Юрий Мухин - Неизвестный Берия. За что его оклеветали?
Маленков вернул мысли к разговору с Рюминым и спросил его:
– Есть еще что-нибудь?
– Вы про организацию молодых евреев «СДР» какое сообщение от Абакумова получили?
Маленков вопросительно посмотрел на Суханова.
– Что это группа малолетних бездельников-антисоветчиков, и только, – напомнил помощник.
– Ага! А то, что эти студенты-евреи оружие запасали, чтобы убить товарища Маленкова, вы не знаете?
Маленков искренне удивился.
– Меня? Почему меня?
– А они вас считают главным антисемитом.
Маленков недоуменно покачал головой.
– Что еще?
– У Абакумова штук сто любовниц, и все еврейки.
– Ты что – им свечку держал? – разозлился Маленков.
– Ну, так все говорят, – смутился Рюмин.
– Все говорят! – Маленков хмуро передразнил Рюмина. – Факты нужны, а не сплетни! – кивнул Суханову. – Дайте ему бумагу и пусть все подробно напишет… Про любовниц – не надо!
Начало карьеры Рюмина
4 июля 1951 года Маленков обсудил сообщение Рюмина на очередном заседании Политбюро.
– А вот срочный и очень тревожный вопрос об Абакумове, – сказал он, дойдя в повестке дня до Абакумова. – Вы ознакомлены с заявлением товарища Рюмина…
– Это что же получается – Абакумов как-то убил Этингера, чтобы не дать тому рассказать об убийстве Щербакова? – с сомнением уточнил Молотов.
– Что-то не верится в еврейский заговор. Мы помогли провозглашению Израиля, мы помогаем ему сейчас… Почему евреи? Тому же Израилю нет смысла как-то вредить нам, – поддержал сомнения Молотова Сталин.
Но сам Молотов тут же оспорил довод вождя:
– Сионисты стремятся вызвать недовольство евреев в любой стране, а на базе этого недовольства их объединить, и этим создать во всех странах свои «пятые колонны». Они работают с перспективой – сегодня мы им нужны, а завтра их «пятая колонна» сунет нам нож в спину.
– Товарищ Сталин, – усилил доводы Маленков. – Вот само МГБ в сообщении от 4 июля 1950 года докладывает: «По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ A.C. по этому вопросу заявил: «Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75–80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы «национальность» и «партийность». Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы.
По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: «Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных – это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера»».
Что же получается? Советский народ построил эту клинику для всех, а пользуются ею одни евреи?
– Это еще что! Это, хотя и подлежит беспощадному искоренению, но может считаться пустяком, – взял слово Лазарь Моисеевич Каганович, которому ни еврейское происхождение, ни темперамент не давали отмолчаться по этому вопросу. – А вспомните, как в 1948-м в «Правде» выступил Илья Эренбург со статьей о патриотизме. Он абсолютно правильно писал, что если бы не Советское государство, то никакого еврейского государства не было бы и в помине, объяснял, что государство Израиль не имеет никакого отношения к евреям Советского Союза. У нас нет еврейского вопроса и в еврейском государстве нужды нет. Он высказал позицию партии и Советского государства по этому вопросу – Израиль необходим для евреев капиталистических стран, где процветает антисемитизм. Правильно сказал, что у нас, у единого советского народа, не существует такого понятия – «еврейский народ». Это смешно, так же, как если бы кто-нибудь заявил, что люди с рыжими волосами или с определенной формой носа должны считаться одним народом. Правильно он написал? Правильно!
И чем же ответила эта контра – эти еврейские националисты? Всего через несколько дней был какой-то там еврейский праздник и они у синагоги провели демонстрацию, и какую! Я потом узнавал, обычно по праздникам в синагогу приходило примерно сто-двести человек, а тогда эти американские прихвостни, чтобы приветствовать посла Израиля Голду Меир, собрали пятидесятитысячную толпу. Это как же понять?! Они плюнули в лицо остальным народам СССР, заявив этой демонстрацией, что эти народы – всего лишь три года назад отдавшие миллионы сыновей и за их, евреев, жизнь, – теперь им не братья! Они, видишь ли, евреи, сами по себе, их родина – Израиль.
