Джек Уэзерфорд - Чингисхан и рождение современного мира
Монголы сокрушили немецкие войска. Европейские хроники говорят о смерти тридцати пяти тысяч солдат Генриха, но монголы многих из них взяли в плен. Особенно они обрадовались горнякам. Они не слишком понимали, зачем нужна такая профессия, но всегда ценили носителей ранее неизвестных умений. Победители отправили тысячи рудокопов на работу в богатые минералами рудники в Джунгарии, западном районе Монголии, который находился во владении Удегея.
Вся эта кампания от Киева до Германии была всего лишь монгольской отвлекающей операцией, которая должна была помешать европейцам отправлять войска на защиту настоящей цели нашествия — широких полей Венгрии. Монголы успешно перебили и разогнали армию врага. Затем они отступили из польских и немецких городов. Со временем местные жители убедили себя в том, что они на самом деле выиграли битву и отогнали захватчиков. Погибший герцог Генрих II стал мучеником св. Генрихом Благочестивым. Они даже построили бенедиктинский монастырь на том самом месте, где, согласно христианской легенде, его мать Святая Ядвига нашла его обезглавленный обнаженный труп, который узнала по шести пальцам на левой ноге. Намного позднее, в девятнадцатом веке, прусское руководство превратило аббатство в военную школу, где учили будущих германских офицеров тактике и стратегии, особенно отмечая ту, что использовалась в битве на этом месте.
Через несколько дней точно такой же прием, который монголы использовали против немецких рыцарей, они применили и в Венгрии на большем поле и куда как с большим числом жертв. Пятидесятитысячная армия Субэдея успела уже разграбить большую часть Венгрии, но теперь начал отступать, когда к ней приблизились войска короля Белы. Субэдей отступал несколько дней, пока не привел врагов туда, где все условия были благоприятны для монголов, на равнину Мохи. Там венгры собрались в один сплоченный и густонаселенный лагерь, который окружили повозками и железными цепями. Для Батыя, который привык располагать своих воинов на ночлег небольшими группами на большом пространстве, эти ограждения были ничем иным, как загородками вроде тех, что монголы использовали уже много поколений во время групповой охоты. Монголы выкатили катапульты и стали забрасывать в лагерь снаряды с нефтью, порохом, маслом и прочими горючими веществами.
Венгры не могли выносить огонь и дым в своем лагере и выступили из него. Они обнаружили, что монголы их окружили практически со всех сторон. Но в одном направлении, казалось, есть просвет, как будто монголы забыли выставить там охрану. Христианам-венграм, наверное, показалось чудом то, что просвет в рядах врагов открылся именно в том направлении, в котором на расстоянии трех дней пути лежала столица Венгрии, Пеигг. Венгры начали отступать. Во время бегства их страх все возрастал. Они бежали пешком и скакали на лошадях, бросали оружие и ломали ряды, чтобы только быстрее двигаться. Конечно же, монголы не случайно оставили венграм путь к бегству. Отряды всадников уже ждали напуганных венгров. Многих из них монголы загнали в болота, где те утонули. Летописец Фома из Спалато, архиепископ города, который теперь называется Сплит и находится в Хорватии, называет монголов «de Peste Tartorum», то есть «татарская чума». Именно его перу принадлежит самое яркое описание бойни, которую монголы устроили венграм: «Мертвые лежали справа и слева; как листва зимой, тела погибших устилали весь путь их бегства; кровь текла как потоки дождя».
Когда рыцари оказались неспособны одолеть врага, священнослужители попробовали обратиться к сверхъестественным силам. Вероятно, они знали, что многие монголы исповедуют христианство. Но они не знали, как монголы ненавидят и боятся видеть останки мертвецов.
Священники попытались отогнать монголов от Пешта — они вынесли навстречу наступающей армии святые мощи и другие реликвии святых. Этот шаг вызвал ярость среди монголов, которые сочли его отвратительным и греховным. Они не только перебили священников, но и сожгли сами реликвии и церкви Пешта, чтобы очиститься от скверны. Для Европы этот эпизод обернулся не только военным, но и религиозным поражением, поскольку погибли не только солдаты, но и архиепископ, два епископа и множество рыцарей-тамплиеров.
Монголы вырезали рыцарство Венгрии и продолжили преследовать короля Белу IV на юг, в сторону Адриатики. Чудовищное психологическое и эмоциональное потрясение от монгольского нашествия нашли свое отражение в нескольких текстах того времени, в частности, в «Carmen Miserabile super Destructione Regni Hungariae per Tartaros» («Печальной песни о разрушении Венгрии татарами»), написанной Рогиром де Toppe Маггиоре. Европейское рыцарство так никогда и не оправилось от такого удара. Оно потеряло в один миг сто тысяч воинов в Венгрии и Польше, «цвет рыцарства и благородства». Это был конец городов за высокими стенами и рыцарей, закованных в броню. В дыму и пороховой гари Пасхи 1241 года монгольский триумф ознаменовал полное уничтожение европейского феодализма и окончание Средних Веков.
