Валерий Дюличев - Рассказы по истории Крыма
Наступившие в эти годы важные, крутые перемены внешнеполитического курса Крыма и Оттоманской Порты неоднократно привлекали внимание исследователей. При этом многие из них, пытаясь выяснить причины, вызвашие такую резкую перемену во взаимоотношениииях Москвы и Крыма, часто сводят все дело к проблеме приближения в начале XVI века государственных территорий Московской Руси к границам Крымского ханства и к вопросу якобы возросшей воинственности самой Москвы по отношению к Крымскому ханству. Но такие утверждения не подтверждаются историческими фактами. Так, исследователи И. Б. Греков, Л. В. Заборовский, Г. Г. Литаврин и другие, рассматривая взаимоотношения Турции и стран Европы, где, в частности, уделяют внимание и вопросу отношений между Турцией и Крымом, с одной стороны, и Польшей, Литвой и Московским государством, с другой, подчеркивают: «Такая трактовка тогдашней международной жизни региона не может быть целиком принята. На наш взгляд, двусторонние крымско-московские отношения должны быть впиисаны в систему международных отношений региона в целом». Такая точка зрения позволяет, пожалуй, наиболее верно разобраться в тех переменах, которые произошли во взаимоотношениях Москвы и Крымского ханства в начале XVI века.
Пока Крымское ханство и Османская Порта видели для себя основную опасность в существовании союза между Польско-Литовским государством и Большой Ордой, а также в тесном сотрудничестве Польши, Венгрии и Чешского государства, они активно сотрудничали с Московской Русью, справедливо считая, что именно она способна противостоять дальнейшему усилению Польши и Большой Орды. Но как только Большая Орда, по существу, перестала существовать и вследствие этого опасный польско-ордынский союз распался, перед Крымом и Портой возникла необходимость прекратить атаки на Польско-Литовское государство и форсировать наступательные операции против Московской Руси. И это несмотря на то, что польско-литовские «украины» еще были ближе и доступнее войскам Крымского хана, чем «украины» Московского государства. Изменение внешнеполитического курса Крымского ханства и Османской Порты произошло не сразу, так как полный разрыв с Москвой был чреват целым рядом невыгодных для них последствий. По заключению источников, «...эта политика стала фактом во втором десятилетии XVI века, а на протяжении 1505-1510 годов происходило лишь медленное «сползание» к такому внешнеполитическому курсу, поскольку крымско-османская дипломатия была вынуждена считаться с некоторыми сложностями конкретной исторической жизни региона, в частности с перспективой политического «воскрешения» как хана Ших-Ахмата, так и самой Большой Орды, а, кроме того, и с перспективой усиления Польши на Западе, в связи с симптомами нового сближения Ягеллонов, обусловленного попытками Сигизмунда и Владислава продолжить борьбу против Габсбургов при поддержке Франции».
После того как Московское государство, объединив свои земли, укрепило свое международное значение, а Большая Орда, напротив, утратила свое былое могущество, основной задачей крымско-османской дипломатии являлось разжечь польско-московское соперничество. С учетом этого становится ясно, что не случайно, видимо, Османская империя и Крымское ханство, продолжая поддерживать дипломатические связи и заверять как Москву, так и Краков в «любви и дружбе», вместе с тем использовали все средства для ослабления двух своих восточноевропейских соседей — Московскую Русь и Польско-Литовское государство.
Чаще всего таким средством были опустошительные набеги войск Крымского хана то на территорию Московской Руси, то на территорию Польского государства. Османско-крымская дипломатия использовала и даже подготавливала прямое столкновение между Москвой и Краковом. Это достигалось одновременной поддержкой и представлением параллельных «гарантий» военной помощи как Польше, так и Москве в случае возникновения вооруженного конфликта между ними.
Таким образом, к концу правления Менгли-Гирея внешнеполитический курс Крымского ханства по отношению к Москве резко изменился в сравнении с проводимой политикой его отца и самого Менгли-Гирея в начале его ханства. От активного союза с Москвой Крымское ханство переходит к «параллельной поддержке» Москвы и Кракова.
Этот внешнеполитический курс Крымское ханство и Османская Порта по существу без особых изменений соблюдали до самых последних дней существования Крымского ханства.
