Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
В эти дни в учебных заведениях страны идут выпускные экзамены. Так, в субботу, 22 июня, сдавал экзамен по физике ученик 10-го класса средней школы № 11 города Щекино Тульской области Игорь Тальков. Стоит отметить, что в школе будущий певец и композитор отдавал предпочтение гуманитарным предметам, а точные науки терпеть не мог. Поэтому тот экзамен по физике он едва не провалил. И только хорошее отношение к нему учителя помогло нерадивому ученику получить "трояк". Придя домой, Игорь тут же взял ручку, лист бумаги и написал "физику" покаянное стихотворение. Приведу несколько отрывков из него:
Сегодня я неимоверно зол,Кусаю локти и ругаюсь рьяноЯ знаю, что я в химии — козел,Я знаю, что я в алгебре — осел,А в физике сегодня я прослыл бараномВ гуманитарных я секу, и спору нет,Наук же точных ум мой избегаетПростите ж, Юрий Алексеевич, мне мой ответ,А я — башкой о стену — может, полегчает
Раз уж речь зашла о выпускниках того года, то упомяну еще нескольких. Известная ныне писательница-детективщица Александра Маринина (настоящее имя — Марина Алексеева) закончила 10-й класс и собирается поступать на юрфак МГУ. Будущий лидер партии "Яблоко" Григорий Явлинский закончил "Плешку" — Институт народного хозяйства имени Плеханова, а актер Сергей Проханов — театральное училище имени Щукина и попал в труппу Театра имени Моссовета.
22 июня Борис Бабочкин провел последнюю генеральную репетицию своего нового спектакля "Гроза" по А. Островскому. Постановка спектакля далась Бабочкину нелегко: против выступал Михаил Царев, который на художественном совете назвал его "антихудожественным". Однако благодаря вмешательству других членов худсовета спектакль удалось отстоять. Последняя репетиция прошла хорошо, однако все треволнения последнего времени сыграли-таки свою роль в самочувствии Бабочкина: 23 июня, во время выступления артиста в спектакле "Фальшивая монета" (он заменял заболевшего коллегу Маркушева), ему внезапно стало плохо с сердцем. Дежуривший за кулисами врач немедленно вызвал "Скорую", которая доставила Бабочкина в Кунцевскую больницу, именуемую еще "кремлевской".
В эти же дни многие столичные театры находились на гастролях: одни — за рубежом, другие — в союзных республиках, третьи — в российской глубинке. Так, Театр на Таганке 20 июня приехал в Набережные Челны. Причем Таганка не только впервые приехала в этот город, но и оказалась вообще первым театром, приехавшим туда. Поэтому ажиотаж был грандиозный. Особенно жители Челнов ждали приезда Владимира Высоцкого, слава которого на тот момент достигала заоблачных высот. Буквально в первые же дни пребывания Таганки произошел показательный случай: когда актеры возвращались в гостиницу после выступления, во всех окнах окрестных домов жители выставили на подоконники магнитофоны и завели песни Высоцкого. Говорят, Высоцкий чуть не прослезился от такой любви к нему простых слушателей.
В понедельник, 24 июня, Александр Галич, который завтра должен навсегда покинуть родину, сдавал багаж на таможне в Шереметьево. Днем в его квартире в доме возле метро "Сокол" был устроен прощальный банкет, на который собрались преданные друзья Галича. Вот как вспоминает об этом Р. Орлова:
"Квартира уже полностью разорена. Но и для последнего обеда красивые тарелки, красивые чашки, салфетки.
Он был в своей обычной позе — полулежал на тахте. Жарко, он до пояса голый, на шее — большой крест. И в постель ему подают котлетку с гарниром, огурцы украшают жареную картошку, сок, чай с лимоном…"
В тот же день, перед началом очередного заседания Политбюро, одному из его членов — шефу КГБ Юрию Андропову — в торжественной обстановке была прикручена к пиджаку Золотая Звезда Героя Социалистического Труда, приуроченная к его 60-летию. Все присутствующие при этом мероприятии источали восторг и умиление, хотя у некоторых эта радость была напускной: на самом деле они бы с большим удовольствием лишили юбиляра всех его наград, вместо того чтобы вручать ему новые. Однако вынуждены были выдавливать из себя дежурные улыбки. Поздравительную речь произнес один из главных недругов Андропова — председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Подгорный. Начал он ее так: "Я хотел бы от имени всех присутствующих здесь товарищей, от себя лично сердечно поздравить, по-братски обнять, пожелать тебе счастья и здоровья, больших успехов в твоей нелегкой, но полезной работе…"
И еще одно событие — на этот раз трагическое — датировано тем днем 24 июня: в Рязанской области произошла авария автобуса, на котором ехали артисты рязанского Театра юного зрителя. Трагедия произошла рано утром, когда автобус с артистами мчался по шоссе в направлении Ряжск-Сапожок, чтобы успеть на спектакль в одном из областных населенных пунктов. Как это ни прискорбно звучит, но беда не могла не произойти, поскольку за полчаса до отправления водитель автобуса влил в себя чуть ли не полбутылки (!) дешевого вина, то бишь "бормотухи". И в таком виде сел за руль. По дороге его, естественно, развезло, и к середине пути он уже вел машину, что называется, на автопилоте. На 44-м километре шоссе впереди возник грузовик с прицепом, на котором лежали железобетонные плиты. Объезжая его, водитель автобуса не рассчитал расстояние и врезался левым бортом аккурат в эти злосчастные плиты. Автобус перевернулся. Итог этой аварии ужасен: около десяти человек получили травмы разной степени тяжести, а три человека погибли: актрисы Иванова, Курочкина и электрик сцены Соломахина. Когда об этой беде стало известно в Рязани, тамошние власти попытались замять ее, видимо опасаясь большого резонанса. В итоге ни в одной из тамошних газет не было помещено даже некролога на погибших. Возмущенные актеры ТЮЗа тут же телеграфировали об этом в Москву, и спустя три месяца "Советская культура" самым подробным образом рассказала об этой трагедии. Водителя отдали под суд.