Позднее, в воскресенье 6 октября 1241 года, всего несколько месяцев спустя после монгольских побед, тревога переросла в панику во время солнечного затмения. Христиане Европы истолковали затмение в святой день как знак грядущих мук от рук монголов. Страх питался еще и полным неведением о происхождении и культуре захватчиков. В широко распространенном письме, содержащем огромное количество ложных сведений, некий священник сообщает архиепископу Бордо, что монголы — «адские людоеды, пожирающие мертвецов после битвы и оставляющие лишь кости, которыми брезгуют даже стервятники». Согласно этому тексту монголы с особым удовольствием пожирали пожилых женщин, и отмечали свои победы групповыми изнасилованиями христианских девственниц, которых передавали по кругу до тех пор, пока те не умирали от истощения. Затем «груди их отсекали, чтобы приготовить лакомое блюдо для их вождей, и тела их питали дикарей во время пира».
Череда побед, которые монголы одержали над булгарами, русичами, венграми, германцами и поляками, привела к ужасу и почти панике в некоторых странах. Что это за народ? Что им нужно? Матье Пари жалуется, что никто из европейцев не знает их языка: «Ибо до сего дня ни у кого не было доступа к ним, и сами они себя не проявляли, так что никто ничего не ведает об их обычаях и поверьях».
Поскольку других источников информации не было, христианские священники обратились к Библии. Название «татары» казалось им похожим на «Фарсис», чей царь «будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли». В книге псалмов также сказано: «падут пред ним жители пустынь, и враги его будут лизать прах, цари Фарсиса и островов поднесут ему дань».
Для священников упоминание принесения даров связало царя Фарсиса с тремя Волхвами, царями востока, которые принесли дары Христу, и они связали этот эпизод с монголами. В 1164 году германские крестоносцы вернулись из крестовых походов и привезли с собой «мощи трех Волхвов». В 1181 германцы начали сооружать прекрасный золоченый реликварий для этих мощей в своем новом соборе в Кельне. Соответственно, эта история была истолкована, как кража священных реликвий. Христиане сочли, что монголы вторглись в Европу, чтобы вернуть прах своих предков. В таком случае, монголы должны были прорубиться через самое сердце Европы, чтобы достичь своей цели в Кельне.
Когда монголы повернули из Венгрии на юг и нанесли удар по Балканам (то есть сошли с прямого пути в Кельн), священники решили, что они, наверное, потерянные колена Израиля, которые не вернулись с остальными из вавилонского пленения. Их отгораживала река, текущая около Персии. Христианские летописцы сообщают, что в 1241 год Господень соответствует 5000 году по еврейскому календарю, и в этот год многие евреи ждали прихода Мессии или возвращения Царя Давида.
Матье Пари изначально был настроен весьма скептически, поскольку монголы не знали иврита и не следовали Закону Моисея. Поскольку лучшего объяснения, тем не менее, не находилось, Пари вскоре сумел установить параллели между временами Моисея и своей эпохой. Этот новый народ был пропавшим племенем из рода Израиля, «ибо во время правления Моисея их непокорные сердца склонили их к неправедным мыслям, и они стали поклоняться чужим богам и свершать незнаемые обряды, а теперь еще более удивительным образом, несут на себе знак отмщения Божьего, и неведомы ни одному другому народу на земле, жизнь их стала как жизнь жестоких и диких зверей».
Исходя из «невообразимой злобы иудейской», христиане обвинили их в том, что они принесли гнев монголов на головы невинных христиан. Пари приводит крайне неправдоподобную информацию о том, что лидеры европейского еврейства «собирались на советы в тайном месте». Там «мудрейшие и влиятельнейшие из них говорили, объясняя, что их «братья из народа Израиля, что были некогда закрыты, теперь вышли из заточения, чтобы подчинить весь мир себе и нам». И сколь долги и тяжелы были прошлые наши страдания, тем больше будет слава, которую обретем». Видимо, мудрец хотел, чтобы иудеи приветствовали монголов «драгоценными дарами и принимали их с величайшей честью: нужны им зерно, и вино, оружие». Затем иудеи собрали «все мечи, кинжалы и доспехи, какие только смогли купить, и чтобы скрыть измену, тайно спрятали их в бочках». Поскольку никаких других объяснений не было, христиане приняли на веру эту историю о «тайном сговоре и бесчестном предательстве иудеев». После чего их предавали сразу в руки палачам, чтобы их либо обрекали на пожизненное заключение, либо убивали их же мечами.
