позволило бы им хотя бы в минимальной степени уравнять шансы.
Если до конца августа они это «что-то» не найдут — война, которая в любом случае будет начата, станет "последним парадом", сродни атаки кавалерии Маргерита при Седане — то есть блестящим самоубийством.
Самоубийство прагматичных немцев не устраивает ни в коем случае. Поэтому 1 мая германские газеты выходят с заголовками, ошеломившими благонамеренных немцев — оказывается, День международной солидарности трудящихся — это "ОБЩИЙ ПРАЗДНИК НЕМЕЦКОГО И СОВЕТСКОГО НАРОДОВ".
3 мая Народным комиссаром иностранных дел назначается Вячеслав Михайлович Молотов. Литвинов, чья политика вступления СССР на любых условиях в любые блоки лишь бы они были антигерманскими потерпела полный и безусловный провал — отправлен в отставку; таким образом, у немцев появляется шанс воспользоваться сменой руководства советского Наркоминдела, вступив в переговоры с Советским Союзом.
Речь не идет о военном союзе — хотя в руководстве Германии достаточно прорусски настроенных деятелей, и еще больше их среди военных — но если бы немцам удалось КУПИТЬ хотя бы дружественный нейтралитет Сталина в предстоящей войне, то это был бы грандиозный успех!
Если СССР хотя бы просто останется в стороне в предстоящей схватке, то шансы Германии на успех в предстоящей битве мгновенно вырастают от призрачно-безнадежных до умеренно негативных. Если же Сталин будет благосклонно нейтрален и окажет содействие Германии в снабжении ее промышленности сырьем и полуфабрикатами — то шансы увеличиваются многократно.
Но немцы знают, что англичане и французы старательно завлекают Советскую Россию в антигерманскую коалицию.
И посему задача привлечь СССР на сторону Германии является весьма нетривиальной…
* * *Правда, эта задача облегчается для немцев тем, что Англия и Франция, уверенные в своем безусловном превосходстве над Третьим рейхом, вербуют русских неторопливо, без азарта; к тому же они предлагают Советскому Союзу вступить в войну на стороне Польши — то есть понести военные потери, рискнуть людьми, техникой, территорией, будущим страны, в конце концов (ведь военное счастье изменчиво…). Логично было бы товарищу Сталину услышать от союзников какие-то внятные предложения о компенсациях за подобный риск.
Сталин терпеливо ждет от англичан и французов этих предложений. Совершенно напрасно!
Союзники в обмен на УЧАСТИЕ в предстоящей войне не предлагают Сталину НИЧЕГО!
Миссия англо-французских союзников, просидев несколько летних недель 1939 г. в Москве, так и не смогла ничего внятно предложить Советскому Союзу — кроме добрых пожеланий.
Советской стране предлагалось выступить на стороне «демократических» стран ("санационная" Польша с ее концентрационным лагерем в Картуз-Березе — демократия? Хм…) и пролить кровь своих сынов во имя торжества "общечеловеческих ценностей". Хорошо. А кроме этого?
А кроме того — шиш да кумыш. СССР в этой ситуации выступал классическим "таскателем каштанов из огня" — для англо-французов. Нам это было надо?
Союзники пугали Сталина тем, что следующим после Польши будет СССР. Ну-ну. С какого такого перепугу Гитлеру затевать войну на бескрайних русских просторах, когда за Рейном стоит англо-французская танковая армада в пять тысяч единиц? Он же не клинический идиот!
Германия же готова за НЕУЧАСТИЕ в этой же войне предложить Сталину ВСЕ…
ГИТЛЕРУ БЫЛО ЧТО ПРЕДЛОЖИТЬ СТАЛИНУ взамен его неучастия в предстоящей германо-польской войне, кроме уверений в любви и преданности. И он очень хотел, чтобы Сталин понял это. В мае, июне, июле 1939 г. прошло несколько встреч советника германского посольства Хильчера с А. И. Микояном и германского посла фон Шуленбурга — с В. М. Молотовым.
Немцы старательно предлагали дружбу и кошелек — русские определяли условия, при которых эта дружба и этот кошелек могут быть приняты.
И лишь тогда, когда Берлин, скрепя сердце согласился на советские условия, В. М. Молотов в своей речи 28 июля вскользь обронил: "Советский Союз стоял и стоит за улучшение отношений или, по крайней мере, за нормальные отношения со всеми странами мира, в том числе и с Германией".
Это была отмашка — и немедленно началась подготовка к заключению кредитного соглашения, которое должно было стать экономической предтечей Пакта о ненападении, подписанного 23 августа 1939 г. Без которого начинать войну с Польшей — означало для Германии ввязываться в конфликт, в котором противоборствующая сторона была величиной неизвестной, стремящейся к бесконечности.
Нужно было снизить уровень рисков.
И поэтому немцы соглашались на любые экономические условия русских — ПАКТ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ПОДПИСАН!
И он был подписан.
Секретные протоколы к этому Пакту стали определением доли СССР, получаемой им с военной добычи Германии за свое НЕУЧАСТИЕ в войне на стороне Польши.
Западная Белоруссия, Западная Украина, Прибалтика, Бесарабия и Финляндия (ухитрившаяся все-таки отстоять свою независимость), захваченные Советским Союзом в 1939–1940 гг., вовсе не были ВОЕННЫМИ приобретениями СССР в рамках Второй мировой войны, как считают некоторые.
На самом деле, это была цена советского нейтралитета, выплаченная Советскому Союзу Германией.