Рано утром 25 июня Александр Галич с женой Ангелиной выехали в Шереметьево, чтобы оттуда улететь в Вену. Вот как запомнился этот день дочери Галича А. Архангельской:
"Его провожало много народу. Был там Андрей Дмитриевич Сахаров. Когда отец выходил из дома, во дворе все окна были открыты, многие махали ему руками, прощались… Была заминка на таможне, когда ему устроили досмотр. Уже в самолете сидел экипаж и пассажиры, а его все не пускали и не пускали. Отцу велено было снять золотой нательный крест, который ему надели при крещении, дескать, золотой и не подлежит вывозу. На что папа ответил: "В таком случае я остаюсь, я не еду! Все!" Были длительные переговоры, и наконец велено было его выпустить. Отец шел к самолету совсем один по длинному стеклянному переходу с поднятой в руке гитарой…"
Продолжаются гастроли Театра на Таганке в Набережных Челнах (продлятся до 4 июля). О том, как они проходили, вспоминает один из их участников — актер Вениамин Смехов:
"Под наши выступления был сооружен колоссальный шатер, и получился такой зал тысячи на три зрителей, со стенами высотой метров пять. Снаружи стены мгновенно обросли лестницами, так что полон был не только зал — полны были и эти высоченные стены. Все хотели культурного развития. А мы, как и обещали, решили выдать лучшие силы. Вышла "известная вам по многим кинофильмам" Демидова, стала читать Блока. В зале — мрачный скепсис. Ушла. Следующий — не приняли. Ушел. Выхожу я — мне уже прямо говорят: "А-а! Давай отсюдова…" Мне показалось это хамством. И вдруг вышел Володя Высоцкий, отодвинул меня, и наступила… не просто тишина… Они словно вобрали в себя всю свою предыдущую жизнь — одним движением диафрагмы, одним вздохом, — они увидели его… И он сказал… совсем другим тоном, чем мы привыкли слышать: "Если вы, такие-сякие (он им интонацией это уточнил), сейчас же не замолчите, я вас уважать не буду, выступать не буду, потому что вы сейчас обидели не только моих друзей, но и артистов высшего класса. Вы обидели…" И перечислил того, другого, третьего… И нам: "Ребята, продолжаем…" Тишина настала мертвая, все чуть не плакали от расстройства, и лица вдруг стали видны!
Ну прочел я Маяковского, потом пел Золотухин. Но чувствую, в зале хоть и молчат, но идет оттуда какой-то напор: давай, давай быстрее, слышали уже, знаем, дальше… А потом вышел Володя. Я даже не стал его особенно и объявлять, сказал: "Теперь выступает Вла…". И — лавина аплодисментов, криков! Мы приросли с Золотухиным к кулисе и смотрели в прорезь на лица…
Не знаю, чем объяснить, только лица в зале стали лицами людей, которые понимают, что такое Рафаэлева Мадонна, они высветились… Потом концерт кончился, мы вышли, и — незабываемое зрелище! — автобус, в котором сидел Высоцкий, подняли на руках. Спокойно и легко. Вот таким было отношение народа к нему…"
Другой столичный театр — МХАТ — в эти же дни дает гастроли в Ленинграде. Принимали артистов хорошо, хотя того ажиотажа, который сопутствовал Таганке, конечно же, не было. И еще те гастроли запомнились с печальной стороны: именно там одного из "великих стариков" МХАТа — Алексея Грибова — свалил инсульт. Произошло это 26 июня. В тот день Грибов играл в спектакле "Три сестры", как вдруг в разгар представления ему стало плохо: ухудшилась дикция, плетью повисла левая рука, И все же спектакль артист доиграл, после чего был немедленно доставлен в больницу. Там врачи и поставили ему диагноз — инсульт. И хотя после этого случая Грибов прожил еще три года, однако его сценическая карьера на этом завершилась.
