«От тайги до британских морей…»: Почему Красная Армия победила в Гражданской войне - Саул Маркович Кляцкин
За март – июнь 1919 г. было сформировано 44 запасных батальона, число их к концу июня 1919 г. достигло 122[568]. Большой приток мобилизованных в Красную Армию рабочих и трудящихся крестьян позволил резко усилить отправку пополнений на фронт. В течение марта – июня 1919 г. на фронт было отправлено пополнений 313 100 человек, из них в марте – 40 800, апреле – 77 тыс., мае – 80 400 и июне – 114 900 человек[569].
Одновременно с усилением отправки пополнений на фронт шла дальнейшая реорганизация войск, упорядочивалась их нумерация. К концу апреля в Красной Армии было уже 46 стрелковых и 5 кавалерийских дивизий. По данным Всероссийского главного штаба, к 15 мая 1919 г. вся действующая армия приняла единую стройную организацию[570].
Красная Армия изо дня в день росла и укреплялась. В течение мая – июня боевой состав ее пехоты пополнился новыми дивизиями и отдельными бригадами. К 1 июля 1919 г. в Красной Армии насчитывалось 56 стрелковых дивизий и 13 отдельных стрелковых бригад[571].
Дальнейшему успеху формирования войск Красной Армии способствовало создание запасных частей. За июль – август 1919 г. в ходе наступления войск Деникина было сформировано еще 26 запасных батальонов, их число достигло 148[572]. Формировались запасные полки. Такой рост запасных войск позволил РВСР 7 августа 1919 г. создать первую в стране Запасную армию Республики[573].
Июль – сентябрь 1919 г. были самыми напряженными месяцами в формировании пополнений и отправке их на фронт. За эти месяцы на фронт было послано пополнение в 441 тыс. человек, из них: в июле – 205500, августе – 155200 и сентябре – 80300 человек. За три последних месяца 1919 г. фронт получил еще 122 400 человек. Всего, таким образом, за вторую половину 1919 г. на фронт было отправлено 563400, а за весь год – 975300 человек[574].
При развертывании Красной Армии главком и Полевой штаб основное внимание уделяли строительству пехоты. Организация конницы сильно отставала.
К 1 июля 1919 г. в Красной Армии насчитывалось всего лишь пять кавалерийских дивизий; три из них действовали самостоятельно, а две (4-я и 6-я), находившиеся в составе 10-й армии, 26 июня 1919 г. были сведены в Конный корпус под командованием С. М. Буденного[575].
По данным Всероссийского главного штаба, за время первой мировой войны у населения для нужд армии было изъято до 1,5 млн. лошадей, что составляло 6 % всего конского состава страны, или 28 % лошадей, годных для армии. После окончания войны и демобилизации старой армии Советская республика не получила из этих 1,5 млн. лошадей даже 150 тыс.[576]
Планомерная работа по укомплектованию Красной Армии лошадьми началась 26 июля 1918 г., когда Совет Народных Комиссаров опубликовал декрет о введении военно-конской повинности. Первоначально было решено на основе военно-конской повинности покупать лошадей у населения. 9 сентября 1918 г. был объявлен первый набор лошадей для армии[577]. 1 февраля 1919 г. было куплено всего лишь 233 151 лошадь. Такое поступление лошадей в армию было явно неудовлетворительно. В феврале 1919 г. Советское правительство оказалось вынужденным перейти к повсеместной мобилизации конского состава для армии. Но в феврале – марте 1919 г. мобилизация дала только 48 тыс. лошадей[578]. И хотя результаты были очень незначительными, мобилизация все же оказала вредное влияние на настроения средних крестьян, чем не преминули воспользоваться эсеры и кулаки, развернувшие агитацию против Советской власти и Красной Армии. В интересах укрепления: союза рабочего класса и среднего крестьянства Совет Обороны решил отказаться от принудительного набора лошадей и перейти к покупке их у населения[579].
Медленное поступление лошадей в действующую армию было одной из главных причин совершенно недостаточного развертывания конницы. Но не в меньшей мере на развитие этого рода войск повлияла недооценка главкомом и Полевым штабом роли конницы в маневренной войне. Это выразилось, во-первых, в том, что, принимая новые штаты стрелковой дивизии, главком допустил упразднение самостоятельных кавалерийских полков в стрелковых дивизиях и заменил их маломощными кавалерийскими дивизионами, которые предназначались лишь для выполнения служебной роли при пехоте; во-вторых, в том, что, располагая к началу наступления Деникина пятью кавалерийскими дивизиями и отдельными конными частями, главком и Полевой штаб, вместо того, чтобы соединить их в мощный кулак на том фронте, где противник применял большие конные массы, рассредоточили их но фронтам. Три кавалерийские дивизии (4, 6 и 7-я) находились на Южном фронте, а остальные (1-я и 3-я Туркестанская) – на Восточном. В то же время в течение мая – июня 1919 г. Главное командование не создало ни одной кавалерийской дивизии. Между тем уже в марте 1919 г. бои советских войск Южного фронта против белогвардейской армии Деникина показали, какое большое значение приобрела конница в маневренной войне. Деникин, располагавший большими конными массами (дивизии и корпуса генералов Врангеля, Мамонтова, Улагая и др.), мог наносить советским войскам внезапные и сильные удары. Из этого опыта следовало извлечь соответствующие уроки, но главком и Полевой штаб медленно реагировали на него. РВСР решил исправить эту ошибку. 30 октября 1919 г. он указал, что вооруженные силы действующей армии в организационном отношении доведены по числу единиц до отвечающего потребности развития. Было признано, что дальнейшее увеличение числа войсковых частей будет излишним в вредным, так как ощущается значительная нехватка людей, лошадей и военного имущества. Очередной задачей Главного командования РВСР считал усовершенствование уже созданной армии и приказал