Вопросы и задания
1. В чем заключалось основное направление внешней политики при Хаджи-Гиpee?
2. Почему при первых крымских ханах существовал тесный союз между Москвой и Бахчисараем?
3. Какое влияние на внешнюю политику Крымского ханства оказывала Турция после захвата ею полуострова?
4. В чем выражалась зависимость Крымского ханства от Турции?
5. С чем было связано изменение внешнеполитического курса Крымского ханства в конце правления Менгли-Гирея? Охарактеризуй его.
6. Какое влияние оказывало Крымское ханство на политическую жизнь региона?
ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЙСКА. ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ
Как уже указывалось, Крымское ханство в XVI столетии было достаточно сильным в военном отношении. Кроме Крымского полуострова под властью хана находились обширные территории степей. На востоке владения «Крымского юрта» доходили до реки Молочной, на западе включали Очаков и Белгород, а на севере достигали Ислам-Керменя и реки Конские Воды. Во время больших походов хан выводил в поле почти все взрослое население (дома оставались лишь те, кому было меньше 15 лет), т. е. десятки тысяч конных воинов.
Вопрос об общей численности войска крымского хана в достаточной мере сложен. В. Е. Сыроечниковский, автор исследования по истории Крымского ханства времен Мухаммед-Гирея (1515-1523 гг.), писал неопределенно: «Мы встречаем и 15, и 25 тысяч, и 40 тысяч «нарядной рати», и 60, и 90, и 100 тысяч». Сам крымский хан Менгли-Гирей в письме к Василию III от 12 сентября 1509 года сообщал, что им собрано для похода «двести тысяч и пятьдесят тысяч рати». Но такая цифра, конечно, сильно преувеличена. Видимо, ближе к истине свидетельства современников — западноевропейцев. Часть таких сообщений относится к более позднему времени, но, учитывая неизменную территорию Крымского ханства и в общем стабильную численность населения, их можно отнести и к рассматриваемому периоду.
Михаил Литвин, который был одним из литовских дипломатических представителей в Крыму, собрал сведения о татарском войске, отмечал, что крымские татары в состоянии «выставить на войну до 30 тысяч войска, если поднимутся по приказу все вообще, даже непривычные к военной службе, лишь бы могли сидеть на коне».
Э. Лясота, моравский дворянин, дипломатический представитель эрцгерцога Максимилиана в Польше, писал в своем дневнике, что крымский хан «выступил в поход с двумя царевичами и 80 000 человек, из которых, впрочем, не более 20 000 вооруженных и способных к войне, причем в Крыму осталось больше 15 000 человек».
Англичанин Флетчер приводил несколько большие цифры: «Когда идет войною сам Великий или Крымский хан, то ведет он с собою огромную армию в 100 000 или 200 000 человек, а отдельные мурзы имеют орды, состоящие из 10, 20 или 40 тысяч человек».
Француз Г. Левассер де Боплан, строивший крепости в пограничных со степью польских владениях, отмечал, что в войске крымского хана «80 000 человек, если сам он участвует в походе, в противном случае их армия достигает не более 40 или 50 тысяч, и тогда начальствует над ними какой-нибудь мурза».
Таким образом, сообщения современников-европейцев тоже достаточно противоречивы. Однако здесь надо учитывать, что одни современники имели в виду собственные войска хана и называли меньшие цифры, а другие учитывали «пополнение» из других орд, которые присоединялись к хану во время больших походов. Эти сообщения подтверждаются и русскими источниками, в которых есть сведения о численности крымского войска во время отдельных походов.
Таким образом, можно с достаточной твердостью утверждать, что численность татарского войска во время совершения походов на соседние государства составляла от 40 до 50 тысяч воинов в случае большого похода, возглавляемого самим крымским ханом, если же он привлекал еще орды, кочевавшие в степи, то численность войска возрастала до 100 тысяч человек.
Походы же, возглавляемые «царевичами» и мурзами, проводились меньшими силами. Очевидно, объединенное войско нескольких мурз, без участия самого хана, насчитывало 15-20 тысяч всадников.
Предпринимались отдельные набеги крымскими татарами по нескольку сотен и реже — по нескольку тысяч человек.