Эти 50 тысяч евреев – это ведь не только московские евреи, они съехались со всего СССР, была даже делегация из Новокузнецка, а ведь в 1948 г. поездки по стране еще были проблемой, даже по железной дороге. И, тем не менее, как видите, по чьему-то указанию десятки тысяч евреев получили отпуск или фиктивный больничный лист, кто-то помог им купить билеты, организовал их размещение в Москве.
Правильно мы разогнали за это пресловутый Еврейский антифашистский комитет, но только ли он один занимался этой подрывной работой?
И если эта гнида еврейского национализма завелась в Министерстве государственной безопасности, то это страшно – это значит, что у нас теперь нет МГБ, что это не МГБ СССР, а МГБ этих националистов, или Америки, или Израиля. Товарищ Сталин! Евреев нельзя недооценивать. Если их оставлять без присмотра, они в такой кагал объединяться, что не всякая партия с ними сравнится!
Эх, жаль, Лев Захарович Мехлис заболел! Вот кому надо было бы поручить разогнать эти жидовские кагалы.
Ясно одно: Абакумова, этого, как его, Фраермана, что ли, и прочих надо арестовывать и вытряхивать из них правду. Так дело не пойдет! Еврейские заговоры – это те же контрреволюционные антибольшевистские заговоры, и они нам тоже не нужны!
– А кто будет вытряхивать? Может, там уже у всего МГБ «рыльце в пушку», – засомневался Молотов.
– А вот этот, кто заявление написал, подполковник этот, пусть и вытряхивает. Он уже пошел против Абакумова и его евреев, вот пусть и копает дальше, – быстро нашел решение вопроса Каганович.
Берия вспомнил «ежовщину» и с сомнением покачал головой.
– Такие энтузиасты могут такого накопать…
– Ничего, – успокоил его Хрущев, – Политбюро следить будет, если чего, мы раскопаем обратно.
Новый министр МГБ
После снятия с должности министра госбезопасности Абакумова его обязанности исполнял первый заместитель министра Огольцов. Сталин пока не определился с тем, кого назначить на должность министра постоянно, и Хрущев вызвал к себе Огольцова для непростого разговора.
– Мы с вами знакомы, если не ошибаюсь, с 1947 года? – приветливо спросил Хрущев.
– Да, Никита Сергеевич, я представлялся вам в Киеве… при определенных обстоятельствах.
– Вот именно эти обстоятельства меня и беспокоят. Сейчас, когда после ареста Абакумова вы остались исполнять его обязанности министра госбезопасности, что вы можете сказать о следователе Рюмине?
– Да как вам сказать… – замялся Огольцов.
– А так прямо и скажите – честно, по-партийному.
– Он, как бы это сказать, оперативник, может быть, и неплохой, но опыта для такой должности у него нет, и к тому же, мне кажется, он излишне усердствует в направлении евреев.
– А может, это и хорошо? Жидов погонять – это всегда полезно. А то ведь совсем страх потеряли, опять в кагалы собираются и не Советскую власть, а Израиль славят, неблагодарные сволочи. И если Рюмин надавит на них, а не… – Хрущев сделал паузу и подчеркнул голосом, – не на другие обстоятельства, то от этого всем будет польза. Всем.
Огольцов мысленно выругался и по его спине от страха побежали мурашки: «Черт! Он же что-то знает про мое участие в отравлениях, про передачу мною яда Кузнецову! Это же провал, это – расстрел!»
– Я и не думал мешать товарищу Рюмину, – ответил он Хрущеву, не в состоянии скрыть дрожание в голосе.
– Это хорошо, – Хрущев понял, что Огольцов понимает его, – но мало. По долгу службы, не только Рюмину, но вам надо будет и лично допрашивать Абакумова, а ему может быть обидно, что он сидит, а вы на свободе, и Абакумов может оклеветать честных людей, может вместо того, чтобы все честно рассказать про еврейский заговор, рассказывать про какие-нибудь иные обстоятельства. Мы с таким в 1937 году частенько сталкивались – люди много о чем начинают рассказывать от обиды.
